Не грози Дубровскому! Том IV - Антон Панарин

Подобное я видел в Руиндаре, когда насекомоподобный рой, общался друг с другом по синоптической связи. Жуки, погибавшие во время битвы, передавали весь полученный опыт улью, и те заранее знали, как нужно сражаться с тем или иным противником.

Это было ещё до вторжения лича, но букашки тогда крови попили неимоверно много. Пришлось уничтожить целую страну, чтобы окончательно выжечь эту заразу. Миллионы убитых. Сотни миллионов спасённых. То был сложный выбор и вот теперь я собственноручно создал похожую угрозу. Нужно как можно скорее уничтожить Игдру.

Войдя в замок, я обнаружил что половина правого крыла завалена всяким барахлом. Картины, ковры, серебряные подсвечники, шкуры животных, медные люстры и даже чугунный бюст какого-то родственника Крысова. В зал вбежал Тимур, неся в руках кучу книг.

— О Виктор Игоревич! Здорова. Тебя три часа не было, а я тут добро собираю. Смотри сколько всего. — Усмехнулся он, окинув взглядом принесённый хлам.

— Да, барахла куча. — Озадаченно сказал я. — А что-то ценное нашел?

— В смысле барахла⁈ — Возмутился Тимур, бросив книги на пол. — Вот за эту люстру можно тысячу рублей получить, не меньше! А вот, столовые приборы, ручная работа! Рублей на восемьсот всяко потянут. А картина… — Я прервал увлёкшегося парнишку, так как поймал себя на мысли что пришел на базар, где мне пытаются впарить никому ненужный хлам.

— Может ты нашел какой-то сейф, артефакт или просто наличность?

— А, да. Есть такое. Идём покажу.

Тимур провёл меня по винтовой лестнице на третий этаж и ткнул пальцем в стальную дверь, видневшуюся через полки опустевшего книжного шкафа.

— Ключ я не нашел, а вскрыть ножом не получилось. Ещё в левом крыле есть запертая дверь в погреб, её я тоже не осилил. — Озадаченно отчитался Тимур.

— Ничего страшного. Сейчас откроем.

Я призвал меч Крабовых и посмотрев на него, решил не рисковать. Всё-таки передо мной двухметровая стальная дверь и чёрт знает какая у неё толщина. А сломать единственный артефактный меч, ради неизвестно чего лежащего внутри, это глупость.

Значит будем выкорчёвывать. Я потянулся к мане и на улице выросла огромная лоза, толщиной более метра. Проломив стену, она обвила сейф, обрушив кладку вокруг и рывком выдернула его наружу. Стоя у пролома в стене, я оценил размеры сейфа. Прямоугольник, два метра в высоту и один в ширину.

Полагаю он сделан из сверхпрочной стали, а толщина стенок около пятнадцати сантиметров. Придётся постараться. Спрыгнув с третьего этажа вниз, я заставил лозу поднять сейф на высоту пятидесяти метров. Сейф качнулся сначала в одну сторону и мягко коснулся земли, затем резко рванул в противоположное направление.

Прочертив в воздухе идеальный полукруг, лоза с грохотом впечатала стальной коробок в землю. Почва полетела во все стороны. Я был готов спорить что ящик открылся, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что он лишь немного деформировался. Пришлось ещё десяток раз впечатать его в землю, прежде чем от удара дверь вывернулась наружу.

Внутри обнаружились документы на недвижимость, пара поддельных паспортов, двести тысяч рублей и крошечное зеркало. Оно определённо было артефактом, так как ни одно зеркало не выдержит такой тряски. Ко мне подбежал Тимур и с любопытством заглянул во вскрытый сейф.

— Поздравляю, ты стал счастливым обладателем десяти тысяч рублей. — Я похлопал парня по плечу, а тот завизжал от восторга.

— Ура-а-а! Виктор Игоревич! Родной! Да я тебе по гроб жизни буду служить, если ты мне так платить будешь! — Верещал Тимур, прыгая вокруг сейфа.

— Как я и сказал будешь получать пять процентов. Найдёшь того, кто попытался меня обокрасть? Получишь пять процентов от суммы, на которую меня пытались нагреть. Ну а если у вора найдётся сейф, то и с его содержимого так же получишь пять процентов. — Улыбнулся я и мгновенно стал серьёзен добавив. — Но, если оклевещешь кого ради наживы, шкуру спущу.

— Да я честный вор. Ой, то есть честный человек! Мне вот эти махинации без надобности. — Тимур выставил перед собой руки демонстрируя чистоту намерений.

