Связной из Багдада - Чингиз Абдуллаев

– Тогда о многом не вспомнили, – печально произнесДронго. – Забыли, например, о Крыме, о вашем Черноморском флоте. Забыли огражданской войне в Таджикистане, о военных конфликтах в Нагорном Карабахе,Абхазии, Осетии, Приднестровье. У меня может получиться слишком длинный счет квашему бывшему президенту. И к двум остальным придуркам, которые подписывалиэто Беловежское соглашение.

– Не нужно, – поморщился ВладимирВладимирович, – это уже история.

– А эти ваши пятеро, получившие такую чудовищную дозуоблучения, тоже история?

– Нет. К сожалению, нет. Хранилище имело два входа.Основной, который охраняли посты внутренних войск Казахстана, и запасной, окотором многие даже не знали. После распада СССР прошло тринадцать лет, многиедокументы оказались просто утеряны. Тем более на объект, законсервированныйпочти тридцать пять лет назад. Там даже нормальной охраны, по существу, не было.Лишь один формальный пост.

– Почему в Казахстане? – не понял Дронго. – Ядумал, захоронения ядерного топлива находятся только в России.

– Тогда это был Советский Союз, – терпеливонапомнил Владимир Владимирович. – На этот вопрос невозможно ответить однозначно.Выбирали удобное место, не думая о том, где оно находится. Кто могпредполагать, что между республиками появятся государственные границы? Темболее в конце шестидесятых. За одно такое высказывание могли посадить в тюрьму.Или в сумасшедший дом. Почему Байконур в Казахстане? Тогда это была единаястрана, и могильники размещали не только в России. А теперь получается, чтоГагарин и все остальные первые космонавты летали в космос с территории чужогогосударства. Так пишут в наших учебниках истории. Представляю, что думают нашидети, когда читают эти строки.

– Не нужно было разрушать собственную страну, –отрезал Дронго. – А насчет Байконура я как раз знаю. Тогда для космодромавыбирали такое место, чтобы оно было ближе к экватору. Поэтому и у американцевкосмодром на мысе Канаверал. Все правильно. Но какой чудак решил размещатьядерные отходы в Казахстане? Или там были не только отходы с атомных станций?

– Сам все узнаешь, – ответил ВладимирВладимирович. – На месте получишь всю документацию. Сейчас там работаетсмешанная комиссия. В общем, нет сомнений, что в том могильнике поработаличужие. И вывезенного ими сырья вполне достаточно для двух «грязных» бомб.Впечатляет?

Дронго повернулся и посмотрел на двух мальчишек, играющихрядом с ними. Обоим было не более десяти лет. И тогда он беззвучно выругался.

Потом они долго молчали. Дронго было нужно осмыслитьуслышанное. Наконец он, тяжело вздохнув, посмотрел на Владимира Владимировича.

– Спасибо, – поблагодарил он за предоставленнуювозможность подумать, – такие новости слышишь не каждый день. И где теперьэти «отходы»?

– Они могут быть где угодно, – безжалостно сообщилВладимир Владимирович. – В Москве, в Лондоне, в Вашингтоне… Их могутразместить в Афганистане или в Пакистане, в Астане или в Ташкенте. Они могутоказаться даже здесь, в Риме…

Дронго снова посмотрел на играющих рядом с ними детей.Мальчики увлеченно гоняли по кругу гоночные автомобили, управляя ими с помощьюнебольших пультов дистанционного управления.

– Так вот почему вы нашли меня, – понялДронго. – Решили, что я идеальный кандидат для розыска ваших террористов?Или я сразу должен искать эти бомбы?

– Сначала понять, кто и зачем вывез эти отходы, –пояснил его собеседник, – и параллельно начать их поиск. Теперь я скажу,почему мы решили обратиться именно к тебе. Во-первых, твоя кандидатура быласогласована на совместном заседании руководителей разведслужб стран СНГ, в томчисле России и Казахстана. Во-вторых, придется действовать на южномнаправлении, возможно, в Афганистане или в Пакистане. Мы не знаем ни маршрутатеррористов, ни их целей. Но аналитики считают, что при любом развитииситуации, какой бы маршрут они ни избрали, там будут задействованы ипредставители местного населения, и наемники. Значит, нужен человек, сочетающийв себе западный рационализм и восточный иррационализм. Ты знаешь другого такогоспециалиста, кроме себя? Я уже не говорю, что для начала хорошо бы изучитьнекоторые восточные языки и говорить по-русски. А еще быть специалистом такогокласса, как ты. Достаточно или продолжать?

– Всегда хочется узнать о себе что-то новое, –пробормотал Дронго. – Может, еще немного похвалите?

– У тебя есть возможность работать там, где не могутработать другие, – продолжил Владимир Владимирович. – Мы помним, чтоименно ты ездил в свое время в осажденный Багдад, был в Афганистане и Сирии.Конечно, ты не единственный, но один из самых лучших. В Афганистане сейчасамериканцы. У них там неплохая агентурная сеть. В Пакистане тоже работают ЦРУ ибританская разведка. И все тебя знают. В данном случае не нужно ничегообъяснять. Они готовы помогать тебе, понимая, что мы выполняем общее дело. Тыодин из самых известных аналитиков в мире. И чтобы ты не очень обольщался,должен тебе сообщить, что, кроме тебя, этим делом будет заниматься очень многолюдей в разных точках земного шара. Мы уже подключили к нему всех возможныхспециалистов. И сообщили американцам о нашем возможном выборе.

– Все?

– Нет, не все…

– И… – Дронго повернул голову и посмотрел в глазасвоему собеседнику.

Тот выдержал его взгляд.

– Что «и»?

Если бы Владимир Владимирович не усмехнулся, Дронго не сталбы продолжать эту тему. Но тот усмехнулся, и поэтому Дронго улыбнулся в ответ.

– Вы не договорили, – сказал Дронго, – тутдолжен быть еще один фактор.

– Должен, – согласился приехавший из Москвыгость. – Есть еще одно обстоятельство. Мы считаем, что захват был проведендостаточно профессионально. Спланирован и осуществлен таким образом, чтопонятно – в операции принимал участие очень подготовленный специалист.

– И вы его нашли?

– Мы подозреваем, что в планировании захвата принималучастие специалист по ядерной энергетике. В течение последних двух месяцев мыстарались его вычислить. И если это тот человек, которого мы подозреваем, тоположение не просто тревожное, оно – катастрофическое. Это один из создателейатомного оружия в Пакистане. Если мы правы, то он сумеет использоватьпохищенные материалы для создания такой «грязной» бомбы, что она может«испортить атмосферу» многомиллионного города. И мы не уверены, где она сейчас.

– Больше ничего приятного не скажете?

– На этом все. Тебе надо лететь в Казахстан. Прямосегодня.

– Это я уже понял. – Дронго в очередной разпосмотрел на играющих рядом с ними мальчишек. Они улыбались. Дети былисчастливы.

– Фамилию «специалиста» можете мне сказать?

– Ахмед Парвиз, – сообщил ВладимирВладимирович. – Между прочим, он стажировался в Кембридже. Говорят,блестящий специалист.