Исповедь тайного агента. Балтийский синдром. Kнига вторая - Шон Горн

Поэтому я не задумываясь взял билет на паром и забронировал не дорогой отель на две недели. Что-то в глубине души подсказывало мне, что это путешествие будет каким-то необыкновенным. Поэтому я сказал себе:

— Брось всё и полный вперёд и то, о чём ты мечтаешь сбудется!

В это время я чувствовал себя как моряк, с потонувшего судна, плывущей в море на спасательном плоту, отдавший свою судьбу на волю волн. Он не может изменить свой курс и лишь надеется на то, что волны вынесут его к спасительному берегу. Так и я принявший решение не знал, что меня ждёт впереди. Задумываться не стоит:

Ну что ж вперёд труба зовёт!

На жизнь и смерть вперёд вперёд!

Надо действовать. Нечего больше сидеть и думать. Жизнь — это вечное движение. И я сам построю своё будущее. Только вперёд! Такой приказ я отдал сам себе.

Решение принято и его надо выполнять. Готовиться к поездке всегда сложно, а когда едешь в неизвестность ещё сложнее. Надо составить план всё продумать и заняться подготовкой к путешествию. Все мои сомнения рассеялись. Несмотря на возражения друзей и родственников я обязательно поеду. Теперь никто не сможет меня отговорить.

Только вот с составлением плана ничего не получалось. Что в нём написать, к чему готовиться и вообще зачем нужна эта поездка… Билеты куплены. До отхода парома Стокгольм — Рига осталось несколько часов. Машина запаркована, стоянка оплачена и остаётся только на прощанье посмотреть на такой родной и милый моему сердцу Стокгольм — столицу нашего Королевства.

Мне всегда импонировало, что я живу в Королевстве, что у нас как и других народов Скандинавии сохранилась монархия. Нет это не пережиток прошлого — это наша история.

Поэтому я всегда связываю нашу прекрасную страну с королевской семьёй. Может кому-то это покажется странным, может кто-то назовёт меня монархистом. Но я всегда уважаю чужое мнение, пусть и другие люди уважают моё, каким бы странным оно им не казалось.

Какая-то непонятная грусть подкрадывается к сердцу и заставляет его чаще биться. Пока эти мысли занимают мой мозг, я брожу по центру и даже небольшой дождик не мешает мне.

Мой Стокгольм, моя любимая Швеция — ты всегда нравишься мне! Ты прекрасна в любое время года: и осенью, и зимой, и весной, но особенно летом. Когда все деревья покрыты зелёной листвой, когда многочисленные парки и аллеи пестрят миллионами цветов. О моя Швеция как я тебя люблю! Я готов отдать тебе всё и даже свою жизнь! Вот какие сентиментальные мысли приходят сейчас в мою голову, когда я покидаю свою замечательную страну. Хотя я понимаю, что это совсем не на долго. Только на две недели, но всё равно:

Родина — это Родина и она у человека одна! Человек без Родины, всё равно, что цветок без почвы. Он красив, но скоро он завянет! Это не неизбежно!

Вперёд и моя нога делает первый шаг навстречу неизвестности на трап судна…

На борту парома я почувствовал себя уверенно. Все мои сомнения развеялись, вместе с прощальным гудком. А последний отданный швартовный конец, как бы делил мою жизнь на две части.

До путешествия, где было масса сомнений и начала путешествия, где уже никаких сомнений не было. Это была новая страница моей жизни, которую мне предстояло открыть самому.

К моему удивлению мои глаза повлажнели, мне стало стыдно и я платком вытер глаза. Очень не хотелось, чтобы кто-то рядом видел мои слёзы. Я посмотрел вокруг и увидел, стоящую недалеко от меня девушку. Она плакала и махала рукой, стоящем на причале людям. Поэтому я почувствовал себя настоящим мужчиной и несмотря на свою природную застенчивость подошёл к ней. Подал платок, она взглянула на меня с благодарностью и вытерла слёзы. Затем я сказал:

— Посмотрите не только вы плачете. Всё наше Королевство плачет — холодным моросящим дождём!

Я не знал поняла ли она меня, но в ответ улыбнулась и что-то проговорила. Этот язык мне был не знаком. Поэтому сказал по английски:

— О чём вы плачете прелестная леди…

Её ответ был краток:

— Я плачу потому, что мне грустно и одиноко.

Посмотрев на неё я произнёс:

— Относительно одиночество — это уже не так. Нас двое значит мы не одиноки. Что касается грусти, то это дело поправимое. Пойдёмте в бар и что-нибудь выпьем и послушаем музыку.

Она благодарно кивнула головой. Первый раз я смог познакомиться с незнакомой девушкой вот так просто, без всякого волнения и смущения. Только ради этого стоило начать это путешествие.

Уже с первых по трапу на судно я почувствовал себя уверенней, а сейчас эта уверенность увеличивалась в несколько раз, ведь я шёл к стойке бара взяв за руку такую симпатичную девушку. В баре тихо играла музыка, за столиками сидели люди, которые уже начинали праздновать начало этого прекрасного круиза. К нам подошёл бармен и спросил:

— Что вы будете пить молодые люди?

Я ответил не задумываясь:

— Водка и мартини, перемешать, но не взбалтывать…

Сказать, что я был удивлён своему заказу — это значит не сказать ничего. Сколько раз я слышал эту фразу из уст Джеймса Бонда, но никогда не думал, что произнесу её сам. Действительно, что-то со мной происходило. Я стал абсолютно уверен в себе. Причину этого я пока не понимал. Но мне очень нравилась — эта уверенность.

Мы сели за столик и начали разговор. Мою девушку звали Ирина. Она была два месяца в гостях в Швеции у своей сестры, а сейчас возвращалась домой в Ригу, где работала врачом.

Возвращаться ей совсем не хотелось, после трёх месяцев жизни в Стокгольме.

Её старшая сестра с мужем закончили медицинский институт в Ленинграде и сейчас уже несколько лет работали врачами в одной из клиник.

Ирина была впервые за границей и после того, что она увидела своими глазами всё то, что ей говорили о мире капитализма оказалось обманом.

В Швеции она встретила добрых и открытых людей, которые ей было глубоко симпатичны. Знакомые её сестры были такие внимательные и воспитанные. Они все работали и работа им нравилась. Было видно, что все живут счастливо и спокойно. Это было полное противоречие с тем, что творилось сейчас на громадной территории, захлёбывающегося в агонии бывшего Советского Союза.

Огромная и сильная когда-то держава, разваливалась на куски.

Страна из периода социализма сразу перешла в период страшнейшего капитализма. Одни люди пользуясь своим положением и связями, приобретали несметные богатства. А другие особенно старые люди, которые всю жизнь копили свои деньги за один день лишились всех своих сбережений.

На улицах появились нищие старики и старушки, которые просили милостыню. Кроме того, начались внутренние войны и сотни тысяч беженцев заполонили просторы бывшего СССР.