Личная жизнь адвоката - Наталья Борохова

– Я не дергаюсь, просто чувствую, что меня загоняют в банку с пауками, – сказала она, глядя на него с обожанием.

– Так, так. Значит, вот как ты называешь моих друзей? – нарочито строго спросил он, но тут же его лицо разгладилось. – Не беспокойся, ты им понравишься. Пойдем быстрее.

– Постой, но мы еще не успели с тобой договориться, – она попыталась удержать его за руку, но он подхватил ее и потащил за собой, как на буксире. – Как ты представишь меня? – спросила она сквозь смех.

– Ты – моя девушка. Об этом уже все давно знают, вот только в глаза тебя еще никто не видел.

– В этом-то и проблема, – вздохнула Ева. – Но помимо того, что я твоя девушка, что ты обо мне скажешь? Не будешь же ты говорить, что я работаю медсестрой в заштатной больнице?

– Не понимаю, что ты имеешь против. Я думаю, всем моим друзьям такие веселые сестрички, как ты, делали укол, а иногда и клизму. Впрочем, если тебя это так смущает, я представлю тебя врачом.

– Врач – звучит намного лучше. Надеюсь, никто из твоих друзей не решит воспользоваться моими профессиональными услугами.

– Забудь. У моих друзей есть свои врачи.

Так, смеясь и подначивая друг друга, они оказались на широком дворе загородного дома, где, по словам Артема, намечался грандиозный пикник. Приглашенных было довольно много, и Ева занервничала, увидев красиво одетых молодых мужчин и женщин. Стоял погожий летний день, и гости были в светлых брюках, цветастых сарафанах. На головах у некоторых девушек были кокетливые шляпки из соломки с лентами.

Ева поздравила себя с тем, что, послушавшись совета Артема, надела легкий льняной костюм и яркую бижутерию. Кстати, и то, и другое он купил ей сам. Ведь в гардеробе Евы не было ничего из того, в чем можно явиться в приличное общество. Она любила короткие юбки и шорты из джинсы, блузки и топы с огромными вырезами, эпатажные туфли на завязках. Он же называл такую одежду вульгарной, лишенной вкуса. «Ты – красивая девушка, Ева, – говорил он, – и для того, чтобы все вокруг оценили твою красоту, нет необходимости выставлять свои сокровища напоказ». Она горячо возражала, отстаивая любимую кофточку, которую Артем отправил в урну рядом с магазином модной одежды. А сейчас, представив себя в своей обожаемой «рыбьей чешуе» среди элегантных женщин, Ева испытала смущение. Ей хотелось им нравиться. Всем. Ей хотелось, чтобы Артем ею гордился.

Он представлял Еву своим друзьям, называя имена, которые в ее голове тотчас смешивались в кучу. Она улыбалась и пожимала протянутые ей руки. В глазах мужчин она видела явный интерес и симпатию, выражение лиц их спутниц было неопределенным. Они явно изучали новую подружку Артема, причем искали недостатки, а не достоинства. Обычно Ева такого пристального внимания к своей персоне не выносила и начинала дерзить. Но сегодня она дала себе слово, что будет вести себя в высшей степени прилично. Артем не должен был за нее краснеть.

– Скажите, Ева, а в какой области медицины вы специализируетесь? – застал ее врасплох один из гостей.

– Я э-э…

– Она – нейрохирург, – пришел ей на помощь Артем.

– Совершенно верно, – благодарно улыбнулась Ева. – Моя специализация – нейрохирургия.

– Это, должно быть, очень интересно?

– Не то слово! Это просто потрясающе. Знаете, когда я делаю трепанацию черепа…

– Ева! – схватил ее за руку Артем и виновато улыбнулся. – Мы же договорились. Ни слова о работе, – и уже обращаясь к любопытному гостю, пояснил: – Вы знаете, когда ее спрашивают о профессии, ее не остановить.

Дальше она старалась молчать, улыбаться и кивать головой. Ева совсем недавно заметила, что многозначительное молчание сбивает людей с толку. Не говоря собеседнику ни слова, а играя лишь одним лицом, можно сойти за кого угодно. Но стоит вставить свой комментарий, типа «отпад», «клево» или «потрясно», тебя в лучшем случае посчитают эксцентричной особой, в худшем – выпускницей технического училища.

Она увидела среди гостей близкого друга Артема и встревожилась не на шутку, ведь он знал, откуда она взялась и каким ветром занесло ее в объятия Винницкого. Это была не самая приятная история, о которой Ева старалась не вспоминать. Но Валерий вел себя прилично и даже подыграл ей, заявив, что встретил ее в отделении нейрохирургии во время врачебного обхода.

В общем, все складывалось благополучно, и Ева почувствовала, что когтистая лапа, сжимавшая ее сердце в самом начале визита, понемногу отпускает. Она улыбалась, маленькими глотками пила «Кампари» и чувствовала себя своей среди «золотой молодежи». Она представляла, как удивятся ее подружки, когда она расскажет им, где была. Ей просто не верилось, что этот мир, который она видела на страницах светской хроники, стал вдруг частью ее жизни. Все эти молодые люди, с дипломами самых престижных вузов страны, а то и мира, начинающие дипломаты, бизнесмены, адвокаты, ученые, общались с ней запросто, как с ровней. Должно быть, они воспринимали ее как девушку из своего круга, перспективного врача с уже написанной кандидатской диссертацией. Никому и в голову бы не пришло заподозрить в ней медицинскую сестричку хирургического отделения городской больницы. У нее не было крутых предков, готовых предоставить ей путевку в жизнь. Отца своего она почти не знала, а мать от безденежья спасалась в одной обеспеченной семье, помогая по хозяйству и с детьми. Но сейчас, стоя в тени беседки, увитой диким виноградом, глядя на особняк и мило беседующих друг с другом молодых хозяев жизни, Ева ощущала себя фантастически. Она чувствовала, что примериваемый чужой образ был ей по размеру. Она на самом деле была такой: молодой и успешной!

Ева не заметила, витая в своих мечтах, что ее уже несколько минут рассматривает молодая женщина.

– Значит, так выглядит новая девушка Винницкого? – проговорила она наконец. Неизвестно, чего в этом вопросе было больше: любопытства или плохо прикрытой иронии. На всякий случай Ева насторожилась и, улыбаясь самой своей благожелательной улыбкой, повернулась к незнакомке.

Перед ней с бокалом мартини в руках стояла высокая блондинка. Одета она была бесподобно, хотя во всем ее облике в глаза бросалась именно ухоженность, а не природная красота. Круглые, чуть навыкате, голубые глаза и локоны придавали ей немного кукольный вид. Такие особы всегда вызывали у Евы раздражение.

– Я – Жанна Лисовец, – представилась девушка. – Наверняка вы уже слышали мою фамилию.

Ева, не желая упасть в грязь лицом, лихорадочно соображала. Кто такая эта Лисовец? Актриса? Певица? Диктор на телевидении? Почему, собственно говоря, она должна знать ее фамилию?

– Я – близкий друг семьи Винницких, – сообщила девица, и тут Ева начала потихоньку вспоминать, что Милица Андреевна частенько упоминала о ней. Она восхищалась этой девушкой, замечая с оттенком сожаления, что та принесет с собой счастье в любой порядочный дом. – Родители Артема относятся ко мне как к своей дочери, – добавила Жанна.

– Вам повезло, – ответила Ева, не считая нужным пояснить, что господа Винницкие невзлюбили ее с первого взгляда. Особенно это касалось злобной горгоны Милицы. Профессор был безобиден, как ребенок, только находился под сильным влиянием жены.