Забирая Еву - Виолетта Роман
Шрифт:
Интервал:
Грохот стоял на весь отдел. Что ж, теперь уж точно, только заявление меня спасет, а то и по статье уволят.
Нина пялится на меня огромными от удивления глазами. А я на нее смотрю. В моих глаза застывают слезы.
— Так, подожди, — бурчит она, вдруг вскакивая с места. Схвати трубку телефона, набирает чей— то номер.
— Наташа, зайди, пожалуйста. Подмени меня на пятнадцать минут.
Через несколько секунд в приемную забегает миниатюрная брюнетка с коротеньким каре и большими очками на глазах.
— Посиди. Если шеф меня искать будет, скажешь, что я в архиве.
Нина поворачивается ко мне, и не дав возразить хватает под локоть, уводя по коридору. Толкнув одну из дверей, затаскивает меня внутрь. Осмотревшись, понимаю, что это кухня.
— Что случилось? – указывая мне на стул у окна, спрашивает Нина.
— А тебе интересно? Или это риторический вопрос, — ухмыляюсь горько, но послушно приседаю. Не знаю почему, но решаю довериться ей. Все равно ведь хуже не будет. Да и Нина — первый человек из отдела, проявивший ко мне хоть чуточку дружелюбия.
— Ты чего мелешь? Конечно, интересно, — она подходит к холодильнику и, открыв его, берет с дверцы какой— то пузырек. Открывает крышку, капает жидкость в стакан.
— Меня только что уволили.
Она кивает в ответ, словно давно ожидала такого исхода.
— За что? – протягивает стакан, в котором, по всей видимости, лекарство.
— Пей и рассказывай.
Послушно осушив бокал, ставлю его на стол.
— Я не смогла произвести арест имущества Калининой. Она мне даже дверь не открыла. А этот...тоже мне начальник. Хоть бы словом обмолвился про спецназ... У нас— то, в районных отделах, свои приставы из суда, их и берем в помощь, если что. У вас таких нет.
— А Юлька чего не рассказала тебе о Калининой? У нас про эту мадам байки ходят в отделе.
Бывшая сотрудница отдела, на место которой я сюда пришла повела себя по— скотски.
— Она мне вообще ни слова не говорила! – восклицаю, чувствуя непомерную обиду на всех в радиусе четвертого этажа. Кроме внезапно подобревшей Нины, конечно.
— Вот выдра... – цедит сквозь зубы девушка. — Она уходила от нас со скандалом. Шеф ее поганой метлой гнал. Видимо, решила пакость на прощание сделать. Не думаю, что Егор Анатольевич знает о том, что она так поступила с тобой. Почему ему не сказала?
— Не привыкла жаловаться, — шмыгаю носом. Да и не уверена, что на шефа подействовали бы мои слова.
— Калинина хоть не набросилась на тебя?
— Нет, ерунда, — отмахиваюсь, вытирая слезы. Потекшая тушь остается черными разводами на руке.
— Это тебе еще повезло. По этим дамам психушка плачет.
— Ты не в курсе об этом производстве? Судя по документам, она с дочками набрала кредитов в двух банках на пять миллионов. И не выплачивает уже больше года.
Нина присаживается рядом со мной.
— Все правильно. Она бизнес замутила. Ателье. Шьет дорогую одежду для богатых клиентов. У них в семье единственный адекватный человек был – ее муж. Он один деньги в семью зарабатывал. Дамы его привыкли жить на широкую ногу. Ни в чем себе не отказывать. Внезапно глава семейства умирает. И женщины не находят иного выхода... Тупо набирают кредитов, не думая о том, чем отдавать потом. Ведь шитье ее, честно говоря, особой прибыли не приносит. Но Калининых ничего смутить не может. Королевны по сей день пользуются услугами домработницы. Тачки у каждой крутые. Я знаю, что на машины как раз таки наложили арест. У младшей изъяли мини купер. А мамаша свою спрятала. Дознаватели, кстати, собираются на нее 312— ю возбуждать. За сокрытие арестованного имущества. Так что тебе к ней только со спецназовцами и не ждать теплого приема.
— Я поняла уже, — вздыхаю устало, чувствуя, что наконец— таки отпустило. В голове так ясно и в душе спокойно стало.
— Только вот поздно. Я заявление писать буду. Не нравится мне ваш начальник, — пожимаю плечами, прикидывая в уме шансы на возвращение в старый отдел.
— Ты это зря, — хмурится Нина и, приоткрыв дверь, выглядывает в коридор.
— Егор Анатольевич строгий. Местами слишком, но он справедливый. И премиями балует хорошо. Он же преемник Кая! Три года на этой должности уже. При Егоре Анатольевиче, кстати, еще цветочки. Кай — вот кто настоящий цербер.
— Так они друзья? – удивляюсь я, хотя пора бы уже перестать.
— Еще какие, — ухмыляется Нина.
— Почему его Каем называют?
— Да потому что сердца у него нет. Чёрствый и бесчувственный он. Ни с кем и ни с чем не считается. Вот его точно не разжалобишь. Вообще удивительно, как они с нашим шефом дружат. Совершенно ведь разные.
— А по мне — так одинаковые, словно близнецы, — смеюсь, выходя из кухни вслед за Ниной.
Вернувшись в кабинета, устало опускаюсь на стул. Что теперь делать? Собирать манатки и ехать в кадры с заявлением? Или надеяться на чудесное прозрение начальника? Хотя, прозрение, навряд ли, случится. Особенно после моего концерта и фееричного хлопка дверью. Нет, эти снобы не простят. Абсолютную тишину пустого кабинета разрывает звонок рабочего телефона. А у меня сердце от страха биться перестает. Ну все, Гофман, час расплаты пробил...
— Да, — слетает безжизненно с онемевших губ.
— Ева, тебя шеф вызывает, — шепчет в трубку Нина.
Теперь мое сердце выдает под сто сорок ударов, крича о том, что лучше бежать отсюда без оглядки. Но я, привыкшая прислушиваться к разуму, приглушаю «вопли», рвущиеся из груди и, борясь с дрожью в пальцах, привожу себя в порядок. Губы подкрасим, прическу поправим. Помирать, так при полном параде.
В приемной Нина кивает, показывая жестами, что Кай уже ушел. Спасибо тебе, изменчивая госпожа— удача, хоть здесь ты меня не подвела. Вдыхаю полную грудь воздуха, и на выдохе открываю дверь
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!