Найди ее лицо - Тед Бота

В аэропорту в пригороде Чиуауа-Сити их встретил Мануэль Эспарса, дружелюбный коренастый мужчина лет тридцати в гражданской одежде. Он был ниже Фрэнка, кожа более светлая, чем у большинства мексиканцев, а волосы иссиня-черные. Он говорил на хорошем английском и по дороге в город рассказал, что одним из первых его расследований было дело, связанное с наркокартелем. Он был одним из местных полицейских, которые стали прообразами для фильма «Трафик».

Первый международный конгресс юристов шел больше трех дней. Если не считать Марка Бенеке, судебного биолога из Германии, то лишь Ресслер и Фрэнк были докладчиками, не говорящими на испанском языке. Выступление Ресслера по теме серийных убийц привлекло большее, чем обычно, внимание аудитории, хотя причиной этого могли оказаться материалы, опубликованные в местных газетах о реальной возможности того, что в Чиуауа действует серийный убийца.

Фрэнк должен был выступать после кубинского эксперта в области нейрофизиологии, но водитель доставил его в аудиторию слишком поздно. Он не сильно расстроился, так как сколько бы раз он ни выступал перед общественностью — а он делал это с 1970-х годов, когда была установлена личность Анны Дюваль, — то неизменно чувствовал себя неловко. В любом случае, он приехал сюда, чтобы узнать побольше о Мексике, а не учить кого-то чему-то… по крайней мере сейчас.

Вместе с другими участниками конференции Фрэнк и Ресслер посетили местную полицейскую академию, а также впечатляющий, построенный по последнему слову науки на европейские деньги офис судмедэксперта. Перед зданием стояла новенькая мобильная лаборатория, где можно было провести полное вскрытие. На первый взгляд все это выглядело намного лучше всего, чем располагала Филадельфия и многие другие американские города.

Но, как Ресслер предупредил Фрэнка, местным не хватает умения обращаться с оборудованием, поскольку нет специалистов, в том числе энтомолога, ни даже судебного антрополога. Получалось, что фантастическая материальная база служила только для показухи.

Зная, что Фрэнк известен умением реконструировать лица, Эспарса показал, что сделал один из их художников. Фрэнк был разочарован: хотя специалист работал целый год, бюст выглядел как попытка любителя. На восковом лице не было волос, бровей, а губы сильно оттянуты в гримасе. Оно напоминало скорее не реконструкцию, а человека, которого сожгли живьем.

— Он похож на неандертальца, — прошептал Ресслер.

На следующий день, в последний день конференции, Эспарса отвез Фрэнка и Ресслера в офис генерального прокурора показать им бюст девушки, найденной в канализации, и множество слайдов.

По пути они миновали мемориал убитых женщин. Около пяти сотен тяжелых, почти необработанных гвоздей с красными ленточками были вбиты в громадную десятифутовую доску. На каждом гвозде была укреплена табличка — «Элизабет Кастро Гарсия», «Вивиано Арейано», «Мирея Мендис», — но на многих было написано просто «неизвестная». Разделенная по диагонали тяжелой цепью, доска была выкрашена наполовину синей, наполовину розовой краской, а между гвоздями виднелись бумажки со стихами и рисунками. Большой деревянный крест удерживался изваянной белой рукой, и на верхней части креста имелась надпись: «ни одной больше».

На доске поменьше, расположенной за композицией, было написано по-испански: «Всем, кто умер насильственной смертью в Хуаресе и во всем мире, — спите спокойно. В Хуаресе больше 300 женщин подверглись насилию и были убиты. Они не могут почивать с миром из-за бездействия правительства штата. Больше никаких преступлений. Больше никакой безнаказанности».

Генеральный прокурор Хесус Хосе Солис Сильва, высокий, представительный мужчина, произвел на Фрэнка хорошее впечатление. В офис принесли проектор, и Фрэнк стал показывать слайды, на которых были запечатлены некоторые из его лучших работ, такие как Линда Кейс и Джон Лист. Но больше всего Солиса очаровала голова в коробке. Жертва была обнаружена в начале 1980-х годов в Филадельфии в коллекторе на перекрестке Двадцать первой улицы и Бельвью. Фрэнк немного подкрасил ей губы и оставил их немного приоткрытыми, чтобы показать диастему, или щель, между двумя передними зубами.

Солис взял голову в руки и вертел ее, пока с нее не упал парик. Фрэнк наклонился и поднял его. Когда Солис удивился, насколько бюст легок, Фрэнк объяснил, что в отличие от многих других, которые делались из гипса, этот он сделал из стекловолокна.

Тот факт, что девушка из канализации так и осталась неопознанной, казалось, совершенно не тронул генерального прокурора, который еще несколько минут рассматривал бюст. Вернув голову Фрэнку, он заявил, что хотел бы проводить гостей во дворец губернатора.

Четверо мужчин вышли из здания и направились к северной оконечности Пласа-Идальго, к богато украшенному дому, построенному в 1892 году. Свежевыкрашенный двор был уставлен кадками с пальмами и красовался громадными дверями, проделанными в стенах персикового цвета. Позади белых балконов на втором этаже виднелись большие панно с изображением мускулистых майя, республиканских солдат, марширующих к революции, монахов, склонившихся в молитве, и вождей освободительной борьбы, грозящих кому-то кулаками.

Проходя между комнатами на верхнем этаже, они увидели группу детей, окруживших высокого, хорошо одетого человека. Им оказался губернатор Патрисио Мартинес Гарсия.

— Позвольте вас представить, — сказал Солис.

Они подождали в сторонке, пока губернатор закончит пожимать руки детям.

— Сеньор Мартинес, — по-испански произнес Солис, — хочу познакомить вас с Фрэнком Бендером. С сеньором Ресслером вы уже знакомы.

Губернатор улыбнулся и пожал им руки. Солис пояснил, что Фрэнк приехал на конференцию юристов и очень хочет участвовать в расследовании дела об убийствах женщин.

— Сеньор Бендер, — отозвался Мартинес. — Как поживаете? Скажите, чем конкретно вы занимаетесь.

Фрэнк инстинктивно слегка наклонил голову и стал смотреть из-под бровей.

— Я «надеваю» лица на черепа убитых людей и даю возможность их опознать.

Когда Солис перевел, губернатор кивнул:

— Нам здесь была бы полезна ваша помощь, сеньор Бендер.

Незнакомые люди всегда с большим интересом относились к занятиям Фрэнка, поэтому его не удивил столь теплый прием. Но он не мог поверить, что все происходит так быстро. Ресслер упомянул лишь о возможности его участия, а вот губернатор, похоже, только что сделал ему настоящее предложение.

Была достигнута договоренность, что возвращение Фрэнка в Филадельфию будет отложено на несколько дней, чтобы успеть закончить с формальностями, и его отвезут в Хуарес ознакомить с делом.

— Возможно, вы даже захватите с собой несколько голов, чтобы поработать с ними в Америке, — объявил Мартинес.

Солис бросил на Эспарсу быстрый взгляд, и Фрэнк понял, что губернатора немного занесло. Полиция Чиуауа вряд ли позволит ему и одну-то голову вывезти из страны.

Полицейский Гас был их водителем и переводчиком. Когда он приехал в гостиницу на белом служебном пикапе, чтобы забрать Фрэнка и Ресслера, то выглядел в своей одежде не столько полицейским, сколько ковбоем.