Айрин. Искра - Елена Гуйда

Точно мне в похлёбку плюнула, если ещё чего похуже не подлила.

Отвечать я, конечно, не стала. Кивнула, как обычно делала мать, когда ей человек был безразличен. Не стоит Ижка моих нервов. По сути, никто не стоит, но как-то глаза закрыть на присутствие в моей комнате Шерринга не получится.

Дочь хозяина постоялого двора поморщилась, но в присутствии лорда земель ядом плеваться передумала и, поклонившись так, что едва не выронила из выреза платья на пол единственное, по моему мнению, своё достоинство, попятилась на выход.

Хлопнула дверь. Провернулся ключ в замке. В лицо дохнуло стоялой водой — противный запах магии Шерринга, мерзкий, как и сам маг.

Мы остались вдвоём, и я поняла, что, несмотря на всю свою нелюбовь к Ижке — уже по ней скучаю. Более того, тоскую, как по сестре родной. В горле пересохло от осознания того, что в принципе сейчас случится, а по коже прошёлся такой нехороший холодок.

Шерринг криво улыбнулся, отчего в свете дрожащих свечей стал похож на настоящего демона. Что б ему…

— Ты так дрожишь, Айрин, — заговорил он неожиданно мягко, даже ласково, — словно я тебя съем.

Ну, может, и не съест, но понадкусывает точно.

Я молча сделала шаг назад и встала так, чтобы нас разделял стол. Получилось как-то не очень хорошо, потому как окно теперь было далеко, а кровать прискорбно близко.

— Не бойся так. Я не желаю тебе зла… — продолжал заговаривать мне зубы лорд, приближаясь и намереваясь обойти досадную преграду, пристроив на стол подсвечник. Хорошо, а то жутко он так выглядел. Я тоже решила на месте не стоять и не ждать, когда меня начнут… надкусывать.

— Да что вы, — нервно хихикнула я, двигаясь так, чтобы стол всё же оставался между нами. — Разве такой воспитанный благородный лорд станет обижать безродную сироту?

Хотела давить на жалость, а получилось как-то… язвительно. И лицо Шерринга вмиг утратило благодушие. Он резко вскинул руку, на кончиках пальцев вспыхнуло голубое сияние, и меня с такой силой приложило о стену, что я испугалась, как бы из моего тощего тела дух к демонам не вылетел. И обязательно растянулась бы на дощатом полу, но не сложилось. Меня словно скобами пришило к стене — шею, руки и даже, по-моему, поперёк туловища. Чёртовы маги!

— Не на-до ме-ня злить! — по складам, как полоумной, растолковал Шерринг. Но это он, кажется, пытался справиться со вспышкой своего гнева. — Я хочу по-хорошему договориться.

— По-хорошему — это когда запирают в четырёх стенах и оставляют выбор: или согласиться, или… согласиться? — решила я уточнить полупридушенно.

И зачем, спрашивается? И так же понятно всё. Молчала бы тихонько, пока светлость не остынет. Так нет же. Язык мой — враг мой. Молчать не умею с детства. Это, к слову, вторая причина, по которой меня… хм… недолюбливают.

Светлость остывать не спешил.

— Сама виновата! — процедил он так, что мне захотелось взвыть.

Я и глазом не успела моргнуть, как мы оказались лицом к лицу. Чёрт, даже его одеколон и кисловатый запах местного вина не забивали запаха стоялой воды.

Меня снова замутило. Слава всем богам, что я сегодня ничего не ела. Иначе бы точно продемонстрировала, как именно отношусь к его заманчивому и щедрому предложению.

— А ведь не так мне и нужен договор… — протянул лорд, обдав горячим дыханием мою шею. — Кто что узнает? А если и узнает, кому какое дело?

Кажется, Верховной его уже не напугать…

Рука бесцеремонно облапала мою грудь, сползла на талию и, сжав бедро, начала поднимать юбку.

И тут меня накрыла паника. Я рванулась — конечно, безуспешно. Потом ещё раз… в груди начало жечь. По телу прошла судорога, а за ней волна жара обожгла пальцы.

Честно, я как-то не очень поняла, что дальше произошло. Свечи полыхнули с такой силой, что пламя лизнуло потолок, и, оплавившись до самого основания, стекли на стол лужицей воска. Лопнули магические путы. Лорд остолбенел. А я, решив, что подобного шанса мне больше не предоставится, схватила со стола кувшин и со всего маху огрела им Шерринга по голове.

Мгновение — и лорд, как простой смертный мужик, закатив глаза, осел к моим ногам.

Чёрт! Убила? Точно убила.

Обняв кувшин, словно это он был во всём виноват и мог сбежать с места преступления, оставив со всем разбираться меня, я осторожно переступила через лорда. Нужно бежать. Иначе скоро его светлости хватятся и меня отправят на костёр. Это ему всё можно и всё прощается, а мне…

Я сделала пару шагов к двери, но… чёртова совесть… Вернулась, присела и приложила два пальца к шее так, как учила меня мать. Затаила дыхание, взмолившись всем богам… И облегчённо выдохнула. Жив.

Но это совсем никак не означает, что стоит здесь задерживаться. Скорее наоборот. Раненые на голову лорды страх какие злые бывают.

Я быстро обшарила его карманы и несказанно обрадовалась, найдя там ключ и — за нанесённый моей персоне ущерб — приятную такую компенсацию в виде туго набитого монетами кошеля. Хоть какая-то польза с Шерринга всё же была.

— Спасибо за вашу заботу и поддержку, ваша светлость, — сердечно поблагодарила я, выпрямившись. — Век не забуду, что вы для меня сделали.

Сунув кошель за пояс, я рванула к двери со всей прытью, на которую была способна. Оказалось, что не очень-то и способна. Потому как то ли из-за дневного поста, то ли из-за пережитого кошмара меня качало, будто хронического забулдыгу, руки тряслись, а во рту отчего-то присутствовал привкус палёных перьев.

Даже в замочную скважину ключом попала не с первого раза, а только когда перевела дыхание и тряхнула головой. Не то чтобы это очень мне помогло, но хоть комната вальсировать перестала. Я наконец справилась с замком и вылетела из комнаты, закрыв её на ключ. Представила, как лорда утром из этой самой комнаты будут добывать, и на душе полегчало.

В коридоре, слава всем богам, никого не оказалось. Может, получится прошмыгнуть мимо зала в сени? А там через кухню к Тариму.

Тётка Валена матери должна осталась. Когда мать её сына этой весной чуть не с того света вытащила. Вдруг помнит и если не поможет, то хоть не сдаст.

Решено.

Но успела я пройти только мимо двух дверей, как на лестнице послышались тяжёлые шаги, громкие пьяные споры и девичье хихиканье. Чёрт! Кажется, охрана лордовская тоже почивать изволила. Я завертела головой в поисках выхода. Возвращаться к бессознательному лорду и далеко, и страшновато, бежать — некуда, потому я, скорее от отчаянья, чем на что-либо надеясь, толкнула первую попавшуюся на глаза дверь. Но та неожиданно открылась сама, и меня инерцией внесло прямиком в комнату.

По пути я кого-то чуть не сшибла с ног, зацепилась носком сапога за половик и едва не вылетела в окно. Но сегодня явно был мой день, потому как вылететь мне не дали, галантно придержав за пояс.

Отлично! Я развернулась и встретилась глазами со своим спасителем. Он к тому времени отпустил мой пояс и отступил к выходу, где и стоял, опершись на уже закрытую дверь и скрестив руки на груди.