Соблазнитель, или Без пяти минут замужем - Екатерина Гринева

– Е-мое, эти прыткие мальчики, которые все знают и умеют, да еще пытаются учить, как надо жить…

– Да ладно, пап. Чего ты беспокоишься, Борис – нормальный мужчина, и мне с ним хорошо.

– Ты уверена в этом?

– Да.

– А вот глаза у тебя, дочка, – грустные. Может, не будешь бежать впереди паровоза? Куда торопиться-то?

– Я сама все решу, – обрывала я неприятный разговор.

Сама себе я говорила, что нахожусь уже не в том возрасте, чтобы гнаться за дешевой романтикой. Мне это совсем не нужно. Боря дает мне все, что необходимо одинокой тридцатилетней женщине с ребенком: покой, чувство защищенности и нежность. О чем я еще могу мечтать?

Я посмотрела в окно. Нет, кажется, денек будет неплохим. Яркие лучи солнца сигналили о том, что светило готово к своей работе и не собирается на этот раз отлынивать.

Я допила кофе и вернулась в спальню. Борис теперь лежал на спине, широко раскинув руки; из его рта вырывался тоненький храп. Я на цыпочках подошла к гардеробу и на верхней полке нашла новый купальник ярко-бирюзового цвета, который я еще не успела примерить. И сейчас я собиралась исправить эту оплошность.

С купальником в руках я направилась в ванную. В прошлом году мы делали в ней ремонт и на одной из стен установили зеркало во весь рост. Я не стала объяснять Борису, зачем мне оно. Но я знала свою маленькую слабость – я часто любила смотреть на себя обнаженную и любоваться своим телом. Фигурка у меня была хорошая от природы. Мне не нужно было изнурять себя диетами или фитнес-клубами. Я могла есть все, что угодно, и при этом не полнеть. Многие женщины мечтали бы оказаться на моем месте.

Я быстренько скинула халат и надела купальник. К моей смуглой коже ярко-бирюзовый цвет подходил просто идеально. Я повернулась вправо, потом влево. Нет, все-таки хорошо, что я притормозила у этого магазинчика, привлеченная яркой рекламой антикризисных цен, и зашла в него. Купальник был – чудо. Я сняла его и собиралась накинуть халат, как увидела в зеркале, что в ванную вошел Борис. Он приоткрыл дверь, всклокоченный, небритый, и расплылся в улыбке.

– Опаньки, – прохрипел он. – Это что еще за голенькая цыпочка тут разгуливает? А?

– Борь! – с легкой досадой откликнулась я. – Ты чего? Иди спи.

– А я уже проснулся, – и Борис хмыкнул. – Аккурат к завтраку. Чем ты меня накормишь?

Борис шагнул ко мне и просунул руку между ног.

– Борь! – Я невольно оттолкнула его руку. – Ну чего с утра-то? Давай не будем?

– Не хочешь? – На лице Бориса отразилось сложное сочетание обиды и удивления. – Не хочешь?

Я знала, какое болезненное у Борьки самолюбие, и поэтому тактично пробормотала:

– Лучше… в другой раз… вечером.

– И вечером… и ве-че-ром… – Борис, уже закрыв глаза, нежно поглаживал своего вставшего мальчика и пытался пристроить его сзади. – Наклонись, – шепнул Борис, – я сейчас…

Я оперлась руками о раковину и опустила голову вниз.

– Ты хоть дверь закрыл?

– Забыл, – почесал он подбородок.

– А если бы Кристина проснулась и увидела наши игрища?

– Ну обошлось же!

По-моему, это любимое словечко мужчин.

За завтраком настроение Бориса резко ухудшилось. Он сидел молча и ел все подряд. Это был очень плохой признак. Обычно Боря крайне капризен в еде и постоянно создает мне проблемы.

Он ел докторскую колбасу, но не ел сосисок и сарделек, любил хорошо поджаренную свинину, но почти не употреблял говядины, разве только тушеную, с приправами и картошкой. Обожал сырники, но терпеть не мог творог. Поэтому, когда Борька ковырялся в еде и вопил, что я опять подсовываю ему какую-то бурду, я делала вывод, что с ним все в порядке. А вот когда происходило наоборот…

– Борь, что случилось?

Я села напротив и подперла щеку рукой.

– Что? – хмуро бросил он. – Ничего. Все в полном шоколаде. Как ты знаешь, мои дела на подъеме. Я – успешный бизнесмен и чертовски везучий предприниматель. Все, за что я берусь, у меня получается. – Его нервный смех сигналил, что Борька на взводе. – Теперь поняла?

– Поняла! – я кивнула. – Но это не повод так психовать. Я верю, что ты обязательно выкрутишься из этих временных трудностей.

– Вера – вещь хорошая! Но здесь одной веры недостаточно. Здесь нужны солидные бабки, которых у меня в настоящий момент нет.

– Ты же взял кредит в банке?

– Взял. А чем возвращать? Ты об этом подумала?

– Ты же знаешь, я с самого начала была против этого магазина. Тебе надо было остановиться на своих кафе-ресторанах, а за магазин не браться.

– Это – мое дело…

– Конечно, твое. Я просто советую.

– А бесполезные советы давать не надо.

Я понимаю, что Борис переживает за свой бизнес, который терпит катастрофические убытки. Борька – фактически банкрот, но признаваться в этом не хочет. На нем куча долгов, с которыми он не знает как расплатиться. Как-то он обмолвился, что в крайнем случае продаст свою квартиру, которую мы сейчас сдаем. Правда, прибавил он, этого все равно не хватит, чтобы полностью заткнуть финансовые дыры. Я боюсь касаться этой темы, потому что тогда Борис становится невменяемым, и хрупкое равновесие нашей жизни грозит разлететься вдребезги, как изящная статуэтка из китайского фарфора, которую случайно задели локтем. Я боюсь заглядывать в будущее, потому что не знаю, что ждет нас завтра. И как настоящая женщина, в какие-то моменты я предпочитаю ничего не знать и прятать, как страус, голову в песок, потому что так спокойнее. И безопаснее.

И ради этого хлипкого мира, балансирующего в последнее время на опасной грани, я больше молчу, предпочитая не раздувать семейные ссоры, потому что пожар всегда легче предупредить, чем потушить.

А умная женщина не станет спорить с мужчиной и лезть на рожон.

Проснулась Кристина и пришла к нам на кухню с сонной мордочкой, потирая глаза руками.

– Привет! – Она села на стул и улыбнулась.

– Привет! – Я улыбнулась ей в ответ. А Борис подмигнул:

– Ужастик приснился?

– Не-а.

– В следующий раз обязательно приснится, – мрачно пообещал Борька.

– Не надо.

– Борь! – предупреждающе произнесла я. – Прекрати!

– Молчу!

Кристина всегда немного разряжает взрывоопасную обстановку. У нее лукавая лисья мордочка, темные глаза, рыже-каштановые волосы, лицо, усыпанное веснушками, и тонкие губы, постоянно растягивающиеся в улыбке. Мой отец всегда говорил, что она похожа на меня в детстве.

Борис жутко комплексовал, что из-за кризиса не может отправить нас с Кристиной в Турцию или Египет, а может предложить только частный сектор в Алуште у какой-то своей дальней родственницы. Такой дальней, что он не знает о ней ничего, кроме адреса, который взял у матери. И это тоже было причиной его плохого настроения.