Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин

Глазомер не подвел Якушева – одежда оказалась ему впору. Переодевался он там же, в кромешной тьме.

Переодевшись, Юрий скомкал свою мокрую одежду и сунул ее в пакет, выуженный из кармана.

Снова раздался протяжный и неприятно звучащий писк, и Юрий вышел из подъезда. Тех молодчиков, которые за пару-тройку сотен зеленых на водку с обильной закуской нанялись отправить бывшего спецназовца на тот свет, и след простыл.

Их решение в сложившейся ситуации было достаточно благоразумным, учитывая, как легко и изящно, а самое главное, болезненно накостылял им по загривку Якушев. Попадись они ему теперь под горячую руку, еще неизвестно, позволил ли бы им он уйти.

Во дворе было тихо и спокойно, и ничто даже не намекало на то, что в стандартном московском дворике только что могла разыграться кровавая драма. И снова усилился дождь.

Якушев выматерился, подумав, что меньше всего ему хочется сейчас мокнуть, попробовал закурить, но сигареты в мягкой смятой пачке напитались влагой, и поэтому он отправил их следом за своей мокрой одеждой в мусорный контейнер, который располагался в соседнем дворе.

Прежде чем выйти к метро, Якушев нарочно поплутал по дворам, чтобы убедиться в том, что за ним нет хвоста. Якушев невесело ухмыльнулся, подумав о том, что охота на него уже началась. Разве что только заказчик не потрудился завербовать профессиональных охотников, которые не делают ошибок. Иначе бы он, распластавшись на грязном асфальте и раскинув руки в стороны, как в каком-нибудь кинофильме, уже давно бы считал безжизненным взглядом звезды на небе. Ишь ты, две линии выставили: первая – из этих двух обалдуев, которые должны были пришибить его в хулиганской якобы драке, и вторая – киллер, который должен был завершить дело, пройди он первую линию, да дал маху, высунувшись раньше времени из подъезда. Неужели для них не провели инструктаж и не объяснили им подробно, кто такой Юрий Якушев и почему он крайне опасен даже для хорошо подготовленного человека?

Якушев вновь досадливо покачал головой, вторя своим мыслям, и торопливым шагом устремился к залитому светом фонарей проспекту. О том, чтобы выбираться из города на электричке или рейсовом автобусе, не могло быть и речи. Если на него ведется охота, а дела наверняка обстоят именно так, то там уже давно околачиваются опытные люди, и попробуй разберись, кто есть кто.

Что весьма смущало Якушева во всей этой истории, так это неизвестность. Кто на этот раз пришел по его душу? Каких-то недавних острых конфликтов у него не было, да и вообще он предпочитал решать все возникавшие проблемы прежде всего мирным путем, прекрасно зная, к каким печальным и непредсказуемым последствиям может привести его следование своим профессиональным навыкам. Ни с силовиками, ни с ментами, ни с криминалом он дел не имел и, следовательно, не ссорился. Быть может, это шлейф давних дел, который тянется за ним еще из чеченского прошлого? Может, какой-нибудь чеченский полевой командир издавна затаил на него обиду и, когда пришло время для мести, решил разобраться со своим обидчиком таким примитивным и подлым способом? Но какие тут чеченцы, если киллер напоминал скомороха, а те два лба – пьяных гопников, которые искали себе рискованное и адреналиновое занятие после банального распития спиртных напитков. Чеченцы так не действуют. Юрий Якушев не успел бы дойти до подъезда, как уже во дворе средь бела дня и при всем честном народе оказался бы нашпигованным свинцом, как поросенок яблоками.

Якушев на ходу глубокомысленно анализировал свою ситуацию, допуская множество логических ответвлений, которые все без исключения были крайне неприятными. Все-таки случившееся было непохоже на чью-то глупую шутку.

Соединяя воспоминания давно ушедших дней с калейдоскопом текущих событий, Юрий брел по проспекту, позабыв о том, куда он, собственно, направлялся. Не исключено, что он вышел бы из Москвы пешком, но его остановили то ли китайские, то ли корейские туристы и, отчаянно жестикулируя, начали у него что-то выспрашивать.

Юрий, как и полагается гостеприимному москвичу, внимательно выслушал их бойкую речь и постарался понять, чего же от него хотят, но, так ничего и не поняв, пожал плечами и пошел дальше. И тут до его мозга дошло одно мелкое, но очень важное обстоятельство. Если он и дальше будет так прогуливаться у всех на виду, то легко может оказаться там же, где и выброшенная им пачка сигарет. Поэтому разумнее всего будет тормознуть попутку и таким способом выбраться из Москвы. Для начала, чтобы не принимать скоропалительных и поэтому опасных решений, есть смысл отсидеться на даче в Подмосковье и разработать план действий.

О том, что его могут пришибить на даче, Якушев ни капельки не беспокоился, потому что дача была приятельской, на которой Юрию было позволительно появляться в любое время года, предварительно забрав ключи из-под коврика на крыльце, да и китайская мудрость гласила, что, дескать, если хочешь спрятаться от врага, спрячься где-нибудь рядом с ним.

Кто будет искать Якушева в Подмосковье? Наоборот, кинутся на вокзалы и в аэропорты. Ведь естественное желание любой жертвы прежде всего выбраться из опасной западни, что чаще всего ее и губит.

Единственная серьезная проблема, которая имелась у Юрия, заключалась в том, что он ну никак не мог вычислить имя заказчика его убийства.

По проспекту лениво ползли машины. После окончания рабочего дня и в результате регулярного несоблюдения правил дорожного движения здесь начинались стандартные пробки, которые, наверно, ненавидели все без исключения москвичи. Еще большую ненависть горожан вызывали молодчики на машинах с мигалками. Они резво вклинивались в любые потоки, нагло теснили других водителей, а в случае проявления недовольства последних запросто могли раздолбать чужое транспортное средство и еще накостылять как следует за неповиновение.

Дождь не стихал, и на щербатом асфальте в многочисленных впадинах успели образоваться лужи, блестевшие на свету. Якушев стал подальше от бордюра тротуара, поскольку не хотел, чтобы его обдал холодный душ из грязных дождевых брызг, и уверенно вытянул руку.

Вид у Якушева был вполне презентабельный. В новеньком пиджаке и брюках он был похож на молодого преподавателя, который по каким-то причинам пытается поймать попутку. Поэтому неудивительно, что буквально через пару минут около Якушева затормозил «ниссан» вишневого цвета.

Якушев опасливо склонился к окошку. Мало ли, выпустят по нему автоматную очередь, и поминай как звали. Но никто в него стрелять не собирался. Усталым взглядом на Якушева смотрел мужчина лет шестидесяти, с пышной седовласой шевелюрой. Он был одет в серую ветровку и черные джинсы, проще говоря, на нем был комплект одежды среднестатистического москвича.

– Куда ехать? – равнодушно спросил водитель.

– Поселок «Залесье», – ответил Якушев, постаравшись говорить с энтузиазмом бывалого дачника.

– Еще четверг, а уже на дачу, – удивленно пробормотал водитель.

– Угу. Мама там отдыхает, нужно проведать.

– Ладно, валяй. Тысячу заплатишь.

– Идет, – подмигнул Якушев и, потянув на себя дверцу машины, нырнул в теплый и прокуренный салон «ниссана».