Великолепный век - Пола Льюис

Годы были добры к нему, думала она. Очень добры. Ему сейчас тридцать четыре года, и он влиятельный, богатый и сильный человек, единственный в своем роде. Она и в самом деле никогда не встречала мужчину, подобного ему. Возможно, это из-за сияния его удивительно светлых глаз. Необычное сочетание — брови и ресницы цвета черного дерева, как и волосы, падающие на лоб, а глаза настолько светлые, что выглядят ослепительно ясными и потрясающе гармонируют со смуглым цветом лица, доставшимся ему, как он когда-то говорил, от матери-итальянки. Римский нос дополнял надменный аристократический профиль. Солидный мужчина с мускулистым телосложением, всегда в хорошей форме.

Глория наклонилась вперед.

— Послушайте, я не буду работать с вами, но могу рекомендовать других бухгалтеров.

— Нет. — Голос Джефа был достаточно решительным. — Я хочу, чтобы вы вели мои дела.

Глория никогда не позволила бы себе рисковать своей работой, отказываясь от такого ценного клиента, но сейчас молилась, чтобы Алан Кэстли не стал выяснять, почему она так поступает.

— Не думаю, что вы поймете.

— Нет, миссис Коннел, — голос Джефа прозвучал требовательно, — мне дали адрес вашей компании, так как вы курируете бухгалтерии филиалов, и вы как раз то, что мне нужно. Мне говорили также, что вы лучший бухгалтер, и поэтому я решил попросить вас вести мои дела. Мне следует предупредить вас, — его взгляд стал насмешливым, — что я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Знаю, подумала Глория и сделала последнюю попытку.

— Мистер Маллоун, позвольте порекомендовать вам некоторые бухгалтерские фирмы.

Он вдруг наклонился к ней так, что их лица почти соприкоснулись.

— Мне нравится эта фирма, миссис Коннел. И более того, я нуждаюсь именно в вас. Мне безразлично, нравлюсь я вам или нет. Ваше мнение о мужчинах не интересует меня. Я прошу вас вести мои книги, а не выходить за меня замуж.

Глория побледнела, услышав последние слова, да еще произнесенные полным иронии голосом.

Глаза Джефа пронизывали ее насквозь своим зелено-голубым светом.

— У меня есть кое-какие связи в Англии. И мои друзья вполне довольны, как вы справлялись с работой, которую вам поручали. Единственное, что они упустили из виду, так это то, что вы не очень-то контактны, но это не имеет значения: бухгалтер должен разбираться в цифрах, а не в словах. — Его глаза еще больше сузились. — Интересно, чем вызвано ваше нежелание работать со мной? Скажите, Алан Кэстли знает, что один из его старших бухгалтеров способен по личным мотивам отказаться от выгодного предложения?

Глория услышала что-то похожее на угрозу в его словах и тут же осознала, что и в самом деле рискует своей карьерой, ради которой усердно трудилась годы. Перед ней человек, привыкший добиваться своего, и как, интересно, такой клиент расценит ее нежелание сотрудничать?

Она уверенно посмотрела на него.

— Прекрасно, — сказала Глория. — Вы правы, мне, пожалуй, следует сделать все, что в моих силах.

— Ну, конечно, — согласился он тихо, и его глаза снова сузились в напряженной сосредоточенности.

Глория затаила дыхание, ожидая, что, может быть, вот сейчас он узнает ее, но этот момент прошел.

Она откашлялась, положив папку перед собой, и, взяв неожиданно твердой рукой автоматическую ручку, снова взглянула на него.

— Мистер Маллоун…

— Джеф, если не возражаете.

— Возражаю. Я хотела бы сохранить официальность. — Она смотрела на него так вежливо, как будто бы видела первый раз в жизни. — Продолжим? — спросила она холодно и увидела недоброжелательный кивок головы. — Итак, о вашем деле. Чем вы собираетесь заниматься?

— Законами, конечно, — заявил он. — Чем же еще?

— Но вы приобрели квалификацию в Штатах. И как американский адвокат…

— Прокурор, — поправил он.

— Да, прокурор. Наверное, вы не можете заниматься практикой в Англии без сдачи дополнительных экзаменов?

— Практика, тем более прокурорская, не входит в мои планы. Я приехал сюда завязать контакты с английскими коллегами. Как только фирма будет основана, вернусь обратно в Штаты.

Глория не могла сдержать облегчения.

— Так, значит, вы здесь временно?

Рот Джефа опять скривился.

— Вы правы, миссис Коннел. Не более чем на несколько месяцев.

— Слава богу. И вы намереваетесь учредить юридическую фирму?

Он почти незаметно кивнул, как будто подтверждая, что сейчас, наконец, собеседница говорит по делу.

— Да, миссис Коннел. Но, кроме того, у меня, как и у вас, есть узкая специализация.

— Какая специализация?

Глорию охватило дурное предчувствие.

— Я специализируюсь на экспертизе правовых взаимоотношений и представляю интересы клиентов перед соответствующими финансовыми центрами. Это первое, чем я занимаюсь. Но мой главный интерес лежит в улучшении положения детей.

Внутри нее сработал какой-то защитный инстинкт, достаточно сильный, чтобы сделать лицо каменным.

— Детей? — осторожно переспросила она, едва удерживаясь от того, чтобы не открыть рот от ужаса. — Опека детей? — еще раз переспросила она, и вдруг отчаяние охватило ее.

Он знает, испуганно подумала женщина. Видно, хочет отобрать Брайана.

— Конечно. — Он пожал большими сильными плечами. — Я представляю интересы отцов, борющихся за свои права. Сейчас нам удалось начать новую кампанию.

Глория продолжала вертеть золотую ручку между пальцами, только бы он не заметил, как дрожат руки.

— Как это?

Она увидела в глазах Джефа оживление, вызванное ее интересом к предмету разговора.

— Общество меняется. Женщины уже не могут утверждать сегодня, что они самые лучшие воспитатели детей.

Глория почувствовала легкую тошноту, глаза затуманились.

— Но мать, конечно же, имеет прав больше, чем отец, — робко принялась доказывать она почти шепотом.

— Вы, конечно, имеете в виду биологическое право, данное природой?

— Собственно говоря, то, что женщины вынашивают детей, рожают и становятся первыми, кто любит их…

Джеф взглянул на Глорию.

— Но природа слишком часто бывает неразборчива, не так ли? Будущее ребенка не должно подчиняться лишь законам природы.

— Так вы выступаете против прав женщин, да, мистер Маллоун? Используете свои возможности адвоката, чтобы потрафить богатым клиентам?

Джеф нахмурил брови, как будто протестуя против появления агрессивных ноток в ее голосе.

— Наоборот, я рассматриваю каждый случай как персональное дело и горжусь тем, что могу действовать в интересах детей. Видите ли, даже для любящих и страдающих отцов судьями назначается ограниченный доступ к детям. Но опека должна быть совместной, без каких-либо ограничений. — Его глаза уставились на левую руку женщины. — Вы замужем? — спросил он. — Я вижу, вы не носите кольца.