Раз айдол, два айдол... - Вахтанг Глурджидзе

Никто из десятков тысяч человек, оказавшихся в тот роковой день и час на улице Итэвон, ещё не знал, что почти для ста шестидесяти людей через несколько часов этот праздник Хэллоуина закончится в холодильнике морга…

Последнее, что запомнил Ким Джу Вон, когда толпа разделила трёх друзей, и понесла по узкой улице, это страшная давка и невозможность двинуть рукой или ногой. Потом Джу Вон споткнулся об уже упавших впереди него людей, и оказался на асфальте. Затем последовал сильный удар в спину, и у парня перехватило дыхание. Он попытался встать хотя бы на четвереньки, но это не удалось. Невозможно было повернуть голову, вокруг топталось и кричало множество людей, попавших в эту ловушку. Дыхание у Джу Вона сбилось. На спину лежащего на асфальте студента с самого начала упало ещё двое людей, не сумевших устоять под напором обезумевшей толпы. Но уже наполовину задохнувшегося Джу Вона и пытавшихся встать лежащих на нём парней, просто затоптала ускорившаяся лавина ничего не понимающих, пьяных молодых корейцев… Когда из лёгких студента вышли оставшиеся граммы воздуха, последний кусочек сознания Ким Джу Вона, сконцентрировавшийся в небольшую светлую точку, устремился в яркий тоннель, ведущий в небеса…

Новиков Александр. Неизвестно где…

Сознание приходит рывком. Открываю веки, на меня смотрят несколько пар глаз. Сфокусировать зрение ни на одном лице мне пока не удаётся, но зато слух включился моментально:

— Мальчик, тебе лучше? — Надо мной склонился незнакомый мужик.

Какой мальчик? Не понимаю… Но когда этот вопрос повторяют дважды, обращаясь явно ко мне, становится весело! Ну, какой я вам мальчик, мне сорок шесть лет! Хочу ответить, но не могу произнести ни звука. Тело, как будто, налито свинцом — не могу шевелить ни руками, ни ногами. Лежу, скорее всего, на асфальте. Шея тоже не поворачивается, поэтому могу смотреть только вверх, и немного, в стороны. Странно!

Двое мужчин меня поднимают и усаживают на скамью в каком-то парке. Вокруг много яркой зелени и цветов, в воздухе витают незнакомые ароматы…

Двое мужчин сочувственно смотрят на меня. Почему-то на них надеты светло-зелёные униформы. В глаза бросается и кучка людей, стоящих близко от скамьи. Что-то в них неправильное, но что? Внезапно понимаю, что они не похожи на тех людей, с которыми я работал в корпорации. Там в основном были европейцы. А здесь и эти в зелёном, и стоящие поодаль зеваки — азиаты. Но это не китайцы, японцы, и не корейцы, а какие-то совсем другие. Но точно, азиаты.

— Пульс стабилизировался. — Констатировал один из «зеленых». Я с удивлением посмотрел на надпись у него на кармане какими-то странными значками. И тут же понял, что я почему-то понимаю язык этих людей, хотя никогда раньше его не слышал, и не знал! Кожа у них на лицах темноватая, а не отдающая лёгкой желтизной, как у корейцев или китайцев.

Один из мужчин опять склонился надо мной, потрогал лоб. А потом сказал другому:

— Вроде, простой солнечный удар! Наверное он заснул и перегрелся на солнце. Уже пятый пострадавший за этот день.

— Вот его школьный рюкзак. — Второй мужчина поднимает небольшой предмет, суёт в него руку, и порывшись достаёт из него какой-то светлый прямоугольник:

— Ага! Школьная карточка! Так, это кореец, ему 12 лет, учится в «Прамоч Виттайя Раминтра». Его зовут Ким Джу Вон. Адрес проживания тут тоже написан. Что будем делать?

— Госпиталь переполнен, да и пацан. фактически здоров, просто надо ему полежать. Отвезём домой, тем более, что это по пути.

— Пошли за носилками. — Предлагает первый мужчина. Они отходят к микроавтобусу, который стоит недалеко от скамьи, и возвращаются с носилками оранжевого цвета. Меня осторожно поднимают, и укладывают на них, а потом несут в карету скорой помощи. Рядом кладут и уже виденный рюкзак. Машина трогается, а мне внезапно что-то ударяет в голову, и становится настолько плохо, что перед глазами начинают появляться чёрные круги. Один из врачей — а это именно они, подключает меня к баллончику с кислородом. Холодный газ приятно впитывается моими лёгкими, круги исчезают, и я засыпаю…

Глава 2. Новые реалии

Александр Новиков. Прошлое и настоящее.

Я открыл глаза. Полумрак, очевидно ночь. Вроде, лежу в кровати. Ничего не болит. Как я тут очутился? Внезапно, всплывают воспоминания о парке и врачах. Значит, меня привезли или в больницу, или… Ладно, это выяснится. В голове всплывает ещё одно воспоминание — странный сон. Как будто я какой-то корейский студент, которого затоптали во время празднования Хэллоуина. Причём это видение было настолько ярким, что я чувствовал всё, что произошло с тем несчастным парнем…

Непонятно, зачем мне это всё приснилось? Хотя, на задворках памяти у меня вспыхнуло воспоминание о трагической давке в Южной Корее, унесшей жизни более ста пятидесяти человек. Я тогда был в Пекине, в офисе нашей корпорации. От нечего делать включил телевизор, и увидал, как китайский диктор, срывающимся от волнения голосом, рассказывал о гибели молодёжи в Южной Корее. Но для чего мне это воспоминание Джу Вона, какого-то корейского студента? Странно всё это.

Зачесался нос. Поднимаю руку, и мне кажется ненормальной её длина. Вскакиваю. Так и есть — она уменьшилась! Ощупываю место, на котором я спал. Похоже на кровать. Проверим ещё раз. Да, точно кровать. Простыни нет, только матрац и подушка. Одеяла тоже нет. Но оно и не нужно, в помещении, где я нахожусь, довольно жарко. Замечаю рядом с кроватью низкую тумбочку, а на ней стоит ночник. Так, где тут кнопка? Ага! Есть! Полумрак отступает, и я в кругу света вспыхнувшей лампочки осматриваю себя…

Действительно, руки и ноги у меня уменьшились, и кожа на них потемнела. Но на месте, где у меня был шрам на левой руке, совершенно гладкий и целый покров. Смотрим дальше, на ноги. Они тоже заметно изменились — похудели. А на ногте большого пальца правой ноги нет проклятого грибка, который не брали никакие лекарства. Сам ноготь блестящий и здоровый! Это конечно, хорошо, если бы не было странно. Пытаюсь посмотреть на торс. Какой-то он худой. Щупаю место, где у меня был ещё в детстве вырезан аппендицит. Но там гладкая, нетронутая кожа!

Интересно, тут есть зеркало? Оглядываю комнату. Да! Напротив кровати стоит подобие трельяжа с довольно большим зеркалом. И то, что я в нём увидал, заставило меня сильно задуматься…

Значит, что-то произошло во время эксперимента. Какая-то фатальная череда случайностей привела не к забросу