Военлеты погибшей Империи. Авиация в Гражданской войне - Вячеслав Кондратьев

На самарском аэродроме чехи обнаружили несколько аэропланов из числа эвакуированных в начале года с русско-германского фронта. Два из них, «Фарман-30» и «Вуазен», они решили забрать себе. Из этих машин сформировали разведывательный авиаотряд Чехословацкого корпуса под командованием подпоручика Мелча. Но, поскольку чешских авиаторов в России было мало, на службу в отряд пригласили русских добровольцев – пилота прапорщика Дедюлина и летнаба подпоручика Арбузова. Отряд был придан 1-й чешской стрелковой дивизии, воевавшей под Симбирском. До 20 августа, когда из-за полного износа матчасти его отправили в тыл, «чешско-русский» разведотряд совершил более 40 боевых вылетов.

Между тем новое самарское правительство уже в июне приступило к организации собственных военно-воздушных сил. При Главном инженерном управлении Народной армии был сформирован Отдел воздушного флота (ОВФ), который возглавил подполковник Компанейцев. Вскоре ОВФ преобразовали в Управление воздушного флота (УВФ) при штабе Народной армии. С помощью чехов в Самаре сформировали 1-й народно-армейский авиадивизион под командованием поручика Пестова.

Авиадивизион состоял из трех отрядов, которым присвоили вполне логичные номера с 1-го по 3-й. 1-й отряд (бывший Бакинский) под командованием летчика К.М. Венслава был еще в марте отправлен советским правительством на помощь Бакинской коммуне, но застрял в Самаре, где и был захвачен в июне наступавшими чехословаками. Венслав пытался бежать, но местные крестьяне поймали его и избили так, что он месяц пролежал в госпитале. Однако это не помешало ему после выздоровления вновь надеть погоны и возглавить свою часть.

2-й отряд (командир военлет Пестов, позже возглавивший народно-армейский дивизион) был сформирован из остатков 1-го и 13-го авиадивизионов, а также 1-й авиамастерской, эвакуированных в Сызрань и там же захваченных белыми. Численность самолетов в первых двух авиаотрядах Народной армии неизвестна. Известно лишь то, что от каждого из них на фронт было послано по одной машине («Ньюпор-23» и «Фарман»), которые в июле – августе совершили несколько полетов на разведку. В общем, их участие в боевых действиях было минимальным.

3-й отряд (бывший 5-й корпусной) под командованием летнаба И.Т. Мещерякова был укомплектован полностью, по штату. Он состоял из трех «Ньюпоров» разных модификаций и трех «Фарманов-30» французской сборки. Так же, как и 2-й, его захватили в Сызрани, а все пилоты перешли на сторону белых.

4-й отряд (бывший 33-й корпусной) в полном составе перешел на сторону чехов под Уфой в начале июля 1918 г. Под наименованием «33-й корпусной гуситский чехо-словацкий авиаотряд» он с 14 июля совершал боевые на Екатеринбургском фронте по заданию штаба 1-й Гуситской стрелковой дивизии. Затем, подчиняясь приказам штаба Екатеринбургской группы полковника Войцеховского, а позднее – чешского генерала Гайды, отряд совершал разведки и бомбометания на Тагильском и Кунгурском направлениях.

* * *

С конца июля по октябрь 1918-го ключевые события Гражданской войны разворачивались под Казанью. В этом крупном губернском городе, считавшемся неофициальной столицей Поволжья, красные разместили несколько авиачастей, эвакуированных из западных губерний России. Там находился 6-й (бывший полтавский) авиапарк и две авиашколы (Петроградская школа летчиков-разведчиков и Харьковское отделение Гатчинской школы) со своими самолетами. В Петроградской школе имелось 36 аэропланов различных типов, в основном учебных. В Гатчинской школе – восемь учебных «Фарманов». Командовал этими частями главноуполномоченный Штаба ВФ Восточного фронта летчик Вышегородский.

