Десять пуль на сундук мертвеца - Алексей Макеев

– Канитель же сплошная. Если мне поручили, то задергают ведь! Любой, кому захочется взглянуть на квартиру, изъять какую-то безделушку. Следователь начнет звонить, меня к себе требовать, выдавать ключи. Я должен ехать открывать, искать понятых для изъятия безделушки, потом запирать, опечатывать, потом отвозить ключи обратно следователю. А если местные пацаны из хулиганских побуждений пломбы сорвут, то снова ехать к следователю, потом опечатывать, потом… Короче, тихий ужас. Я то знаю, проходил уже.

– Пессимист! – с удовольствием посмотрел на участкового Крячко. – Из двух зол – этот вариант наиболее приемлемый. Лучше уж опытный пессимист, чем неопытный оптимист. Ты, парень, забыл, что, кроме следователя, у тебя теперь есть еще и мы с полковником Гуровым.

– С вами я хоть делом заниматься буду, – неожиданно выпалил старший лейтенант.

– Сразу вижу, что есть идеи, – хитро улыбнулся Лев.

– Есть, – с вызовом ответил участковый. – В этом подъезде, между прочим, живет один парень из категории неблагополучных, из группы риска, так сказать. Его фамилия Скляр. Я его три раза пытался на лечение отправить, один раз до суда довел, только ему распространение наркотиков не доказали.

– И ты его не смог до сих пор взять с поличным? – удивился Крячко.

– Не смог. Он пропадает где-то все время. Это в ваше время было хорошо, когда можно было привлечь человека за то, что он нигде не работает.

– За тунеядство.

– Да, за тунеядство. А сейчас их и прижать нечем.

– Ладно, в сторону теорию, – поднял руку Гуров. – Что ты имеешь против этого парня, применительно к убийству? Он мог убить с целью ограбления?

– Думаю, что мог. Во всяком случае, это реальная версия. Посудите сами. Этот Скляр прекрасно знает, как и все в подъезде, чем занимается на дому Гроховский. Он знает, что к Гроховскому ходят с деньгами. Поэтому мог также знать, что Шамин пришел за готовым мундиром, а значит, с деньгами, может, даже и с наградами. Вполне допускаю, что он мог прокрасться в квартиру и убить Шамина. Гроховский был в это время в другой комнате. Выстрел, Скляр хватает бумажник, выгребает пачку денег и уходит.

– Разгар рабочего дня, – поддакнул Крячко, – в подъезде в это время никого нет. Чем не версия, а, Лев Иванович?

– Годится, – согласился Гуров, вставая с табурета. – Тогда ищи этого своего Скляра, выясняй, где он был в момент убийства, благо, мы знаем этот момент с точностью до минуты. Будет нужна помощь, звони. Пошли, Станислав Васильевич. Ребята из МУРа заняты поквартирным обходом, надо поговорить.

У подъезда, несмотря на заверение Крячко, что рабочий день в разгаре, собралось человек десять – от старушек до явных школьников. Даже двое мужиков в спецовках торчали тут неизвестно зачем.

– О-о, вышестоящей организации большой привет! – раздался сбоку голос.

Гуров обернулся и увидел здоровенного белобрысого детину, отходившего от группы молодых людей, стоявших возле дежурной машины ГУВД Москвы.

– Здорово, Пал Палыч! – Лев с улыбкой подал мужчине руку. – Ты тут командуешь?

– Я, Лев Иванович! Вот, расставляю ребят, инструктирую. Вы как? По этому делу, на контроль берете?

– Пока да, а там видно будет. Если тут все на бытовом уровне, то…

– Если, – усмехнулся оперативник. – В нашем деле самое распространенное слово и самое вредное. Ни на один вопрос не отвечает, а только добавляет новых.

– На философию потянуло? Неужто в звании повысили?

– С полгода уже как подполковник, – развел руками сыщик.

– Ну, поздравляю. Слушай, Пал Палыч, ты сейчас к себе? Захвати меня.

– А Крячко? – посмотрел тот на напарника Гурова и приветственно поднял руку.

– Он занят.

Стаса Гуров отправил в кабинет сочинять план работы по делу об убийстве полковника Шамина. Дело это сложное, щепетильное и не такое уж и бесполезное. Грамотно составленный план работы – результат глубокого понимания произошедшего, соединения интуитивных мыслей, опыта сотрудника уголовного розыска и полученных обрывочных сведений и иной информации, которая может хотя бы косвенно относиться к делу. Хороший план – это концепция, определяющая весь ход оперативного розыска, все основные направления, которые, как правило, преобразуются в версии в первые двое-трое суток. Если, конечно, преступление не раскрыто «по горячим следам».

– Собака след не взяла, – недовольно прокомментировал звонок Пал Палыч, откладывая трубку мобильника. – Хреновый признак.

Гуров промолчал. Подполковника Волкова он знал еще молодым лейтенантом, когда тот только пришел в МУР. И его почти сразу стали все звать именно Пал Палыч. И потому, что он имел те же имя и отчество, что и знаменитый некогда следователь Знаменский из старого советского сериала «Следствие ведут знатоки». И потому, что уже тогда лейтенант Волков отличался рассудительностью, дотошностью, особым вниманием к мелочам.

Гуров беседовал с Борисом Аркадьевичем Гроховским около двух часов в кабинете Волкова. Ничего нового к своим показаниям этот человек не смог добавить. Но Гурову сейчас важно было составить свое собственное впечатление о личности подозреваемого, попытаться понять его, заглянуть вглубь. Подозревать его можно еще долго, но строить все версии именно на работе с ним нельзя. Тогда весь розыск пойдет прахом. Надо очень четко представлять, мог ли этот человек быть убийцей или не мог.

Да, объективно Гроховский мог убить Шамина по нескольким причинам. Отказ платить деньги за работу, оскорбление, с этим отказом связанное, оскорбление, связанное с национальными признаками Гроховского, другие причины, которые могут существовать, но пока не пришли в голову. Но всегда существует другая грань оценки человека как потенциального преступника. А смог бы этот человек убить? Очень важно различать два понятия – «мог» и «смог».

Гуров внимательно смотрел на портного. Можно сыграть страх, можно сыграть любые эмоции, но нельзя скрыть физической немощи. А Шамин был крепким мужчиной. Выстрел? Подошел сзади и выстрелил? Мог, теоретически мог. Второй вопрос, а зачем это успешному, хорошо зарабатывающему мастеру, для которого эта работа смысл всей его жизни и, кстати, единственный ее источник? Чтобы решиться одним махом все перечеркнуть, должна быть причина незаурядная. И Гуров мысленно сделал себе пометку порыться в прошлой жизни Гроховского и проверить все пересечения с жизненной линией Шамина, пересечения общих знакомых, родственников. Если таковые обнаружатся.

Звонок на мобильный телефон застал Гурова, когда он выходил из здания на Петровке и садился в ожидающую его машину, присланную из Главка.

– Слушаю, – посмотрев на незнакомый номер, сказал он.

– Товарищ полковник, это участковый, старший лейтенант Сумороков. Скляра видели на Северном рынке. Я сейчас здесь, попытаюсь его найти.

– Ты один там? Справишься? Может, тебе в помощь кого прислать?