Счастье у моря - Холли Мартин

В кармане Уиллоу зазвонил телефон. Увидев, что это ее лучшая подруга Руби, она улыбнулась и нажала кнопку соединения.

– Привет, Рубс, как дела? – сказала Уиллоу, продолжая идти по узкой береговой тропе.

– Скорее мне нужно тебя об этом спросить, – рассмеялась Руби.

– Я в деревне Счастья.

– И как она? Действительно счастливая? Везде скачут ягнята, детишки танцуют вокруг майского дерева, отовсюду торчат цветы?

– Не совсем, – сказала Уиллоу. – Деревня почти вымерла, в некоторых домах, видимо, вообще нельзя жить.

– Ох, подруга! Знаешь, как в таких случаях говорят?

– Дураки спешат туда, куда ангелы и ступить боятся?[2]

– Ты не дура, ты оптимистка, и это прекрасно. Я хотела сказать другое: «Не зная броду, не суйся в воду». Может, тебе следовало посмотреть на эту деревню, прежде чем переезжать.

Уиллоу вздохнула, зная, что Руби права, а она сама, конечно, дура.

– Это же только на год, – сказала она, пытаясь оправдать свое решение. – Первый год владельцы деревни не будут брать с меня плату. Потом я ни на день не задержусь, если мне здесь не понравится. А за это время подкоплю деньжат, чтобы, может быть, когда вернусь, что-нибудь купить или арендовать. Мне кажется, мне нужны перемены. Застоялись не только мои отношения с Гэрри. Я сама тоже перестала развиваться. Мне захотелось приключений, и здесь, похоже, я их найду. Деревня выглядит полуразрушенной, и до сих пор я встретила только одного человека. У меня всегда была мечта жить рядом с морем, а теперь мой дом стоит прямо на краю утеса. Вид сногсшибательный.

– Ах ты моя оптимистка! – ласково отозвалась Руби. – Ты же знаешь: не было никакой нужды сбегать только из-за того, что произошло у тебя с Гэрри.

– К тому, что произошло у меня с Гэрри, я отношусь совершенно спокойно, – сказала Уиллоу с раздражением. – У нас бы в любом случае ничего не вышло. Неспокойно я отношусь к бесконечным комментариям, смешкам и соболезнующим взглядам. На днях я решила купить тортик в кондитерской Линды, так она меня спросила: «Горе заедаешь?» А ведь прошло уже полгода! Пускай люди поговорят о чем-нибудь другом. Глядишь, забудут эту историю к моему возвращению.

– Хорошо, хорошо, – вздохнула Руби. – Я уже скучаю по тебе, поэтому мне тяжело признать, что ты, пожалуй, права: может, это и в самом деле пойдет тебе на пользу.

– Приезжай в гости в любое время, – сказала Уиллоу, подходя к ступеням, ведущим на пляж.

– Ловлю тебя на слове: приеду!

– Я буду очень рада.

Уиллоу улыбнулась, представив себе Руби, чьих ярких нарядов как раз и не хватало деревне Счастья для оживления обстановки.

– Как у вас там насчет привлекательных мужчин?

Уиллоу подумала об Эндрю. Он показался ей симпатичным, и плечи у него были широченные – как она любит. Глаза средиземноморского голубого цвета все время весело поблескивали. Рядом с ним ей тоже стало весело. Она улыбнулась и покачала головой:

– Для меня никак. Думаю, мне какое-то время лучше поискать счастья в одиночку. Не прыгать в постель к первому же незнакомцу с красивой улыбкой.

– А, так, значит, кто-то все-таки есть?

Уиллоу рассмеялась. Она знала: Руби не успокоится, если унюхает хоть малейший намек на роман.

– Ты куда-то пропадаешь!

– Не вздумай бросить трубку!

– Связь действительно плохая, я тебе перезвоню.

Изобразив горлом помехи на линии, Уиллоу нажала отбой. Протестующий вопль Руби оборвался. Сунув телефон в задний карман, Уиллоу несколько секунд полюбовалась видом: шел отлив, и внизу обнажилась длинная, изогнутая, как подкова, полоса пляжа. Лестница, которая к нему вела, казалась бесконечной. День стоял солнечный и теплый, но никто не купался и не загорал. Видимо, местным жителям лень было преодолевать сначала долгий спуск, а потом долгий подъем. Уиллоу тоже решила отложить исследование пляжа до следующего дня и зашагала по тропинке вверх, обратно к деревне.

По пути ей встретилось еще несколько домов, от которых остались одни только обветшалые каменные стены, сложенные, вероятно, несколько веков назад. Уиллоу понадеялась, что другие деревенские постройки окажутся в лучшем состоянии. Вскоре она пришла в конец главной улицы, вымощенной булыжником. По обеим сторонам стояли домики, некоторые были заколочены, но даже те, в которых кто-то жил, выглядели ветхими: краска облезла, черепичные крыши требовали починки, покосившиеся заборы тоже.

Уиллоу снова почувствовала разочарование. Ведь она надеялась, что Счастье решит все ее проблемы. Она собиралась начать здесь новую жизнь, и теперь эта новая жизнь казалась ей бледной и унылой. Красивая картинка обманула ее – из-за этого, конечно, нельзя было не злиться. Хотя реклама есть реклама и существует именно для того, чтобы представлять вещи в выгодном свете. Кто захочет приехать на развалины деревни при руинах замка? На самом-то деле Уиллоу больше сердилась на саму себя. Какая же она дура! Надо же было приехать, не узнав, куда едешь! Надо же было так легко купиться на рекламное объявление! Сможет ли она остаться здесь и строить новую жизнь на этих старых камнях? Видимо, придется. Задний ход уже не дашь. Не возвращаться же в Сент-Октавию, поджав хвост! Чтобы у тамошних сплетников появилась новая неисчерпаемая тема!

Уиллоу шла вверх по главной улице, и в домах, мимо которых она проходила, приподнимались занавески. Она приветственно махала людям рукой. Других признаков жизни заметно не было. Улица словно вымерла – в половине седьмого! Неужели все так рано улеглись спать?

Рядком выстроились магазинчики, в которых, очевидно, уже много лет ничего не продавалось. В одной витрине кто-то забыл плюшевого мишку, и он, совсем одинокий, грустно смотрел из-за пыльного стекла.

Единственным пятном цвета на этом сером полотне было почтовое отделение. Над ярко-красной дверью висела табличка, тоже красная, с витиеватой золотой надписью: «Почта». Эта контора явно была предметом гордости того, кто в ней работал. Три действующих магазинчика выглядели хотя бы чистенькими: их товары, от сыров до картин, бодро красовались в витринах, даже если краска снаружи кое-где и облупилась. Нет, не все здесь было безнадежно: надежда слабо, но теплилась.

Уиллоу решила зайти в паб, если он еще не закрылся. Она проголодалась, а там, надо полагать, подавали какую-нибудь еду. Тогда ей не пришлось бы готовить. А еще, если повезет, она могла поговорить с кем-нибудь из жителей этого маленького призрачного городка.

Открыв дверь, она услышала тишину, как в библиотеке, и потому в первую секунду подумала, что паб закрыт. Но внутри были люди – правда, человек десять, не больше. В основном все сидели по одному, и только некоторые вполголоса переговаривались небольшими группками. Значит, жизнь здесь все-таки была. Только очень тихая.