Все эти части считались тыловыми и в боях с наступающими на город чехословаками участия не принимали. К концу июля, когда обстановка под Казанью приобрела угрожающий характер, командование Красной Армии решило усилить оборону города боевыми авиаотрядами. Приказ отправляться на восточный фронт (его еще называли «чехословацким») получил 23-й корпусной авиаотряд, 4-й Социалистический (бывший Петроградский) и 1-я Советская боевая авиагруппа, сформированная в мае по инициативе летчика бывшей 1-й Боевой авиагруппы Юго-Западного фронта И.У. Павлова.

Первым подготовили к отправке 23-й као. 31 июля его самолеты (два «Ньюпора», двухместный «Сопвич» и «Фарман-30») в разобранном виде погрузили на железнодорожные платформы и повезли из Москвы на восток. К поезду было прицеплены несколько теплушек для летчиков и наземного состава. В Казань состав прибыл утром 5 августа, когда противник почти вплотную приблизился к городу. В тот же день успели выгрузить и собрать два самолета – «Сопвич» и «Ньюпор-17», а летчик Сметанин с летнабом Колосовым совершили на «Сопвиче» разведывательный полет в район Буинска.

Неизвестно, насколько помогли красным привезенные авиаторами разведданные, но, как бы то ни было, уже на следующий день чехи и «народноармейцы» под командованием полковника Каппеля ворвались в Казань. Части Красной Армии, стянутые в город, попросту разбежались. Упорное сопротивление оказал только латышский полк, но и его к вечеру отбросили в направлении Свияжска.

Как и в Самаре, почти вся авиатехника красных, сосредоточенная в Казани, досталась победителям. Однако эшелон с неразгруженными самолетами, горючим и боеприпасами 23-го отряда в последний момент успели оттянуть на запад, в Алатырь. Туда же эвакуировался командир отряда И. Сатунин, летчик П. Сметанин и наземный персонал. Собранные «Сопвич» и «Ньюпор» пришлось бросить, так как из-за сильного ливня и сгустившихся сумерек улететь на них оказалось невозможно. Пилоты Алексеев и Васильев пропали без вести.

Белогвардейцам Казани достались солидные трофеи – 46 аэропланов, однако большинство из них составляли старые, неисправные и частично разукомплектованные аппараты, в том числе и такие «раритеты» как «Фарманы-IV» образца 1910 года, на которых еще до Первой мировой войны учились летать пионеры русской авиации. Но было и несколько относительно новых двухместных разведчиков «Лебедь-12», а также «Альбатросов Лебедева» (он же «Лебедь-11» – копия трофейного немецкого разведчика «Альбатрос»). На базе захваченной авиатехники вскоре был создан 2-я народно-армейская авиагруппа в составе 5-го, 6-го, 7-го и 8-го отрядов.

Все летчики-инструкторы Петроградской и Гатчинской авиашкол остались в городе и заявили о своей готовности служить в рядах Народной армии. Начальник Гатчинской авиашколы Д.А. Борейко, уже упоминавшийся в предыдущей главе, стал начальником Управления Воздушного флота. В своем первом приказе от 10 августа 1918 г. он писал: «Перед всеми авиаработниками стоит ясная задача своей самоотверженной работой воссоздать Народный Воздушный флот, а потому призываю всех тех из них, кому дорога родная авиация, воздухоплавание и Отечество, спаяться в общей дружной работе на началах дисциплины и честного исполнения долга».

15 августа он издал приказ № 2, гласивший:

«§ 1. Начальника Петроградской авиашколы, Военного летчика, штабс-капитана Рыбакова назначаю командиром 2-й Авиационной Группы.

§ 2. Объявляю для сведения и исполнения, что на всех боевых самолетах Народной Армии опознавательные знаки должны быть: Круги национального цвета и продольные полосы Георгиевских цветов на нижней поверхности».