XY? - Виктор Леонидович Коротков

решит?

– Должно. Мы бы узнал как выйти из «Инфинити».

– Это ты так обозвал ситуацию в которой мы сейчас находимся? – спросил я у Тима.

– Да. Не зря же эта надпись дана.

– А может так зовут того, кто нас здесь заточил?

– А не Бог ли это? – спросил Митя поглядел на икону Девы Марии, важно стоявшей на бордачке.       – Скорее колдун, – предположил я.       – Мне эта версия больше нравится. Она реальнее, – сказал Леха.

– То есть Бога, по вашему, нет? – сказал с улыбкой Тим.

– Если бы он был нас давно бы наказал за все.       – Например?       – За нашу жизнь. Мы же иногда делали то, что не делали пацаны в «Заводном апельсине».

      Митя заулыбался и что-то хотел сказать, но не решился.

– Мить, я же вижу, что ты что-то хотел сказать, – сказал я.

– Я вспомнил, как мы пытались вывести из себя эффект марки. А еще на следующий день пошли в военкомат сдавать анализы. У всех результаты негативные.

– Вот, Тим, видишь, Бога нет.

– Ницшианцы или Ницшиане, даже не знаю как вас назвать. Может, это и было наказание… – Тим замешкался, – армия за наши гулянки.

– Но мы же не в армии.

– Так, может…

– Много «может». Бог не может, он или делает или нет, – перебил Тима я.

– Да, Тим. Это бред. Мы всегда дурили, как дети.       – Даже сейчас голова дальше от ног, не как в детстве, а все равно что-то происходит.

– Ладно, давайте покурим, аутисты.       – Атеисты.

– Знаю. Просто игра слов.

       Я достал пачку, дал каждому по сигарете.       Наша пятнашка снова продолжила рассекать по пустой трассе. Только уже не ради приближения к И., а от нечего делать.

VI

– Ребят, что вам снилось, – спросил я.

      Они задумались. Каждый переглянулся. Похоже никто не хотел начинать.

– Тогда я начну… – сказал я.

       Я пересказал свой сон. Никто сильно не удивился.

– Керуак бы *** эту идею для произведения типа «Бродяги Драхмы».

– Ну да, он же как раз из эпохи битников. А бит это же компьютерный размер, – сказал Леха.       – Нет, это от английского слова beat, которое означает бить, – уточнил я. – Бунтари вообщем. Мама анархия, папа революция. Тыры-пыры.

– Понятно все с Керуаком. Мне тоже муть снилась.

      Теперь Тим начал пересказывать свой сон.

      Вкруг меня все было каким-то неестественным, компьютерным. Как будто я оказался в мультике или игре. Графика только не очень, словно все ползунки, отвечающие за графику, свели на центр между максимумом и минимумом.       Я был не один, со мной были еще невысокие монстрики с ромбовидными головами. Они ждали чего-то.

      – Новичок, да? – спросил меня один из них.       – Да. Что тут происходит?

      – Через минуту начнется вечный бой, – ответил другой.

      Пиксельный рот существ не двигался, было ощущение, что разговор происходил у меня в голове. Не видно было кто говорит, но я как-то это понимал.       – Откуда тебя такого взяли, незнающего? – спросило существо с зелеными ветками на голове.       – Этого я тоже не знаю, скорее всего это все сон, а вы ненастоящие.

      – Действительно в первый раз тут.

      – Так где я?

      – Prepare for battle, – произнес из ниоткуда электронный женский голос.

      Выкатилась полка с оружием из стены. Все они побежали за этими мечами и щитами, но тот монстр, что с веточками на голове пошел к посоху.       – Что стоишь? Бери меч и щит и вставай на плиту, а то игроков задержишь, а им еще на работу, спать или домашнее задание делать в школу.

      Я подошел к полке, протянул руку и заметил, что она похожа на руки этих существ. Посмотрел вниз – такие же выгнутые колени.

      Забрав оружие я двинулся к ним.

      – А кто я такой?

      – Крип, – сказал один из них.

      – А вы кто?

      – Тоже крипы.

      Мне сразу вспомнилась песня группы Radiohead – creep. «But I’m a creep, I’m weirdo. What the hell am I doing here. I don’t belong here…».       Строки этой песни как раз сказали то, что думаю.

      – Вставай на плиту! – закричали они.

      У всех крипов был одинаковый голос, я заметил это только после совместного крика. Только у крипа с посохом был хороший мужской баритон.        Опять не пойми откуда прозвучал звук, а-ля горн.       Белая вспышка перед глазами, и я оказался перед темной башней. Нас было четверо, я, крип, крип и крип с посохом. Остальные похоже остались там.

      – Вперед, – скомандовал крип с посохом.       Мы и рванули.

      Подошел какой-то человек или нет, скорее эльф. Я понял это по острым, как копье, ушам. Одет он был в белую мантию, и над головой его кружились три огненные сферы.

      – С нами Инвокер! – возрадовались они.       – А кто это?

      – Игрок, ради которого мы и существуем.       – То есть, это игра?

      – Нет, это наша жизнь. Хотя ты прав, для Инвокера это все игра.

      – Что за игра, как называется?

      – Для нас никак, для игрока Dota 2.

      – Понятно. А как вы сюда попали?

      – Мы были при жизни плохими игроками. Матерились в чате, сомневались в ориентации товарищей по команде, сами плохо играли, но при этом тратили всю жизнь на Доту.

      Тут мне хотелось проснуться, но этого никак не получалось. Я же в игры на компьютере почти не играю. Раньше играл, не спорю. «Теперь года прошли, я в возрасте ном…», как у Есенина.

      – Теперь, – продолжили они, – мы должны проходить бесконечное число раз один и тот же лайн. В центре, или на миду, самые отпетые крипы, которые руинили все игры, которые набрали меньше 100 MMR.

      Я ничего не понял. Видимо это такой сленг.       Кажется, я в современном аду. Данте бы, если не курил – закурил бы.

      – В атаку!

      Показался враг. Точно такой же как и я. Знали бы игроки, что за них сражаются мертвые люди, а не крипы, они утратили бы интерес к игре.