Дело нервного сообщника - Эрл Стенли Гарднер

Джордж Латтс был человеком лет пятидесяти с густымикустистыми бровями, из-под которых сверлил собеседника подозрительным взглядомсерых глаз. Он подался вперед, словно желая в новом ракурсе разглядеть лицоадвоката, часто моргал и, казалось, к чему-то принюхивался.

– Акции у вас? – нетерпеливо спросил Мейсон.

– Да.

– Документы на передачу?

– Я готов их подписать.

– Директоров всего пять?

– Да.

– Не будете ли вы добры ознакомить меня с характером ипривычками каждого из них? – попросил Мейсон.

– Это весьма уравновешенные люди с широким кругозором иразносторонними взглядами. По большей части наши встречи проходят гладко, безкаких-либо трений, – поведал Латтс. – Я вполне уверен, мистер Мейсон, что вы невстретите серьезных возражений со стороны директорского состава, если захотитевнести любое деловое предложение, которое пойдет на пользу компании. В рамкахзакона, разумеется.

Мейсон несколько мгновений пристально глядел на Латтса,затем ухмыльнулся.

– Ну да, конечно, – сказал Латтс, поспешно отводя взгляд, –и у нас бывают расхождения во взглядах, но ведь это нормально. Думаю,расхождения во взглядах есть везде, где собирается больше одного человека. Вконце концов, мистер Мейсон, у нас демократия, и мы прогрессируем, когдарассматриваем вопросы с различных точек зрения.

– И кто проявит свое особое мнение на сегодняшнем заседании?– спросил Мейсон.

– Езекии Элкинсу временами приходится растолковывать вопросдольше, чем остальным. Он чрезвычайно практичен.

– То есть упрям, как осел?

– Ну, можно назвать и так.

– И кто обычно возражает Элкинсу?

– Никто. Никто не возражает.

– Но вы только что сами сказали, что временами Элкинсвыступает с тем, что называют «особым мнением»!

– Ну… да.

– Если его мнение особое, то от чьего мнения оно отличается?

– Ну, вы понимаете, – ответил Латтс, – что там, гдесобираются яркие индивидуальности, неизбежно возникает тенденция к столкновениюразных точек зрения.

Мейсон понимающе кивнул.

Латтс продолжил:

– Клайв Ректор во многих отношениях – главным образом в силуособенностей своего темперамента – часто противостоит Езекии Элкинсу. Эти двое– самые крупные акционеры.

– Кто еще в совете?

– Герберт Докси.

– Кто это?

– Мой зять. Его пай невелик.

– Кто пятый? – спросил адвокат.

– Реджерсон Неффс. Только имейте в виду, мистер Мейсон, –мой пакет акций ни в коей мере не является контрольным. И хотя я президенткомпании, влияние других директоров на политику нашего предприятия несоизмеримобольше.

– Я понимаю, – ответил Мейсон. – Но если вы голосуете вместес каким-нибудь из крупных держателей, то разве ваш совместный пакет нестановится контрольным?

– Ну, – неуверенно сказал Латтс, – и да и нет.

– Что вы имеете в виду?

– Довольно трудно найти подходящую комбинацию, посколькуситуация каждый раз меняется и все зависит от умонастроения конкретногочеловека. Разумеется, разница во мнениях проявляется только в мелочах. Всущественных вопросах разногласий не возникает. Мы вкладываем средства в развитиеторговли недвижимостью и заинтересованы в том, чтобы наша отрасль процветала –к наибольшей выгоде всех вовлеченных лиц. Надеюсь, вы покупаете мой пай не сцелью создать некую комбинацию для получения полного контроля над компанией?

– Почему вы так подумали?

– Ну… ваши вопросы и… скоропалительность всей сделки…

– В чем дело? – в голосе Мейсона появилась ноткаподозрительности. – Может, эти акции не стоят таких денег?

– О нет, что вы, мистер Мейсон! Конечно же, они стоят такойсуммы. Могу твердо заявить, что вы заключили хорошую сделку.

– Так чего ради я должен был вести длительные окольныепереговоры?

Латтс нахмурился.

– Я просто не знал, что вы интересуетесь нашим бизнесом.

– Когда я заключаю какую-нибудь сделку, то обычно не трублюоб этом на всех перекрестках. Ни до, ни после.

– Ну да, конечно, конечно. Но ведь вы раньше не вкладывалиденег в такого рода бизнес, то есть мы об этом ничего не знали.

– Это точно.

– Что точно?

– Что вы об этом ничего не знали.

Латтс прочистил горло и попробовал другой подход.

– Видите ли, мистер Мейсон, ваш звонок не был для меняполной неожиданностью.

– Да?

– Я хочу показать вам анонимное письмо, которое получил этимутром.

– Вы уверены, что мне это интересно?

– Взгляните.

Латтс вручил Мейсону лист с отпечатанным на пишущей машинкетекстом:

«Ваши акции „Силван Глэйд Девелопмент“, возможно, стоятгораздо больше, чем вы думаете. Рекомендую выбраться наружу и побродить вокругстарого дома. Если вам повезет, вы будете удивлены тем, что обнаружите».

Мейсон отнесся к посланию скептически:

– Анонимки не стоят затрат на их пересылку.

– Тем не менее весьма знаменательно, что ваше предложениепоступило сразу же после появления этой бумажки.

Мейсон зевнул.

– Вы не придаете письму значения? – спросил Латтс.

– Нет.

– Я так понимаю, вы знакомы с активами компании?

– Достаточно знаком, чтобы принять ваше предложение.

– Это было мое начальное предложение, – задумчиво произнесЛаттс.

– Вы любите торговаться?

– Нет-нет, но… Это довольно странный способ для заключениясделок такого масштаба. Я полагаю, мистер Мейсон, что если мы заключим сделку,то вы должны рассказать мне, какую комбинацию задумали на самом деле, почему вызаинтересовались моими акциями.

– Почему я должен это рассказывать? – спросил Мейсон.

– Я думаю, это будет справедливо.

Мейсон пристально посмотрел собеседнику в глаза, взял состола чек, отодвинул стул и направился к дверям.

Латтс сразу запаниковал: