📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыАвиталь и ее отец - Дан Берг

Авиталь и ее отец - Дан Берг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 24
Перейти на страницу:
с нею не в городе, а в горах? Зачем отец вечно воюет, и разве война лучше мира? Что это за фигурки из кости, которые мать так любит перебирать?

Авиталь казалось, что все эти странности связаны между собою в один тугой узел. Развязавши его, она получит ответы на свои вопросы, и рассеются недоумения. Она уже почти взрослая, и пора ей знать семейные секреты, а в том, что имеются таковые, сомнений у девицы не было. Да и в самом деле: тайна чревата бедой, она как плотно закрытый кипящий котел — разорвется и кипятком ошпарит.

О притязаниях своих на осведомленность Авиталь решительно заявила отцу с матерью. Сара и Ифтах, посовещавшись, решили, что, пожалуй, права дочка, и пора открыться. Ведь где есть загадка, там и до обмана недалеко. Назначено было время семейной беседы. Ифтах, занятый по горло важными военными делами, припозднился.

Мать и дочь начали разговор, не дожидаясь прихода отца. Решили: как появится глава семьи, так и скажет свое значительное слово. Приготовленный заранее ужин Халис держал на малом огне. Так уж заведено: сперва едят мужчины, а уж потом женщины. Стало быть, трапеза откладывается до возвращения Ифтаха.

2

Сара и Авиталь уселись на циновки друг против друга. У входа в шатер расположился Халис. Пусть слушает испытанный временем слуга — ведь ему и без того известны многие семейные секреты.

— Что бы ты хотела узнать, дочка? — спросила Сара для зачина беседы.

— Всё хочу знать о семье нашей, разве не положено мне? Я уже взрослая! — настырно ответила Авиталь.

— Ну-ну, Авиталь, не горячись прежде времени, а лучше послушай. Дед твой, родитель отца, жил в городе Гиладе, и судил тамошний народ, и правил им. Народ был им весьма доволен и горд. При нем иудеи отменно трудились — возводили дома, строили загоны для скота, рыли колодцы. И воевали славно — не раз аммонитяне-язычники посягали на земли Гилада, но дед умело командовал ополчением и надежно оборонял городские владения.

— Значит, отец мой — сын судьи? Отчего же народ не избрал его судьей после смерти деда? Первосвященник не хотел?

— Не спеши, Авиталь, давай вместе разбираться. Дед породил четырех сыновей. Стало быть, у отца твоего есть три брата. И они появились на свет от законной дедовой жены. А вот Ифтах, что родителем тебе приходится, сын наложницы — вот где закавыка!

— Неужели дед мой сразу двух женщин любил?

— Не знаю, Авиталь, скольких женщин он любил. Спросишь об этом мужчину, и не получишь ответа — слишком труден вопрос. Однако говорили люди, что дед ценил Ифтаха выше законных сыновей.

— Наверное, он наложницу любил больше жены!

— Очень даже может быть. А теперь подумай, нет ли здесь причины для раздора?

— Конечно есть! Небось, законные сыновья задумали оттеснить отца в сторону и самим унаследовать судейство и власть над народом!

— Так и случилось, Авиталь. Но не только о судействе и о власти речь. Имущество и земли тоже наследуются! Да и это не всё…

— Не всё? Жадные братья обделили отца, и им этого мало?

— Важную вещь подарила судьба отцовским врагам. Я о том сказать хочу, что имелась у них еще одна зацепка, и хоть тяжело мне говорить об этом, а надо. Наложница-то, бабка твоя, которой уж давно в живых нет, не иудейского роду была, а из языческого племени происходила. Деду не удалось скрыть сие от первосвященника, а уж от него дознались об этом и дедова жена законная, и сыновья ее, да и весь народ гиладский.

— Моя бабка язычницей была! Что ж плохого тут? Разве сын у нее дурной получился? Никак не скажешь! Может, внучка не удалась?

— И сын хорош, и внучка удалась, да только Бог иудейский лучше знает!

— Коли дед мой вопреки воле Господа языческую женщину в наложницы взял, стало быть, сильно ее любил, больше законной супруги. Так я и думала! Теперь мне всё ясно!

— Тебе еще не всё ясно, доченька, потому как я не всё сказала. Первосвященник поставил деду на вид, мол, не гоже судье держать при себе язычницу.

— А, понимаю, первосвященник хотел, чтобы дед бросил чужачку и любил только законную жену, так?

— Нет, Авиталь. Гиладский посланец Господа в любовные дела судьи не встревал. Он потребовал, чтобы дед обратил наложницу в иудейскую веру.

— А возможно это, матушка?

— Возможно, дочка! Женщина должна обрить голову и надеть платок. Грива новая отрастет, но впредь без покрытия головы показываться на людях нельзя, дабы чужой мужчина не мог увидать волосы мужней жены. Или мужней наложницы — это одинаково. И еще одно настояние мудрецами удумано: если язычница перейдет в иудейство, то придется ей расстаться с родным именем, и звать ее будут Сарой. Бабка твоя ничего не имела против сих перемен, потому как любила деда.

— Здорово! Какое простое превращение!

— Простым оно только кажется. Да и происходит ли превращение? Бывшую язычницу гонят и презирают, а мужчине, соединившемуся с ней, не сладко приходится. Жестоки и бесчувственны люди.

— Так ведь превращение-то в ладу с иудейским законом!

— Эх, Авиталь, Авиталь! Узнаешь еще, что закон не так заветами Господа правится, как злыми сердцами рабов Его!

— А спроси-ка, Авиталь, у мамаши, почему ее, как и бабку твою, Сарой зовут! — проговорил дремавший до сих пор Халис.

— А и вправду, матушка! Совпадение?

— Нет, дочка, не совпадение это. Отец твой по стопам деда пошел. Полюбил язычницу и женился на ней. А язычница эта — я, твоя мать!

— Матушка, я так люблю тебя! — залившись слезами верности, воскликнула Авиталь и бросилась обнимать Сару.

— И я люблю тебя, и отца твоего люблю, и все мы любим друг друга, и потому семья наша самая лучшая! — воскликнула Сара и принялась целовать Авиталь, и гладить ее по голове, по плечам и по рукам, и из материнских глаз тоже полились слезы.

— Ну, разнюнились бабы! — пробурчал Халис.

— А ты помалкивай! — прикрикнула на слугу Сара.

— Выходит, и тебе, матушка, пришлось обрить волосы! Так вот почему ты на людях всегда в платок кутаешься! А в поясе у тебя куколки костяные спрятаны, и я видала, ты, иной раз, перебираешь их — что это, идолы племени твоего?

— Эти фигурки — боги предков, матери моей подарок. Я достаю их и вспоминаю девичество свое. А иудейские строгости женщине не в тягость, если муж у нее любящий. Тяжело терпеть злобу, зависть и жадность.

— А что с наследием деда случилось?

— Когда умер дед, и пришло время делить наследство покойного, три брата отца пришли к

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 24
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?