Перевертыши. Дикий глаз - альтернатива - Михаил Март

— Мой дед, ваш отец, тоже был коварным злодеем? Он же герой войны. Попал в мясорубку сталинских репрессий.

— Про деда я как-нибудь расскажу любопытную историю. Она длинная и скучная. Тебе будет интересно, но другие заснут.

— Кажется, на нашем поколении цепочка близнецов оборвалась. У тебя два сына, но они не близнецы, а я — единственный ребенок.

— Это не так, моя девочка. Ты близняшка. Но твоя родная сестра родилась с врожденным пороком сердца, и ее родителям не отдали. Она умерла в роддоме, не прожив и двух недель.

Ева была изумлена.

— Почему я ничего не знала?

— Спроси об этом у отца. Но особо сожалеть не о чем. Если ты родилась ангелом и им остаешься, значит, сестра твоя стала бы монстром. Полной твоей противоположностью. Как мы с Костей.

— Ну, вряд ли моего отца можно считать монстром. Он такой же трудяга, как ты. Каждый из вас выбрал свой путь, но вы оба многого достигли.

— Это точно. Если не вникать, какими способами шли к успеху. В нашей стране судят по результатам…

Чтобы сменить тему, Ева рассказала очередную смешную историю, и вновь раздался громкий смех.

Даже у нее самой потекла тушь от слез, вызванных заразительным хохотом.

— Извините, мне нужно в туалет, — сказала она и, утирая слезы платком, направилась к выходу.

Туалетные комнаты располагались по правую сторону узкого коридора, между залом ресторана и входными дверьми. Когда прогремели взрывы, Ева находилась в дамской комнате за капитальной стеной. С потолка посыпалась штукатурка, рухнули раковины и зеркала, но стена устояла. Ева бросилась к двери. К счастью, она открывалась вовнутрь. Коридор был забит людьми настолько, что открыть ее наружу было бы невозможно. Плотный людской поток подхватил девушку и понес к выходу. Ее ноги не доставали пола, туфли свалились. Воздух проник через разбитые окна, зал полыхал. На выскочивших оттуда горели одежда и волосы. Когда толпа вынесла Еву на улицу, на ней уже горело платье из тонкого шелка. Она видела, как люди превращались в факелы, и вдруг почувствовала жжение на запястье, потом жар охватил все тело. Ее спасло чудо. Она увидела молодого человека, бегущего к ней с огнетушителем в руках. Ева качнулась и упала, потеряв сознание.

Со стороны может показаться, а практика знает такие случаи, когда силовые органы работают, не замечая друг друга, над одним и тем же случаем. Если им так удобней, то ради бога, вот только свидетелям приходится давать свои показания по три, а то и по четыре раза. И дело тут не во вражде или неприязни одних силовых структур к другим, а в том, что цели у них разные. Следователей ФСБ интересовал политический аспект теракта в ресторане, пожарных — причины возникновения пожара, милиция должна найти виноватых и задержать их. Прокуратуру беспокоил вопрос, как и в каком свете преподнести случившееся и какой резонанс может получить трагедия у обывателя и международных наблюдателей. Задачи разные и решаются по-разному. Результаты скоординируют на самом верху и дадут общественности нужный ответ. Что касается прессы и телевизионщиков, то они свою работу уже сделали. Им важны горячие факты, а главное — вывалить их в эфир первыми и ярко. Они не делают выводов.

Полковник милиции Кулешов стоял в сторонке возле своей машины и, прищурившись, разглядывал дымящийся остов здания бывшего клуба. Казалось, он приехал сюда убедиться, что все сгорело дотла, а не разбираться в происшествии. Рядом с ним стоял капитан с блокнотом в руках. Когда в голову приходила новая мысль, он ее озвучивал, а капитан записывал.

— Сколько человек уцелело? — спросил Кулешов, не отводя взгляда от суетившихся возле руин сотрудников разных ведомств.

— Мы застали двенадцать карет «скорой помощи». До нашего прибытия уехало больше двадцати. К утру из больницы получим полный список пострадавших. Многие уцелели и разбежались. Как их искать будем?

Капитан не знал ответа на этот вопрос, а полковник не ждал ответа, похоже, он задал его сам себе.

— Мне не нужны свидетели, которых я не могу допросить.

Капитан записал и это изречение.

— Вызовите ко мне утром командира пожарного расчета, я хочу знать, сколько трупов обнаружено под развалинами.

Эти же вопросы интересовали заместителя Кулешова подполковника Железнова. Он знал свою работу туго и действовал очень оперативно. А поскольку первым прибыл на место, то и опросил свидетелей первым. Одним из свидетелей был метрдотель ресторана Георгий Ахвледиани.

— Как я понял, вся администрация уцелела. Не один же ты такой ушлый, Жора?

Подполковник явно насмехался, он не первый раз встречался с Ахвледиани, который жил в Москве уже более тридцати лет и был известен как человек очень осторожный и умный. То, что метрдотель стучит фээсбешникам, подполковник знал, как и чекисты знали, что тот работает на ментов.

— Взрывы раздались, когда я находился на кухне, проверял готовые к выносу блюда. Кухню с залом разделяет капитальная стена. Я и повара успели выскочить во двор до обрушения второго этажа.

— Много народу гостило на втором этаже?

— Меня туда не допускают, я не считаюсь доверенным лицом. Но во дворе стояло двенадцать иномарок, а сейчас ни одной. Значит, все уехали. Сколько человек сели в машины, не знаю. Номера я переписал. Три машины принадлежали хозяевам, девять — чужим.

Железнов протянул руку. Георгий вырвал лист из блокнота и сказал:

— Копия. Через копирку писал. Оригинал для чекистов, они о копиях не должны знать.

— Хитер, аксакал. Кто в зале сидел?

— Список завсегдатаев составлю позже, но они вряд ли вас заинтересуют.

Георгий достал из кармана два сложенных вчетверо листа.

— Это фамилии и номера столиков, заказанных заранее. К нам с улицы не зайдешь, места бронируются за две недели, а то и за месяц. На чужое имя не закажешь, мы паспорта проверяем. Заказчиков, но не их гостей.

Железнов пробежал список быстрым взглядом.

— Давид Кайтнадзе. Это тот?

— Он самый.

— Выжил?

— Вряд ли. Сидел далеко от выхода. С компанией. С ним был Резо Курнашвили. Тоже тот самый. Количество обгорелых трупов сейчас не определить, надо завалы разгребать. Второй этаж обвалился минут через десять после взрывов, когда рухнули несущие стены. За это время через центральный вход могло выйти человек тридцать, не больше. Остальных придавило в «бутылочном горлышке», так мы узкий коридор называем. Еще вас может заинтересовать Константин Вербин. Тоже тот самый. С ним было два человека, потом присоединилась девушка. Уж они точно не выжили, их столик был в дальнем углу. Я как раз за их заказом вышел на кухню. Особых гостей я обслуживаю лично.

— Этот тип многих заинтересует. Особенно прокуратуру. Он всех дурил и всегда сухим из воды выходил, а тут на тебе, потолок на башку свалился. И вот что, Жора. Слово «взрыв» больше не употребляй. Случился пожар. Если власти решат, что теракта не было, ты станешь неудобным свидетелем, а их у нас не любят. Здание загорелось, когда ты вышел во двор покурить. Опасайся чекистов. Они все грехи свалят на владельцев кабака. У них на каждого есть досье. Чистки только начались. Даже грузинская диаспора дрожит от страха, а к ним придраться трудно.