Пиранья против воров - Александр Бушков

Но постепенно становится невозможно себя убеждать, будто емувсе мерещится – Света идет к поставленной цели отнюдь даже не вульгарно, ночертовски целеустремленно. Не понять ее правильно способен лишь импотент либоголубой, а Мазур ни тот и ни этот, хотя первое, увы, когда-нибудь да предстоит.

Символический халатик, взгляды, рафинированные пошлостивслух, в такой упаковке, что пошлостями вовсе и не выглядят...

Ну, и в конце концов – происходит. Что греха таить, кобоюдному удовольствию. После чего путешествие переходит на качественно инойуровень, или как там еще выразиться. Гармония тела налицо, но вот с гармониейдуха обстоит далеко не так благополучно – если молодая дама игрива,легкомысленна и спокойна, то господин контр-адмирал К. С. Мазурчувствует себя скверно. Можно бы даже сказать, «не в своей тарелке», но онтерпеть не может этого выражения, поскольку оно возникло в старые временаисключительно из-за ошибки невежды-переводчика, слабо знавшего французский испутавшего два схожих слова: «тарелку» и «плохое самочувствие»...

Нельзя сказать, что он лишился сна и покоя, никак нельзя. Ненастолько он субтилен душой и тонок нервами. Но все равно, на душечувствительно поскребывали кошки. С дочками сослуживцев он в одной постели ещене оказывался – и потому в этой нестандартной ситуации никак не мог подвестисвои чувства и эмоции к некоему знаменателю, к четкой определенности...

– Ты опять напряженный, – сказала Света лениво, нона сей раз без всяких игривых подначек. – Чувствуется. Вот не ожидалатакого забавного сочетания – убивец с мятущейся душой... Вы там все такие?

– А черт его знает, – сказал Мазур. – Другоепоколение, наверно. Это плохо?

– Не знаю, честно... – Она пошевелилась, чтобыдать ему побольше места на диванчике, хотя и мягком, но узком. – Я оченьнадеюсь, ты не вздумаешь, доставив меня в Шантарск, тут же оттуда улетучиться?У тебя же все равно отпуск, прекрасно проведем время...

– Я тебе и в Шантарске буду нужен? – спросил онспокойно.

– Ох, как это прозвучало... – Она тихонькорассмеялась. – Вроде бы невозмутимо, по-суперменски, и в то же время сзатаенным страхом. В поезде, мол, сойдет и это, а в миллионном Шантарске тучамигуляют молодые загорелые кобели? Ох, до чего ты у меня закомплексованный...

– Проклятые годы, – сказал Мазур. – Сие –суровая реальность. Любопытно, какие будут у тебя комплексы, когда доживешь домоих лет...

– Бр-р! – Она непритворно содрогнулась. –Смени пластинку. Это для мужика полтинник – не годы, а женщине, если она недура, подумать страшно... Особенно если любимая мамочка обладает, пардон,габаритами 90 – 90 – 90...

– Ну, это все от тебя зависит... – сказалМазур. – Вовсе не обязательно становиться точной копией...

– Я буду очень стараться, – сказала онасерьезно. – Вообще-то надежды есть. Сиятельная маман в жизни не слыхивалао диетах и шейпингах – дите той эпохи, когда благополучные офицерские жены изнать не знали, что тело можно с т р о и т ь... А потом страшно удивлялись,отчего это мужья их бросают.

– Ну, твои же не разбежались...

– Потому что сиятельный папа до колик боялся... как этоу вас называлось? Оргвыводы?

– Ага. Партийные взыскания и прочие прелести...

– Вот именно. Потому и не бросил свою кубышечку, хотятянуло ужасно, я-то знаю... В общем, из кожи буду лезть, чтобы не стать маменькинымклоном. Пока вроде бы нет почвы для опасений, верно? – Она грациознымжестом согнула в колене и медленно выпрямила безукоризненную голую ногу ссине-зеленой татуировкой на лодыжке: копия известной картинки из какого-томанускрипта, века шестнадцатого, обвившийся вокруг якоря дельфин, похожийскорее на злобного монстра.

– Верно, – искренне признался Мазур.

Он давно уже уловил, что его последняя женщина отзывалась одражайших родителях без особой любви. Дело тут, вероятнее всего, не вчерствости характера или каких-то семейных сварах. Тот самый квартирный вопрос,что, согласно классику, испортил всех. Нынешний искусствовед с голоду, бытьможет, и не умрет, но на отдельное гнездышко вряд ли заработает. А нынешнийадмирал – уже не тот ферзь, каким был в советские времена. Отдельное гнездышколюбимому чаду, пусть и единственному, вряд ли в состоянии обеспечить. Тяжкодевке в ее годы и с ее живым характером жить при родителях, отсюда и напряги...

– Хочешь шокирующую идею? Не шальную, а именно –шокирующую.

– Ну-ну, – сказал Мазур.

– Как насчет того, чтобы жениться на беззащитнойсовращенной девушке, господин военный?

– Ты серьезно?

– Я серьезно, знаешь ли, – сказала Света, и всамом деле смотревшая на него с некоторой напряженностью в сером взоре. –Давай поженимся?

Как и большинство мужчин, наверное, Мазур был приведен этимнеожиданным предложением в нечто среднее меж обалдением и пробуждением мощногоинстинкта, повелевавшего немедленно сигануть в окно. Жаль только, что в щель,откуда била приятная прохлада, не протиснулся бы и супертренированный «морскойдьявол» – то, что поезд мчится на приличной скорости, как раз ерунда, учены,знаете ли, падать...

– Интересная у тебя физиономия, – сказала Света,вновь без малейшей шутливости в голосе. – Кирилл, я серьезно. Я за два днякое-что взвесила...

– Понятно, – сказал Мазур. – Прагматизм,поколение nеxt. Все просчитано, как на компьютере...

– А почему бы и нет? Ты уж отнесись к этому серьезно.Милый, тебе не приходило в голову, что в твои, уж прости, годы пора и спокойноподумать о браке по расчету? Об уютном очаге и всем таком прочем? Тяжеловатослучайными связями перебиваться, не правда ли?

– Ну... – пробурчал Мазур, искренне желаяоказаться сейчас в каком-нибудь рвотном и безопасном местечке: ну, например, впрезидентском дворце черного генералиссимуса Олигвенти, когда там громыхалпутч, и по всем пяти этажам захлебывались «калаши».

– Я тебя ошарашила?

– Не особенно. Трудно меня ошарашить, знаешь ли...

– Но ты веришь, что я серьезно?

– Пожалуй... – кивнул Мазур, глянув в ее красивоенапряженное личико. – Это не экспромт...

– Вот именно. Давай просчитаем все вдумчиво. Тебе сомной хорошо – надеюсь, не станешь это нахально отрицать? Вот видишь. Да и меняот тебя не тошнит, отнюдь. Нормальный мужик, та самая каменная стена,положительный, без особых заскоков, я о тебе много хорошего слышала... Доимпотенции еще ох как далеко – а вот холостяцкое бытие, могу головупрозакладывать, осточертело несказанно. Но кандидатур-то у тебя и нет... Верно?Вот и проистекает отсюда логический вывод: зачем дергаться в бесплодныхпоисках, если есть я? Симпатичная, очень надеюсь, горячая и, что немаловажно,вроде бы далеко не дура... В конце-то концов, что плохого в расчете? Давненькосчитается, что такие браки самые крепкие и есть... К тому же я с в о я. Из к ас т ы. Офицеру без умной и деятельной половинки никак нельзя, адмиралу темболее. Неужели не знаком со старой армейской мудростью?