Феникс. Служение - Светлана Залата

именно его саркофаг и наградил нас меткой. Так что по крайней мере в одном Орден Клятвы точно был прав — колдуны действительно пробрались в наш мир. Оставалось верить, что Витор не ошибся и в том, что кольцо на руке мертвеца, подавшее при открытии саркофага какой-то сигнал, было связано с перстнем другого колдуна Семерки. Какого — Витор не знал, но уверял, что мы наверняка найдем его в Узаре. Колдуна и его темный план.

А раз так, то нужно было ехать. Искать колдуна и отправлять его в Пламя.

К тому же градоправитель Сольда предпочел отдать награду за возвращение граждан не нам, открывшим в итоге ценой немалых усилий магические переходы из подземелья обратно в город, а банде оказавшихся в этом же подземелье заключенных. Просто потому что они переместились на поверхность раньше нас и первыми заявили права на награду. А градоправитель не захотел проблем. Что ж, коль так, то пусть ему бандиты и горожан освобождают из плена магического подземелья, и темных магов ловят, и нежить упокаивают. А я своей дорогой пойду.

Даже часть награды нам, несмотря на все мои доводы, этот жук отдавать отказался. Хотя деньги у него водятся, и немалые. Ну что ж, я в любом случае засиделась в Сольде, пора и честь знать.

— То есть ты согласилась просто потому, что сможешь…

Эльф замолк, не завершив фразу. Его чуткие уши задвигались, словно бы улавливая какие-то недоступные мне звуки.

Впрочем, что-то услышал не только фронде. Ингрид напряглась не меньше, остановившись. Кобыла всхрапывала и рассекала хвостом воздух, как делала каждый раз, когда ощущала опасность.

Мой огонь не пытался прорваться в реальность. Сила, дарованная Фитаем, не чувствовала никого, кого должна была истребить. Что бы ни шло с болот к нам, оно не было порождением магии или восставшим мертвецом, но точно несло с собой опасность.

— Кто-то приближается, — подтвердил мои догадки фронде.

— Надо предупредить остальных.

И привязать Ингрид. Рванет еще прочь, в топи, потонет там, зараза… А я к ней успела привязаться. И вещи привязать.

— Предупреждай, — пожал плечами эльф.

Вот ведь…

Фронде достал из-за пояса медный нож. Вновь к чему-то прислушался. Взмахнул руками в странном жесте — и бросил нож в землю перед собой. Прыгнул вперед, мощным и изящным движением кувыркаясь в воздухе прямо над рукоятью, и обернулся ястребом, взвившись в воздух с громким хлопаньем крыльев.

Я взглянула на нож. Он теперь напоминал небольшой пенек, словно бы на обочине дороги дерево когда-то росло, а теперь оказалось под корень срублено. Что ж, вот и выясняла, за что фронде оборотнями считают.

Я потянула повод Ингрид, разворачивая ее, и даже успела сделать пяток шагов навстречу каравану перед тем, как на меня едва не наехала первая из обозных телег. Пришлось резко уходить в сторону. Кобыла, благо, справилась и без моего понукания, разминувшись совсем близко с серым жеребцом. Тот, кстати, вел себя как обычно, словно и не чувствуя ничего.

— Эй, малахольная, — возницей первой телеги торгового обоза, с которыми мы преодолели уже почти весь путь из Сальда в Узар, был усатый Милто Ванич.

Отец Алто Ванича, хозяина всего предприятия. Как так вышло — не знаю. Знаю только что Милто был упрям, как осел, и безмозгл как свежеподнятый зомби. Митло остановил повозку и уставился на меня.

— Жизнь закончить под колесами захотелось?

— Собирайте людей и лошадей за телегами. С болот идет угроза.

— Девка, тебе что, жара голову напекла? Это ж главный Узарский Тракт, тут татей гоняют на лиги в стороны.

Гоняют, да. По болотам, как же.

— Останавливай свою телегу. Сейчас же.

Ну как можно быть таким идиотом…

Ингрид повела ушами — и едва не вырвала у меня из рук повод мощным движением всего тела. Ей не нравились болота, и еще меньше нравилось то, что шло с болот к нам.

— Да с каких это пор я должен слушаться какую-то ряженую бабу, да еще и не местную⁈

Я подавила желание выругаться в ответ. Все равно толку бы не было, проверено. Просто молча вытянула из-под ворота рубахи носимый под доспехом Отпечаток Пламени.

— С тех пор как говоришь со Служителем.

Пальцы грел кусок яркого огня в простенькой серебряной оправе. Талисман, который не украсть и не подделать. Знак Служителя, избранного Владыкой Огня и одаренного не то благословением, не то проклятием. То, что заставляет любого, в зависимости от его отношения к Фитаю и огненной вере, увидевшего или бояться меня, или ненавидеть.

Митло Витич был из вторых. Его усы гневно встопорщились — и тут же сникли в тот момент, когда рядом с ним возник Арджан и, видимо подошедший полюбопытствовать о причинах спора, Витор.

Ящера Митло тоже ненавидел — но боялся куда больше. Хотя бы потому что Арджан не носил ошейника, пусть и явно принадлежал чародейке, и вел себя как слуга-телохранитель, а не как раб.

— Проблемы? — осведомился Витор, с жадностью пожирая глазами впервые им видимый Знак.

Ящер реагировал менее ярко, пусть и желтые глаза с вертикальным зрачком на секунду остановились на талисмане, а раздвоенный язык скользнул по губам, словно пробуя воздух вокруг.

— С болот идет угроза.

Ингрид, словно подтверждая мои слова, вновь всхрапнула и попыталась взвиться на дыбы. Занервничали и остальные лошади обоза, даже серый жеребец начал нетерпеливо стегать хвостом бока. Не то из-за моей лошади, не то и сами что-то чуять начали.

— К словам Служителя глупо не прислушаться. Как и к собственным ощущениям, — обманчиво мягко заметил Витор.

Милто посмотрел на него. На меня. На Арджана. Потом обвел глазами унылый пейзаж вокруг и, плюнув, слез с облучка.

— Угроза с болот! Повозки вести ближе друг к другу, смотреть в оба, охрана — броню надеть, и чтобы без споров. Кто себе оборонить не может — за бортами держитесь. Всем ясно?

Охранники, которых тут было всего десяток, по два на телегу, новость восприняли без энтузиазма.

— Это центральный тракт! Здесь всех переловили еще три года тому, Совет следит в оба глаза! Вы этим пришлым не верьте и их россказням! — грузный Дамвит, старший из десяти, стражников выразил всеобщее неудовольствие.

— Я вам деньги не за длинные языки плачу, — донесся откуда-то с центра обоза голос Алто, хозяина товаров, — делайте как велено. Идем медленно, по сторонам смотрим. Береженному кров — дом родной, самонадеянному кров — земля сырая.

Спорить с ним никто не решался, пусть и довольными таким приказом охранники не выглядели. Я даже отсюда чувствовала полные злости взгляды людей, которых заставили по жаре на себя доспехи напяливать. Да плевать. Взгляды