Военлеты погибшей Империи. Авиация в Гражданской войне - Вячеслав Кондратьев

Подписал Полковник Ткачев».

Подполковник В.Л. Нижевский оставался временно исполняющим обязанности начальника ПУАиВ до принятия окончательного решения, которого в итоге так и не последовало. Он руководил Управлением вплоть до его расформирования.

Впрочем, слово «руководил», надо взять в кавычки, поскольку в связи с наступившим зимой 1917—1918 годов развалом и «стихийной демобилизацией» (а проще говоря – повальным бегством с фронта) старой российской армии деятельность ее руководящих органов стала чисто номинальной.

Прибывшие в конце января 1918 года в Могилев члены Коллегии Увофлота А.В. Сергеев и Я.Т. Конкин увидели, что штаб фронтовой авиации фактически бездействует. Наиболее решительные офицеры уже подались на Дон и Кубань, где создавались первые отряды белой гвардии. Другие, плюнув на всё, разъехались по домам. Третьи же, по словам Сергеева, если иногда и заходили на службу, то только потому, что в Могилевском захолустье, да еще зимой, попросту делать было нечего.

Сергеев распорядился отправить в Увофлот документацию и часть личного состава, а заодно и подвернувшийся под руку вагон-типографию. Однако вывезти уже подготовленный к отправке архив с огромной базой данных по боевому применению авиации не удалось. Вскоре при невыясненных обстоятельствах возник пожар, и большинство бумаг сгорело.

В результате все уцелевшие документы, изъятые 25 апреля 1918 года при окончательном расформировании Управления, согласно подписанному при этом акту, помещались в трех шкафах.

Тем временем не попавшие в Коллегию члены Бюро комиссаров авиации, опираясь на молчаливую поддержку Петросовета, продолжали делать вид, что именно они являются высшей авиационной властью (если не во всей стране, то по крайней мере – в столице). На рубеже 1917—1918 годов Бюро начало формировать на аэродромах Петроградского военного округа так называемые «Социалистические авиаотряды». Всего было создано шесть таких отрядов 12-самолетного состава. 1-м командовал летчик Томсон, 2-м – Лабренц, 3-м – Столярский, 4-м – Савицкий, 5-м – Кузнецов и 6-м – Алексеев.

В Москве же 18 февраля 1918 г. образовался свой Военно-революционный комитет по авиации при штабе Московского военного округа. В него вошли гражданские пилоты Россинский, Коровин, Габер-Влынский и Духовецкий. Комитет пытался взять под контроль авиачасти, расквартированные в Московской губернии, но военные летчики с недоверием отнеслись к новому властному органу, состоящему целиком из штатских лиц. В марте, после переезда большевистской верхушки в Москву, там же оказалась и Всероссийская коллегия Увофлота. Разумеется, ни с кем делить свою власть она не хотела. В результате московский Комитет по авиации, просуществовав всего 10 дней, был преобразован в Окружную коллегию Увофлота, непосредственно подчиненную Всероссийской. В изданном по этому поводу приказе от 27 февраля 1918 г. говорилось: «В Москве образуется Окружная Коллегия, членом которой от Всероссийской Коллегии назначается член Авиасовета товарищ Горшков. Все прочие образующиеся явочным порядком окружные организации, впредь до признания их Всероссийской Коллегией считаются самозваными и в отношения с ними не входить».

* * *

Пока в центральных авиационных штабах кипели «страсти по власти», фронтовые авиаотряды жили своей, безмерно далекой от этой суеты жизнью. А если точнее, они доживали последние дни. Сразу после революции большинство пилотов надеялось, что «этот бардак» продлится неделю, ну от силы – две. А потому они по мере сил продолжали выполнять свой воинский долг. Несмотря на растущую волну дезертирства и обвальное падение дисциплины среди нижних чинов, многие авиаторы по-прежнему совершали боевые вылеты и даже сбивали вражеские самолеты.

10 сентября пара истребителей из 1-й Боевой авиагруппы и 7-го истребительного авиаотряда атаковала в районе Гусятина четверку немецких аэропланов. Этот бой знаменателен тем, что в нем плечом к плечу сражались подполковник А.А. Козаков – один из будущих лидеров белой авиации и старший унтер-офицер А.Д. Ширинкин, в будущем лучший летчик-истребитель Красного Воздушного Флота. Ширинкин подбил германский самолет, но и сам попал под огонь воздушного стрелка с другой вражеской машины. Козаков прикрыл вынужденную посадку товарища, а затем в одиночку продолжил бой, вынудив противника уйти на свою территорию.

А 18 ноября тот же Ширинкин с близкой дистанции расстрелял двухместный разведчик «Альбатрос» юго-восточнее Гусятина. Пилот и летнаб были убиты в воздухе, неуправляемый аппарат рухнул на землю возле деревни Яромирка. На следующий день в районе Броды немецкий аэроплан сбили летчики 2-го истребительного отряда 11-й армии штабс-капитан Б.В. Сергиевский, прапорщик Ф.А. Ингаунис и прапорщик М.А. Снегирев, в будущем оказавшиеся «по разные стороны баррикад».

Возможно, это были последние победы российской авиации в Первой мировой войне. Но поскольку хаос и развал фронта продолжали нарастать, к летчикам стало приходить понимание, что их боевая работа уже никому не нужна. Снабжение отрядов нарушилось, связь между частями и центром была потеряна. Многие почувствовали себя брошенными на произвол судьбы. В таких условиях еще продолжавшим на что-то надеяться авиаторам оставалось только одно – ждать. Ждать неизвестно чего, защищая самих себя и свои самолеты от бесчисленных шаек грабителей и дезертиров.

Наиболее запутанная обстановка сложилась на Юго-Западном и Румынском фронтах, где базировалось до 2/3 от всей фронтовой авиации. Помимо большевиков, меньшевиков, эсеров и прочих партий, на эти немалые силы претендовали австрийские, немецкие и румынские войска, а также набиравшие силу украинские националисты. Были не прочь поживиться российским авиационным добром и вооруженные отряды польских «легионеров», не говоря уж о простых бандитах.

Первую попытку захвата власти в Малороссии коммунисты предприняли еще 29 октября. В Киеве вспыхнуло восстание, поддержанное рабочими нескольких заводов и солдатами 3-го авиапарка. Сигналом к восстанию послужил облет города самолетом «Вуазен» с красным флагом. Но в ходе завязавшихся уличных боев руководство повстанцев усомнилось в надежности авиаторов и решило на всякий случай разоружить авиапарк. С его территории успели вывезти более 40 пулеметов, около 800 авиабомб и другое оружие. А вскоре Центральная Рада – украинский национальный орган власти – сумела подавить восстание.

20 ноября Рада провозгласила создание независимой Украинской Народной Республики (УНР). Еще до этого началось формирование национальной армии. А уже 4 декабря из Киева ушла телеграмма войскам Юго-Западного и Румынского фронтов с приказом о слиянии их в единый Украинский фронт, подчиненный непосредственно правительству УНР. Кроме того, местным властям надлежало прекратить всякое снабжение воинских частей, не признавших главенства Центральной Рады, и организовать на шоссейных и железных дорогах кордоны для разоружения следующих в Россию частей и подразделений.

Тем не менее, несмотря на все трудности, большинство авиачастей, застрявших в Малороссии, никак не желало «украинизироваться». Солдаты из местных, приписанные к этим частям, почти поголовно сбежали «до хаты». Остальные же, главным образом выходцы из центральных губерний России, продолжали чего-то выжидать. То ли возврата старых порядков, то ли прихода большевиков.