Хэллоуин по-русски, или Купе на троих - Валентина Седлова

— Об этом и так все знают, только молчат из вежливости! Крутишь задницей налево-направо, вот и катаешься как сыр в масле! И квартиру тебе любовники снимают! Это я, человек честный, на работу хожу и зарплату за труд свой получаю! А ты с шефом спишь! Постыдилась бы, развратница!..

Вопреки ожиданиям Ксении Сашка вдруг рассмеялась и покрутила пальцем у виска.

— Большей нелепицы я еще не слышала! Радость моя, а ты хоть в курсе, что мой шеф — женщина?

— С женщиной спишь! — в ужасе прикрыла себе ладонью рот сестра. — Извращенка!

— Полная клиника, — выдохнула Сашка. — Ксюха, ты хоть вслушиваешься в тот бред, который несешь? Я уже не спрашиваю, думаешь ли ты при этом, ответ и так очевиден, поскольку мозги у тебя за ненадобностью давно атрофировались. Я — менеджер по продажам, таких, как я, в моей конторе человек пятнадцать. Хочешь сказать, мы все нужны нашей шефине в интимном плане? Могу тебя заверить, порой ей даже до мужа дела нет, баба пашет за четверых и от нас того же требует. И зарплату я свою не за красивые глазки получаю, порой до дома только в начале двенадцатого добираюсь. А встаю в семь, иногда в половине седьмого. Плюс командировки по стране, минимум раз в месяц, а то и чаще. Это тебе не чаи в лаборатории распивать, тут реально трудиться надо, на совесть.

— Про совесть помолчала бы! — не унималась Ксения. — Получаешь миллионы, а нам коробку конфет привезешь и считаешь, что этого достаточно! А то, что тебя здесь кормят-поят, ты напрочь забываешь! А это, между прочим, денег стоит!

— Когда-то я считала, что это мой родной дом, в котором мне всегда рады. Оказывается, это не так. У вас здесь все в четком соответствии с рыночной экономикой свою цену имеет. И сколько я вам за проживание задолжала? Ну-ка, смелее! Во сколько ты оцениваешь собственное гостеприимство? Ты же человек бедный, но честный, а всякий труд должен быть вознагражден! Давай, я жду!..

На крик сбежались родители. Ксюша, наконец-то сообразив, что зашла слишком далеко, резко отыграла назад, мать укоризненно покачала дочерям головой, а отец философски подытожил все вечным «вот и славно».

Конечно же, повод для скандала у Сашки был превосходный, и она твердо знала, что права, да только откуда ни возьмись на плечи навалилась тяжелая усталость, а вместе с ней пришло четкое осознание того, что правды она здесь не добьется. Родные по крови люди стали друг другу чужими, и разговор их будет напоминать диалог глухого со слепым.

Странно все это. С последнего Сашкиного визита домой прошло чуть меньше года, а как все изменилось за это время! Или она прежде просто не замечала, что происходит что-то неладное? Врала самой себе, что все в порядке? Да, похоже на то. Мать ведь и раньше с порога встречала ее фразой: «Что ты для нас привезла?» — и жадно тянула ладошки к ее дорожной сумке, копаясь в ее вещах и выискивая гостинцы и подарки. Ксюша все больше отмалчивалась и на расспросы о личной жизни предпочитала не отвечать, очень трогательно при этом краснея. Тогда все выглядело как милая причуда самых близких тебе людей, не более. Да, вот и дочудились… Семейка монстров, да и только! Жадная до безобразия мать, глупая и завистливая Ксения и вечный приспособленец отец.

Что будет с ними дальше? Сашка была вынуждена констатировать, что прогнозы малоутешительные. Вряд ли до Ксении дойдет то, что пыталась ей втолковать младшая сестра. Значит, так и будет ждать прекрасного принца на белом коне, внимательно прислушиваясь к материнскому мнению и отвергая одного претендента за другим. У этого конек не той масти, у того камзол запылен — придиркам конца не будет. И на что только надеется, дурында? Или ей кажется, что она и через десять лет будет юна и свежа аки незабудка? Да с ее закидонами ни один нормальный мужик на нее не позарится! Впрочем, возможен и такой вариант, что рано или поздно мать спохватится и даст дочери высочайшее соизволение на брак, и тогда ее будущего мужа останется только пожалеть. Если он только не даст отпор теще и не заявит о себе как сильная и самостоятельная личность, мать на пару с Ксенией его в момент затерроризируют и высосут до последней копейки. Паучихи!

В итоге Сашка приняла трудное решение, что сюда она больше никогда не вернется, станет тем, про кого говорят «отрезанный ломоть». Даже если судьба снова забросит ее в город детства, в родной дом она больше ни ногой. В конце концов, гостиницы именно для этого и существуют. А приезжать туда, где тебя любят в прямой зависимости от того, на какую стоимость ты привезла в этот раз подарков, нет ни малейшего желания, равно как и выслушивать ахи и вздохи о том, что неплохо бы подбросить деньжат на бедность. Стяжательство любого рода и вида Сашке было противно по определению, а уж наблюдать за тем, как морально деградирует ее семья… Нет, лучше она свои нервы побережет, еще пригодятся.

Отца, конечно, жаль, он-то мужик неплохой, но, с другой стороны, он сам выбрал свой путь. Если считает, что быть подкаблучником удобно — пускай, это его выбор. В том, в какое чудовище превратилась Ксения, есть и его доля вины, и немаленькая. Политика невмешательства хороша на государственном уровне, а позволять кому-то глумиться над собственным ребенком — это уже сродни преступлению!

Эх, как все-таки хорошо, что она может позволить себе жить отдельно от родителей и сестры, к тому же за несколько сотен километров от них! Даже если захотят — просто так не доберутся!

Сашку не раз спрашивали: что она забыла в Москве? На этот случай у нее было припасено несколько вариантов ответов. Какой из них выбрать, зависело от того, кто именно задавал ей этот вопрос. Родителям она всегда заявляла, что только в столице она может наиболее полно проявить себя как личность. Звучало это гордо, пафосно и совершенно ненатурально, но они принимали все за чистую монету и как попугаи повторяли тот же бред своим знакомым, рассказывая им про младшую дочь. Одноклассникам и случайным приятелям Сашка стандартно отвечала, что в Москве больше возможностей устроиться и сделать карьеру. Но настоящая причина, разумеется, была совершенно иной…

На самом деле еще в классе восьмом Сашка поняла: если она не вырвется из-под родительской опеки, рискует повторить судьбу Ксении. Умница и отличница, та всегда поступала так, как велели ей взрослые, и ни в чем и никогда им не перечила. Наверное, даже мысли для себя такой не допускала — перечить. По окончании школы она поступила в институт, который указали ей родители, — там работали их хорошие знакомые, которые всегда могли присмотреть за девочкой. Без особых хлопот окончила его и, поступив в аспирантуру, осталась там же на кафедре в должности лаборанта.

Сашка знала, что Ксюша не в восторге от своего технического профиля, поэтому искренне удивлялась, почему та не выбрала для себя другую профессию. Но еще сильнее Сашку изумляло то, что и после окончания учебы сестра упорно продолжает придерживаться навязанной ей специальности и не собирается сменить ее на что-то более подходящее ей по характеру.

Добиться от Ксении внятного ответа на вопрос, почему она так поступает, Сашке так и не удалось, хотя задавала она его не единожды. Сестра упорно отводила глаза, смущалась, что-то мямлила насчет того, что не стоит метаться из стороны в сторону, и всеми силами переводила разговор на другое.