Царский сплетник и дочь тьмы - Виктор Баженов

Воевода с двумя дюжими стрельцами подскочили к Надышкину и скрутили его в бараний рог. Федот растерянно посмотрел на царского сплетника. Тот отрицательно замотал головой.

— В тюрьму, — показал он глазами на дверь.

— Я не понял, кто тут царь: ты или я? — окончательно рассвирепел Гордон.

— Ты, царь-батюшка, ты!!! — радостно завопила боярская дума. — На кол его, супостата! Пущай вместе с Надышкиным на ем повертится! Ишь, моду взял, царю-батюшке перечить!

— А вас не спрашивают! — рявкнул на них царь. — Все вон отсюда!

Боярскую думу вместе с китайским послом как ветром сдуло.

— Так что с ним делать-то? — покосился на Надышкина Федот.

Боярин извивался всем телом в руках стрельцов и мычал, пытаясь что-то сказать, но ему мешал торчащий изо рта кляп.

— В пыточную, — сердито буркнул Гордон, стрельнув виноватыми глазами на Виталика, и поспешил покинуть тронный зал.

— Ну, ты даешь, сплетник! — До Василисы дошел смысл происходящего. Царица поджала губы и решительным шагом пошла вслед за мужем.

— Господи, наконец-то! — расцвел Малюта, маслеными глазами глядя на боярина Надышкина.

— Только попробуй хоть пальцем его тронуть до моего прихода, — сунул палачу под нос кулак царский сплетник.

— Ну, хоть испанский сапожок-то…

— Я тебе дам сапожок! Федот, проследи, чтобы этот маньяк без нас с царем-батюшкой наедине с ним не оказался.

— Сделаем, — кивнул воевода стрелецкого приказа.

Виталик тяжко вздохнул и пошел выручать своего венценосного друга. Он, конечно, и сам бы с удовольствием сделал Гордону втык за сорванную операцию, но раз за это дело взялась Василиса, то державного надо конкретно спасать.

Царский сплетник не ошибся. На дверь кабинета Гордона была наложена магическая печать, а ручка двери довольно ощутимо стрелялась током.

— Нет, ну что за дела! — расстроился Виталик. — Хоть бы табличку вывесили: «Не входить — убьет», череп с костями нарисовали. Учу их, учу. Тут же люди ходят!

Царский сплетник напряг слух. Из-за двери не доносилось ни одного звука. Похоже, Василиса заодно поставила и защиту от прослушки.

— Эх, не тому приз достался, — грустно вздохнул Виталий, извлек из кармана капсулу радионаушника и затолкал ее себе в ухо. Встроенный в призовой перстень радиомикрофон начал честно транслировать семейный скандал из кабинета державного.

— Ты что делаешь, урод? Такую хитроумную комбинацию царскому сплетнику загубил. Он тебе вражину на блюдечке выложил, с помощью газеты своей хитроумной вычислил, даже я не сразу поняла, что наши тугомудрые бояре на такой вопрос ответа знать не могут. Только тот, кто с асассинами дела имел, такие тонкости об их оружии знает. А ты сразу на него с кулаками! Что, сдержаться не мог?

— Да как тут сдержаться, Василисушка? Этот изверг не только на меня, он и на тебя, и на детишек наших злоумышлял. Да я ему его посох боярский через задний проход по самые гланды воткну!

— А умнее ничего придумать не смог? Не с посохом его забавляться надо было, а слежку устанавливать, связи его прощупывать и только потом всю шайку разом накрыть!

— Да мы так и хотели…

Судя по звуку, Гордон схлопотал от своей благоверной хорошую затрещину.

— Это сплетник хотел, а ты уже дохотелся. — Из капсулы послышался еще один смачный шлепок.

— Да хватит тебе!

— Мы зачем царского сплетника начальником ЦРУ поставили?

— Чтоб на измене сидел.

— Вот именно, дубина!

— Ну, ты полегче, я все-таки царь.

— Болван ты, а не царь. Чтоб без сплетника на допрос к боярину не ходил.

— Это еще почему?

— Опять все испортишь. Ну, сплетник! Жаль, что его здесь нет. Так хочется ему чем-нибудь тяжелым заехать!

— Ему-то за что?

— Мог бы свою царицу-матушку предупредить! Я бы тебя тогда удержать сумела.

— Оу-у-у… — Виталик отскочил от двери и начал шустро перебирать ножками по коридору в сторону выхода из царского дворца. — Нет уж, меня в свои разборки впутывать не надо. Мне и Янкиного ухвата хватает. Что за садистские наклонности у этой семейки? И вообще, чего пристали? Я белый и пушистый, никого не трогаю.

— Ладно, уломала, — донесся до него из капсулы сердитый голос Гордона. — Где там царский сплетник? С ним в пыточную пойду.

— Да он уже Янке под бочок небось закатился.

— Срамота! Чем мне выговаривать, лучше б вместо матушки на союз брачный племяшку благословила. Виталик второй месяц меня насчет свадьбы трясет, а я ему ни бе ни ме ни кукареку. Без благословения мамки с папкой нельзя! Для него это, знаешь ли, не аргумент. Янка у нас числится сироткой, да еще и вдовицей до кучи, а его родители вообще хрен знает где! Попробуй вытащи их из Рамодановска!

— Гордончик, сокол мой ясный. — Тон Василисы сразу изменился. Судя по всему, она начала ластиться к державному. (Виталик невольно притормозил и затаил дыхание. Вот оно! Сейчас все выяснится.) — Ты же знаешь, что этого сейчас делать нельзя. Пока мы не разберемся с…

— Да пока мы разбираться будем, они внуками обзавестись успеют! Сама благословение не дашь, я за тебя это сделаю! Где там наш царский сплетник?

— Да что ж у тебя все время телега впереди лошади бежит? Видал, какие у него глаза сегодня были красные? Тебе не докладывали почему?

— Нет.

— Эх ты! Совсем своими подданными не интересуешься. Он всю ночь с Ванькой Левшой на его подворье газету и первый экземпляр печатной Библии делал.

— Вот я его и отблагодарю разрешением на свадьбу.

— Гордончик, пока мы все не выясним, не надо этого делать. И в пыточную с ним сегодня ходить не надо. Пусть отоспится, а потом со свежей головой…

— И что он со свежей головой? — ревниво спросил Гордон.

— Без всяких пыток у него все выведает. Он же хитрый! Пошли лучше в нашу спаленку. Тебе после трудов праведных тоже отдохнуть не мешает.

— Но только чтоб в накрахмаленном передничке была, — сразу размяк державный.

— Как в прошлый раз? Буду, милый, обязательно буду.

— Опаньки! — округлил глаза Виталик и поспешил выдернуть капсулу из уха. — Ну, Янка. Больше ничего тебе рассказывать не буду. Все постельные тайны рамодановского бомонда выболтала. А вот насчет свадьбы что-то вы мне тут темните.

Это действительно было странно. Не только Василиса с Гордоном, но и Янка либо старательно избегали этой темы, либо откладывали решение проблемы на неопределенное «потом»…

Терем Янки Вдовицы давно уже стал для Виталика родным домом. Домом, в котором его ждут, домом, в который ноги сами несут. И это были не пустые слова. Не успел он переступить порог гридницы, как на него налетел счастливый вихрь, из которого материализовалась Янка. Девица с ходу успела сделать сразу кучу дел: расцеловала его в обе щеки, добавила смачный поцелуй в губы, сдернула с головы сплетника боярскую шапку, с плеч горностаевую шубу с царского плеча и потащила все это в свою светелку, дробно топоча ножками по лестнице вверх.