Нигерийский синдром - Хельга Графф

Зависть – это наверное, наша генетическая особенность. Мы всем и во всем завидуем! Завидуем тем, кто интереснее нас, кто богаче, кто лучше знает иностранные языки. По-моему, не осталось ни одной cферы, которую не коснулась бы такая отвратная черта, как зависть. Даже те, у кого в роду никто не мотал срок, завидуют сегодня тем, у кого есть в семье уголовники! Сейчас ведь так почетно иметь хоть какое-то, пусть даже косвенное, отношение к криминалу! И если бы наши российские учителя не завидовали ученикам, имеющим более обширные познания, тогда, может, мы и не были бы языковыми изгоями. В Лондоне, например, слыша наш безобразный английский «лепет», продавцы сразу же понимают, с кем имеют дело: «Э… да вы из России, наверное!» Говорят так, словно ставят диагноз, как будто кроме России нет других стран, не способных говорить на иностранных языках. Обидно, конечно, но, с другой стороны, совершенно справедливо! Наши люди, не владеющие никаким другим языком, кроме собственного, везде и всюду пытаются изъясняться на нашем «великом и могучем» в надежде, что их смогут понять. Бывает, что и понимают, потому что где бы ты ни находился, обязательно «наступишь» на соотечественника.

Моя совесть просыпается только за пределами родины, день и ночь стеная: «Боже, кошмар! Как стыдно! Надо знать английский обязательно! Приедешь обратно домой – срочно садись за учебники!», но по возвращении она благополучно впадает в спячку, а на ее место заступает патологическая лень с вечным: «Ладно, когда-нибудь начну!»

Наш Владимир учил английский много лет, совершенствуя его из года в год. Правда, имелась одна загвоздка: в разговоре он тушевался, начинал заикаться, заплетаться, чем временами выводил из себя не только нас, но и тех, кому этот перевод предназначался. Поэтому иногда возникало огромное желание ткнуть его кулаком в бок, чтобы ускорить и облагородить переводческий процесс. Но мы, стиснув от злости зубы, воздерживались от подобных акций, чтобы окончательно с ним не поссориться, потому что найти мало-мальски приличного переводчика очень сложно. К великому сожалению, многие из них совершенно не понимают своего предназначения. Одни, слушая получасовую речь собеседника, переводят из сказанного лишь пару слов. Другие начинают деликатничать, отказываясь делать дословный и не всегда приятный перевод, а третьи по ходу сочиняют речь сами, нахально перекраивая смысл сказанного. Володька, в общем-то, несмотря на нюансы, все же к нам прислушивался и старался в обе стороны делать по возможности точный перевод.

По телефону говорить проще, поэтому наши новые африканские друзья были счастливы пообщаться с Володькой, а через него и с нами. Итак, начался телефонный период наших отношений, почти как букетно-конфетный в отношениях влюбленных. Была, правда, одна особенность, которую я заметила, но не придала этому значения. Во время звонка Агнес в трубке все время слышались детские голоса, плач. Дочери и сын у нее взрослые, внуков нет, так откуда маленькие дети? Странно… но на таких мелочах я зацикливаться не стала, мало ли откуда она могла звонить, хотя, они сказали, что это домашний номер. Знала и знаю абсолютно точно, что обращать внимание нужно на любые мелочи, потому что жизнь сама иногда подает нам знаки, которые нельзя упускать из виду, чтобы не попасть в ж… (надеюсь, вы поняли, куда конкретно)!

Через несколько дней переписки мы почти породнились. Моего мужа они уже называли «папой», я получила статус «сестры», а Владимир стал «дядей». Еще через несколько дней выяснилось, что они с большим удовольствием приехали бы в Германию познакомиться с нами, но, к сожалению, их паспорта еще не готовы и в связи с этим с робкой надеждой спрашивали нас, не сможем ли мы приехать к ним?

Над этим предложением стоило подумать. Существовала проблема, большая и постоянная – полное отсутствие финансовых средств. Финансы у нас пели не только романсы и оперные арии, но даже лихо плясали чечетку впридачу! Взять их было почти неоткуда. Говорю почти, потому что оставался еще шанс в сотый раз пойти по кругу с шапкой, выслушивая бесконечные лекции, во время которых припоминалось абсолютно все: куда мы ездили… и не получилось, что мы делали… и не получилось и так далее. Но наши партнеры очень надеялись если не заработать, так хоть вернуть свои кровные, вложенные в дело, поэтому, скрипя зубами (от злобы, жадности и ненависти к вечным «вымогателям») вот уже в тысячу первый раз, давали деньги на новую операцию под кодовым названием «Получение инвестиций».

Ехать решили втроем: Лева, Володя и я. Без помощи Вовы не обойтись, а так, хоть и заковыристый, но все же английский под рукой, ну и, кроме того, наш друг и партнер лишнего не болтал и мы доверяли ему, как себе.

Агнес вызвалась помочь с визами и бронированием отеля, хотя визы для частного визита можно было преспокойно сделать в Берлине. Через день мы получили визы. Выглядели они просто круто! На всякий случай я сходила в консульство Ганы здесь, в нашем городе, чтобы удостовериться, что они подлинные. Работница консульства, никогда не видевшая подобных виз, решила отправить их в Берлин, чтобы выяснить, все ли в порядке. Она нас не разочаровала, сообщив, что это визы VIP и они действительны. Домой я отправилась со спокойной душой. Пока африканцы нас не обманывали, что было, в общем-то, делом неслыханным и странным, учитывая специфические особенности характера этого народа.

На следующий день пришло известие о бронировании китайского отеля в Аккре, столице Ганы. Господи, легче перечислить места, где китайцев нет, чем те, где они есть! Как говорится: «Придут китайцы – спрячься сам!»

Теперь оставалось лишь приобрести билеты и достать деньги на расходы. Билеты на троих стоили прилично: почти три тысячи евро, но это не остановило нас, и мы отправились в аэропорт.

У стойки «Российские авиалинии» стоял импозантный парень. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не водянистые, на выкате, снулые, как у пойманной рыбы, безжизненные глаза. Но это впечатление компенсировали его шикарный костюм, роскошные часы, золотой браслет и перстень. Услышав название страны, куда мы собираемся лететь, «модный перец» обратился к нам с вопросом:

– В Гану? – и выжидательно посмотрел на нас.

– Да, по делам, – бодро и гордо ответили мы. Не каждый же, черт побери, может позволить себе поездку в далекую экзотическую Африку! И в конце концов, он же не знал, чего стоила нам эта поездка!

Мы представились. Его звали Александр. Товарищ оживился.

– Я там служил, – сообщил он таинственно.

– Вот как? – удивился Лева. – Вы военный?

– Нет, я из Интерпола, – и продемонстрировал нам жетон, почти такой же, какие показывают полицейские в американских фильмах.

«Ничего себе кадр, – подумала я, – надо бы с ним установить контакт».

– Расскажите нам о Гане, – мне было интересно, потому что ничего толкового и необходимого об этой стране, кроме географического положения, мы не знали.

– Там дешевое золото, – начал интерполовец.

«Хорошо, конечно, что дешевое, – промелькнуло в голове, – но это совсем не наша тема». А вообще не мешало бы подстраховаться и иметь какого-нибудь нашего соотечественника там, поэтому я решила прозондировать «почву».