Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Мне также пришлось отказаться от глав об информаторах в Ирландской республиканской армии, акционерных роботах, архитектуре Лас-Вегаса и о легендарном «капитане из Кёпеника» Вильгельме Фогте. Не сомневаюсь, что многие читатели сочтут некоторые главы неполными, но надеюсь, что мое любопытство привело меня к открытиям, которые придутся по душе каждому из них. Я намеренно стараюсь затрагивать новые для меня самого темы, обращаюсь как к гуманитарным, так и к естественнонаучным дисциплинам и пользуюсь примерами из жизни, литературными и искусствоведческими фактами, а также результатами научных исследований.

Моя книга напоминает долгую и непростую экспедицию, и, как можно судить по названиям глав, нашими проводниками станут несколько крупных теорий. Эти теории довольно противоречиво трактуют блеф, обман и самообман, что и составляет основу повествования. Однако мне не хотелось бы подыскивать единое универсальное объяснение, и я решил не разрубать узел, а постарался его распутать.

Я пришел лишь к одному выводу: наши представления о честности и порядочности зависят от того, под каким углом мы рассматриваем ситуацию. Если считать брак взаимовыгодным обменом, выходит, что претензии Цзянь Фэна к собственной супруге выглядят вполне обоснованными: ведь он получил далеко не тот товар, за который заплатил. Тем не менее в современном представлении любовь не товар, а внутренние качества личности должны цениться дороже, чем внешность.

История о мелочном китайце — это облеченные в современную форму сплетня или миф, выполняющие общественную функцию: в них излагаются нормы, которым должны следовать представители современного общества. Однако большинство из нас восприняли эту историю как новость и потому начали оценивать ее с позиции, предполагающей совершенно иные требования к степени достоверности полученной информации.

Эта история свидетельствует еще об одном изменении: развитие технологий повлияло и на восприятие «истинной» красоты. Речь идет не только о той красоте, которая нас окружает, не только о вкусах, но также о нашем отношении к подделкам и искусственности.

В процессе создания этой книги я немало узнал о блефе. К примеру, понял, что надо сохранять определенную долю недоверия к сообщаемым сведениям и что их источники следует проверять. Кроме того, я осознал, что мы нередко обманываем самих себя, страдая от собственных предположений, предрассудков и других, более сложных форм самообмана. Из любви к увлекательным россказням мы склонны жертвовать здравомыслием — этим и объясняется популярность китайской новости. Оценивая других, мы тоже руководствуемся предрассудками, делаем ошибочные заключения и невольно начинаем полагать, что чем человек красивее, тем он умнее. Мы считаем себя более цельными, искренними и привлекательными, нежели в действительности являемся. Зачастую эти неверные представления помогают нам легче воспринимать мир, однако правда о мире остается от нас скрытой.

Я научился с недоверием относиться к собственным взглядам, особенно в тех случаях, когда они для меня выгодны, — и это, наверное, самый полезный урок, полученный мной при работе над этой книгой. К примеру, я считаю, что в последнее время больше других членов семьи занимался уборкой. Но насколько это мнение соответствует действительности? А как насчет моего стиля жизни и сформировавшихся мнений — неужели я придерживаюсь их совершенно осознанно? Собирая материал, я наткнулся на интервью с нейрофизиологом: он утверждает, что самая высокая степень вероятности того, что человек прав в каком-либо утверждении, — всего 60%. В таком случае у меня есть все основания не делать в заключение этой книги обобщающих выводов.

Сам я жду от книг примерно того же, чего ожидаю от людей. По-моему, лучшее времяпрепровождение — это слушать того, кто может поделиться увлекательными историями, удивить и совершенно очаровать тебя. И я надеюсь, что моя книга станет для вас таким рассказчиком.

Пушки в кустах — Бейонсе — Институт военных исследований — Манящие крабы — Кубисты и их военные корабли — Предательская униформа — Честная битва — Нападение исподтишка — Кукушки и гонка вооружений — Военные фокусники — Городская маскировка — Камуфляж в моде — Энди Уорхол — Повседневная одежда как камуфляж — Герилья — Замаскированные мотивы

Если вы увидите в книжном магазине красочную книгу фотографа Кристиана Швагера, то непременно остановитесь. На обложке изображено швейцарское шале — величественное деревянное здание с террасой, массивной крышей, зелеными ставнями и уютными занавесками. Перед домом небольшой дровяной сарайчик, к стене которого прибито колесо от телеги. Если открыть книгу, то вы обнаружите множество фотографий старых домов в Альпах — спрятанных за деревьями, или выглядывающих из-за зеленоватых холмов, или соседствующих с другими домами в крошечных деревнях. «Уютненько у них там, в Швейцарии, — наверняка подумаете вы, — даже, пожалуй, чересчур. Прямо как на открытке». И вернете книгу на полку.

Но постойте-ка! Давайте опять возьмем эту книгу в руки — хотя бы для того, чтобы прочесть название: «Фальшивые шале». Итак, вглядимся в снимки. Здания и правда выглядят как-то странно, стены местами кривые, доски изгибаются, как на картинах Дали. А в окнах не отражается ни небо, ни солнце... Что же с этими строениями не так и отчего они так подозрительно похожи на нарисованные? Может, оттого что они и впрямь нарисованы?

Первое фальшивое шале Кристиан Швагер обнаружил в 2000 году. Во время прогулки по горам он вдруг набрел на дом, который показался ему удивительно узким и маленьким. Кому и зачем понадобился такой дом? И лишь когда фотограф подошел поближе, он понял, что перед ним бункер, стены которого замаскированы под стены шале. На самом деле за этими очаровательными фасадами скрывается суровая действительность, а за фальшивыми дверями прячутся готовые к бою пушки.

Большинство из этих зрительных обманок построили в 1930-х и 1940-х годах, когда шпионаж с воздуха был для Европы обычным делом. Чтобы как следует замаскировать пушки и зенитные установки, армия привлекла театральных декораторов, и те приступили к работе с поистине швейцарской тщательностью. Если отойти от дома на 20 метров, то деревянные стены и нарисованные занавески действительно кажутся настоящими. Когда Швагер ездил по окрестностям и фотографировал эти сооружения, ему попадались местные жители, прожившие в соседстве с бункером 20 лет и ни разу не усомнившиеся в том, что рядом — обычный милый домик.

Если теперь, узнав все это, мы вновь взглянем на обложку, то сразу же поймем, что скатная крыша, окна и занавески нарисованы прямо на стене бункера, а балкон изображен на прикрепленной к стене фанере. Теперь, когда нам известно, на что именно надо смотреть, кажется удивительным, что мы могли так обманываться.

Наш мозг устроен таким образом, что, когда мы видим что-либо, он формирует ряд ассоциаций и сигналов и сравнивает их с уже существующими воспоминаниями. И как только мозг находит похожие воспоминания, он совмещает их с вновь поступившими сигналами и создает правдоподобную модель увиденного. Именно такая модель мира и существует в нашем сознании — мы видим то, что ожидаем увидеть. Пока нашим ожиданиям ничто не противоречит, эта модель прекрасно выполняет свои функции. Мы замечаем несовпадения, лишь когда в нашем собственном восприятии что-то меняется. Мы годами садимся по утрам в машину и, полусонные, одной и той же дорогой едем на работу. Однако, если в нашей машине оказывается кто-либо, незнакомый с местностью, он непременно приметит что-то, чего мы прежде никогда не замечали. И только тогда мы очнемся и должным образом разглядим то, что нас окружает, — совсем как в истории с фальшивыми шале.