— Вот и славно. — Сказал я, взяв зеркальце со дна сейфа.

Обычная стекляшка, посмотрел в отражение и ничего не случилось. Пустил по нему ману и тоже никакого результата. Артефакт не откликался. А вот когда я навёл его на Тимура, то появилось ощущение что зеркало готово принять порцию маны. Направив в него немного энергии, я так и не почувствовал никаких изменений, но судя по лицу Тимура, они были.

— Это как? Это чё? Чё щас было то? Э! Виктор Игоревич. Я это ты, а ты это я? — Ошарашенно тараторил парень, обходя меня вокруг.

Я снова посмотрел в зеркальце и расплылся в улыбке. Моя внешность изменилась. Теперь я был точной копией Тимура. Даже голос стал похож на его.

Правда в моей голове не укладывалось, почему угол обзора для меня не изменился, ведь Тимур ниже, а значит и я должен был уменьшиться. Видимо это просто иллюзия, а не полноценная трансформация.

Перестав вливать ману в артефакт, я снова стал собой. Интересная безделушка и невероятно перспективная. Теперь понятно почему Крысов хранил его за семью замками. Этот артефакт одна из причин почему Крысова долгое время не могли поймать. Паршивец менял внешность и спокойно расхаживал под носом у безопасников.

Это мы точно берём! Артефакт растворился у меня в руках и переместился в хранилище. Хранилище невероятно практичная способность, хоть за неё мне может и прилететь от других богов. Эх, чёртовы боги, теперь сиди как на пороховой бочке и надейся, что никто не явится по твою душу.

Кстати, о способностях. После того как я подчинил Михалыча, мой уровень усиления снова откатился до первого из-за проклятого ограничения наложенного Урфином. Готов спорить что он специально сделал условие, в котором уровень усиления не может быть выше уровня самого слабого существа в моей душе.

Впрочем, стоит сказать спасибо, что это ограничение распространяется только на животных, и совершенно не касается предметов, находящихся в хранилище. Я без понятия как улучшать артефакты. Но Ыбракхт должен знать. Нужно к нему наведаться на досуге.

— Тимур, веди к двери в подвал, это барахло позже заберём. Всё равно кроме нас сюда никто не сможет попасть.

— Ага, только я свою долю сразу заберу. — Сказал парень, рассовывая дрожащими руками купюры по карманам. — Я таких деньжищ даже не видел никогда. — С придыханием прошептал он и мы двинули к замку.

Стальная дверь с огромными кованными заклёпками встретила нас гулом задувающего в щели ветра. Кладка, в которую вмонтировали дверь выглядела довольно хлипкой, поэтому я просто наложил на себя усиления и со всего размаха впечатал ногу в стальную конструкцию.

Грохот разнёсся по сводчатому залу, но дверь устояла. Хммм… А она прочней чем кажется. Только вмятина осталась, но кладка даже не осыпалась. Я ударил ещё семь раз в угол двери, прежде чем засов сломался.

Да уж. Здесь явно был скрытый механизм, открывающий дверь, а я вот так бесцеремонно сломал его. А ведь теперь дверь тоже принадлежит мне, как и всё в этом пространстве. Нужно поменьше разрушать, чтобы ремонт обошелся дешевле.

Хотя центральная часть замка почти полностью уничтожена. Будет дешевле заново построить, чем пытаться восстановить эту развалюху. Да и дизайн мне не слишком нравится. Никогда не любил замки, они больше похожи на пыточные камеры, чем на место, где можно жить.

Я создал люминесцентный гриб в ладони и спустился вниз, освещая путь. Винтовая лестница привела нас в квадратное помещение, заставленное винными бочками. Здесь же нашелся огромный пресс для винограда. Подобный я видел у эльфов, правда он всё же был поменьше. Длинноухие любили вино и пили его круглый год, мир им праху.

А кроме бочек и пресса, здесь больше ничего не было. Не понимаю зачем было запирать этот хлам. Проходя мимо гигантской бочки, я постучал по стенке. Пустая, но, судя по всему, изготовлена из дуба. Крепкая, такая ещё тысячу лет простоит. Да здесь этих бочек десятка три не меньше. Кстати…

Помнится один ректор, очень уж любил производить коньяк по эльфийскому рецепту. Он и сам эльф по совместительству. А то в кабаках подают только французские коньяки. Тьфу! Мы сделаем наш, отечественный. Он будет в тысячу раз лучше заграничной бурды.

— Тимур, за мной. — Сказал я, сжав в руке