Найди ее лицо - Тед Бота

Фрэнк привык к плохим снам. Они приходили в разное время и в разной последовательности. Их было три, и он привык жить с ними со времени убийства Анны Дюваль.

Сны возвращались один за другим, как старые знакомые — мужчина, висящий на дереве, мальчик, связанный, задушенный, обгоревший и с простреленным виском, мужчина, перерезанный поездом пополам, — особенно когда он работал над новым делом.

Было очень рано. Он лег в два часа ночи после работы над черепом, который только что получил из полиции Нью-Йорка. Рядом тихо посапывала супруга — Джан. Бой лежал у него в ногах, а Гай, черный и надменный, был едва различим на крышке видеомагнитофона в углу — его выдавали только глаза.

Вставая, Фрэнк ударился коленом о прикроватную тумбочку. Бой немного поерзал, а затем снова улегся. Фрэнк оглянулся, чтобы посмотреть, не разбудил ли Джан, но она даже не пошевелилась.

Он надел длинные боксерские трусы. Фрэнк выглядел неплохо для мужчины, которому только что стукнуло шестьдесят два года — плоский твердый живот, результат многолетнего качания пресса, кожа загорелая от велопрогулок вдоль берегов реки Счуйлкилл, татуировка в виде орла на мускулистом предплечье, которую он сделал во время службы на флоте. Он походил на английского актера Патрика Стюарта с козлиной бородкой, или, как он иногда говорил, — как у Владимира Ильича Ленина.

За многие годы он выработал привычку напускать на себя таинственный вид, для чего наклонял голову чуть-чуть вперед, чтобы смотреть на всех исподлобья. Если с мужчинами это срабатывало, то женщины начинали чувствовать себя не в своей тарелке. Но как только он улыбался, наваждение исчезало. Его озорная улыбка была заразительной, и большинство людей не могли не любить его.

Он обессмертил свою улыбку в автопортрете в полный рост, нарисованном несколько лет назад. Любой, кто окажется достаточно близко от картины, сможет рассмотреть серебряный зуб возле верхнего правого резца… если, конечно, его сначала не поразит какая-нибудь другая часть тела. Фрэнк на портрете не только изобразил себя голым, он еще пристроил себе трехмерный пенис.

Эта картина была приставлена к стене возле входа в его студию, и у любого входящего — будь то друзья, агенты ФБР, художники, журналисты, полицейские, криминалисты, маршалы США, даже его внуки — не было выбора, кроме как глазеть на Фрэнка и его пенис. Это было и шуткой, и его обращением к миру: «Вот он я. Принимайте меня таким, как есть, или оставьте в покое».

Высоко поднятая голова, широкая улыбка, блестящий верхний правый резец.

Фрэнк прошел из спальни в студию. Луна освещала ряды голов, которые либо смотрели вниз с нескольких полок на восточной стене, либо взглядывали вверх с пола — по меньшей мере три дюжины бестелесных святых и дьяволов.

Ивонн Дави занимала угол рядом с Розеллой Аткинсон, которая, в свою очередь, соседствовала с Джеймсом Килгором, последним членом Симбионистской освободительной армии. Ира Эйнхорн помещался на комфортном удалении от Брэда Бишопа и мужчины, которому 5300 лет. В передней части студии блестел льдистыми глазами Ганс Форхауэр, голову которого Фрэнк отлил из цемента, чтобы продемонстрировать его утраченную кожу. Джон Лист прятался за Анной Дюваль, которая под десятидолларовым париком выглядела шокированной, словно Фрэнк вылепил ее за долю секунды до того, как ей в затылок вошли пули.

Некоторые бюсты не были раскрашены, поскольку их опознали еще до того, как Фрэнк успел придать их коже телесный цвет и подкрасить роговицы глаз. Другие были разрисованы даже слишком ярко, вроде девушки с зелеными глазами, вылепленной, когда «Нэшнл джиогрэфик» пытался разыскать крестьянку из Афганистана, которая стала одной из его самых известных девушек с обложки.

Неопознанные головы были обычно известны под прозвищами, которые он или полиция давали им в соответствии с причиной или местом их смерти. Мальчик в мешке. Девушка, найденная в канализации. Сожженный мальчик. Девушка из колодца. Мужчина в мусорной яме.

Жертва, которая снилась Фрэнку сегодня, девочка, обнаруженная в большом чемодане, была неприметной среди других, стоящих на полках, меньше их, темнее. У нее были косички, с которыми ему помогла Ванесса. Ее тело было обнаружено под мостом в Филадельфии зимой 1982 года.

Февраль 1982 года

На проводе был детектив Эллис Верб. Найдено тело, которое нужно опознать.

— Это маленькая девочка, — сказал он, — может, лет пяти… или младше. Вы захотите приехать и взглянуть.

У Фрэнка упало сердце. Всегда непросто видеть человека, который не только умер насильственной смертью, но и разложился за несколько недель настолько, что кожа стала похожа на пергамент, или вообще от него остались клочки плоти, прилипшие к обнаженной кости и порой покрытые личинками. Но по крайней мере они были взрослыми людьми. Теперь же будет ребенок. Его собственным детям, Лайзе и Ванессе, семнадцать и девять лет.

Стояла ночь, и суровая зима в Филадельфии была в полном разгаре, однако Фрэнк не ощущал холода, когда мчался на своем «харлее-дэвидсоне» к офису городского судмедэксперта.

Специфический для этого места запах больше на него не действовал. Он перестал обращать на него внимание почти сразу после того, как пять лет назад увидел там первый труп. Кто знал, что ему придется так хорошо познакомиться с этим зданием?

Эллис Верб ждал в конце коридора. Детектив держался всегда дружелюбно, хотя сейчас улыбки на его лице не было.

В помещении стояли каталки с трупами, но Фрэнк сразу заметил ту, на которой лежало тело девочки. Она была установлена отдельно от других и слегка покрыта ржавчиной. Крошечный трупик, закрытый стерильной простыней. Стены здесь были грязно-желтыми или от старости, или от тусклого освещения, а пол после многолетнего смывания с него засохшей крови приобрел красно-коричневый цвет. Фрэнк не в первый раз вспомнил слова песенки, которую выучил в детстве: «В его глазах все бесценны — красный и желтый, черный и белый».

Верб откинул простыню. Взглянув, Фрэнк тут же захотел отвернуться — грязная кость, волосы на голове без кожи, в челюсти не хватает нескольких зубов, часть которых провалилась внутрь черепа, пустые глазницы, — но не отвернулся. В свой первый приезд в офис судебно-медицинского эксперта он сам с собой заключил соглашение никогда и ничего не принимать близко к сердцу. Иначе не смог бы выполнять свою работу. Он здесь для того, чтобы увидеть череп и дать ему лицо. Если повезет, появится вероятность установить личность, что наконец принесет какое-то успокоение семье жертвы или поможет найти убийцу.

Ребенка бросили в ржавом большом чемодане под мемориальным мостом Джорджа К. Платта. Двое рабочих транспортного управления, нашедшие чемодан, сначала решили порыться в нем в надежде найти что-нибудь ценное. Только после этого сообщили о трупе, завернутом в простыню и пластиковые пакеты для мусора. Эта задержка каким-то образом сделала смерть ребенка еще бесчеловечнее.

Она погибла больше семи месяцев назад и, по всей вероятности, была забита насмерть.