Феникс. Служение - Светлана Залата

тоже, — лаконично откликнулась я, не без зависти оглядывая Дитя Природы.

Вот уж кто-кто, а он от жары точно не страдал. Поговаривали, что ни маги, ни чародеи, ни тем более колдуны не могли с такой же легкостью игнорировать влажность, жару, холод и прочие погодные неприятности, как служители Старших Сил. Впрочем, если учесть, что Дети Природы, или фронде на наречии юга, находили общий язык со всякими цветочками и животинками куда лучше, чем с людьми, то в целом завидовать им не стоило. Я, например, не рвалась узнавать то, какими словами могла бы обо мне высказаться Ингрид. Хотя часть ее ругани, наверное, была заслужена — два шрама, проходящие по крупу, проглядывали из-под поклажи.

— Ты не веришь Витору, — без какого-либо предисловия продолжил эльф.

Вот уж правда — если мысли долгоживущих порой причудливы, то мысли долгоживущих-фронде причудливы вдвойне.

— Я не доверяю Витору, — поправила я Милатиэля.

Караван шел позади не меньше чем в двух десятках шагов, и едва ли хоть кто-то мог бы нас подслушать. Путь в Узар выматывал всех, и что чародейка, что маг, что ее ящерица предпочти ехать на телегах в относительном комфорте.

Их дело. Мое дело — вовремя предупредить, если впереди покажется что-то, способное оторвать нам голову.

Узар — город торговцев лечебными травами и алхимическими зельями, которые готовят из этих самых трав самыми разными способами. Болота богаты для тех, кто знает цену этому богатству.

А еще болота — вотчина савров. Колыбель их много веков назад уничтоженной цивилизации. Все, что осталось — лишь руины вокруг да сам Узар, Пирамида, которая уже много веков как в руках людей. Поговаривали кстати, что на деле Узар построен саврами не как пирамида, а как ромб, и имеет столько же ступеней вниз, насколько и вверх. Зачем и для чего — никто не знал. Ящерицы давным-давно утратили свою веру, свои корни и даже свой язык. И даже равные народы здесь ни при чем.

Люди и остальные просто заковали в кандалы оставшихся савров и живут в их столице. А так — совершенно точно ни при чем.

Но, так или иначе — болота опасны. Любые болота опасны, и те, что вокруг Узара — не исключение. И потому что здесь водятся твари, с которыми не стоит встречаться, и потому что савры владели какой-то собственной магией, не до конца ушедшей из этих мест. И просто потому что не вся ящеры любят кандалы и ошейники, но все из них не прочь отправить на тот свет тех, кто готов этот самый ошейник затянуть на их шее.

— Почему не доверяешь? — не унимался эльф.

Как ребенок. Старше меня так, навскидку, раза в два, — но как ребенок. Впрочем, фронде все такие. Хотя нет, вру — есть еще старые и ворчливые, вне зависимости от возраста. Накладывает отпечаток их образ жизни, что сказать.

Впрочем, из всех моих нынешних «спутников» фронде беспокоил меньше всего. Дети Старших Сил любили природу, берегли ее и изучали ее. И были начисто лишены амбиций и властолюбия, присущего всем остальным магикам. Одно это делало присутствие Милатиэля хотя бы сносным.

— Я никому не доверяю. Доволен?

— Все Служители настолько подозрительны?

— А ты встречал еще кого-то?

— Нет. Потому и спрашиваю.

— Ты или понимаешь, что доверять можно только мечу, или отправляешься на корм рыбам очень и очень быстро.

Что тут еще ответить? Что впервые ощутив запах зла от того, кому доверял прикрывать спину, меняешь свое отношение к миру? Что возвращаясь в оставленные поселения и видя, как милые детишки стали взрослыми, одержимыми темной магией чудовищами, понимаешь, что нет ничего непорочного? Или что однажды ты или успеешь извернуться и перехватить направленный в спину нож, или так и упадешь замертво?

Впрочем, для последнего не нужно быть Служителем. Нужно лишь иметь слишком много амбиций.

— Но ты согласилась на предложение этого члена Ордена неизвестно кого, — продолжал гнуть свое эльф, — хотя его денег хватит лишь на еду и постой.

— Согласилась. Как и ты. Как и чародейка с ящерицей.

— Савр — не ящерица, — нахмурился эльф, — это человекосходное существо, с множеством отличий от природной твари.

Я отмахнулась.

— Суть одна.

Вообще-то я удивлена, что чародейка, Дианель, и правда решила «очистить мир от зла» и отправилась с нами в Узар. Наверняка рассчитывает поживиться чем-нибудь ценным у этой Семерки. Артефактами или знаниями — у колдунов такого уровня, как описывал их Витор, этого навалом. Или покрыть себя славой хочет. Или — и то, и то.

Эльф не отставал:

— И тем не менее. У тебя было место в городе. Должность. Непыльная доля — объезжать окрестные села да идти по следу, когда нужно. И ты все бросила и отправилась в путь неизвестно куда неизвестно зачем.

— Не знаю, все ли Служители подозрительны, — я не видела каждого из избранных Фитаем. Да и на деле встретила за всю свою довольно долгую жизнь всего одного. Давно и мельком, и сильно после того, как сама ступила на этот путь не по собственной воле. — Но все Служители отправляются в путь, когда на кону шанс уничтожить зло.

Фронде оглядел меня с явным недоверием.

— Ты веришь в рассказ человеческого мага? О том, что эта Семерка как-то пробралась в наш мир и скрытно ждет нужного часа в надежде реализовать давний и мрачный план?

План, о котором орден того самого рыжего человеческого мага, ехавшего сейчас позади нас на телеге, был не особо-то и в курсе. Судя по словам Витора, он и его товарищи знали только, что Семерка не была уничтожена раньше, и потому решили, что колдуны сумели сбежать сюда, пока Врата еще были открыты. И после или как-то залегли на дно, или нашли учеников, которым передали знания. И сейчас и колдуны, и ученики, и все вокруг лелеют коварные планы… Неудивительно, что с такими доказательствами важности своей «миссии» в ордене Витора было, так скажем, не слишком много энтузиастов. И денег у этих энтузиастов тоже было немного.

Но, с другой стороны — его орден боролся против Семерки и раньше. И его члены получали метки из семи колец на руках. Метки врагов черных колдунов.

И такую же метку носила теперь и я. И не только. Что интересно — у Витора этот знак тоже был, но не выжженный магией, а созданный из чернил. Он уверял, что теперь Семерка и ее приспешники будут чуять и меня, и чародейку с ящерицей, куда бы мы ни направились. Впрочем, была и хорошая новость — один из этих семи колдунов уже был мертв. И