Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - Токсик

Рассказала, как Филиппу арестовал Радовид и вырвал ей глаза, о том, что чародейка обманула всех и привязала к себе разум Девы-дракона, и как Геральт с Иорветом пытались достать волшебный стилет и освободить Саскию.

— … и в тот момент, когда им удалось снять защиту с сундука со стилетом, Филиппа ударила эльфа заклинанием. Геральт пытался помешать, и так случилось, что удар пришёлся на Иорвета и на меня, пополам. Дальше я отключилась и пришла в себя уже у вас.

— Хорошая байка, — Ламберт прищурился, — а, может, ты просто шпионка, которая слишком много знает?

— Может, но я не шпионка. Иначе придумала бы что-то более правдоподобное!

Ламберт и подключившийся Эскель устроили мне нечто вроде перекрёстного допроса. Всеми силами я надеялась, что существование других миров не было для ведьмаков тайной. Они точно должны были знать об этом от Цири или Геральта. Однако просто так верить на слово они не собирались. Ламберт и Эскель ловко исполняли партии злого и доброго полицейских, задавали каверзные вопросы о нашем мире, о семье, обо мне. Я бесстрастно отвечала, зная, что только говоря полную правду, не дам себя запутать. Тому, кто по долгу службы общался с налоговой инспекцией, никакой допрос ведьмаков не страшен.

— Ха, вот ты и попалась! — воскликнул Ламберт, — говоришь, тебе сорок два, так?

— Да.

— Я, знаешь ли, видел женщин в сорокет. И если они не прожжённые магички, то выглядят они совсем не так.

Он вылез из-за стола и зашарил в сундуке у стены. «Где же эта чёртова штука?»… «Ага!». Ламберт вернулся с пыльным овальным зеркалом в руке, протёр его рукавом и сунул зеркало мне в лицо.

Я посмотрела. Несомненно, в зеркале отражалась я, только как если бы на меня наложили омолаживающие фотофильтры, как в современных телефонах. Непроизвольно потрогала щёки, лоб. Морщин у меня не было и в нашем мире, слава прогрессу, но очевидно, что кожа стала совершенно другой. Юной. Погладила тыльную сторону ладоней — они стали чуть более мягкими. Заметила и ещё кое-что, но решила пока не привлекать к этому внимания.

— Охренеть, — объяснить эти метаморфозы я не могла.

Эскель расхохотался, и даже Весемир улыбнулся:

— Хмм… Возможно подействовала магия нашего мира, свела, так сказать, реальный возраст к возрасту души.

— У нас обычно возраст души подтягивается за реальным, а не наоборот, — проворчала я.

— Так или иначе, — продолжил Весемир, — надо решить, что с тобой делать.

— Мне нужно как-то попасть назад. Очевидно, мне могла бы помочь Филиппа Эйльхарт, но не уверена, что она не превратит меня в жабу вместо «здравствуйте». Не говоря уже о том, что живой в вашем мире я не протяну и недели.

— Геральт причастен к тому, что дамочка попала к нам, и он спец по чародейкам и проклятиям, — подал голос Ламберт. — Значит, надо отправить её к Геральту, и пусть это будет его головная боль.

— Мысль правильная, — задумчиво согласился Весемир, — да только ловить Геральта всё равно, что блоху в траве. Тем более, зима всё ближе.

Он подошёл к камину и подбросил в огонь полено. Не спеша поворошил кочергой угли. Все молчали.

— В последнем письме Геральт писал, что собирается приехать к весне…

Отчётливо и ярко в голове вспыхнула мысль, как следует действовать дальше. Сон это или нет, я должна была воспользоваться шансом:

— Позвольте мне остаться до весны! — воскликнула я. — Я пригожусь… научусь!

— Я против, — вскинулся Ламберт, — у нас своих проблем хватает. Соберём в дорогу, так уж и быть. Дадим нормальную одежду вместо этого тряпья, и пусть уматывает.

— Ламберт, — тихо сказал Эскель, — выставить на улицу девушку, никогда не видевшую вблизи оружия и не жившую в нашем мире, равнозначно убийству.

— Наличие сисек, Эскель, не делает человека особенным. Каждый чёртов раз, когда вы притаскивали сюда свои «предназначения», это оборачивалось для всех, подчеркну, для всех нас, большими проблемами. Вспомни, что стало с Дейдрой!

— Довольно! — глаза Эскеля опасно вспыхнули, но он тотчас взял себя в руки. — Не путай тёплое с мягким. Мы не обсуждаем сейчас вопросы Предназначения, мы думаем, что делать с человеком, волею судьбы попавшему к нам. И неважно из другого мира или нет.

Весемир кашлянул.

— Волею судьбы… Да, — тихо повторил он. — Мы можем пожалеть о том, что не сделали того, что должны.

— Лучше бы ты жалел о том, что делал много лет то, что должен! — зло бросил Ламберт.

— Я думаю, надо посовещаться, — спокойно прервал перепалку Эскель, — между нами, ведьмаками.

— Ну хорошо, пойдёмте, — Весемир аккуратно повесил кочергу и направился в сторону другого конца зала.

Ламберт, делая вид, что меня не существует, двинулся за ним. Эскель, проходя мимо, подмигнул. На душе потеплело, надежда есть. Поверят мне или нет, главное, чтобы не пришибли сразу или не вышвырнули на мороз, а там разберёмся. Не то чтобы мне улыбалось жить на птичьих правах в берлоге ведьмаков, с другой стороны — вот оно, приключение, не о том ли я мечтала всю жизнь? Правда, из глубин домашнего кресла, а то ещё и с бокалом вина в руке, эскапистские мечты выглядели как-то порадужнее.

Подбросив полено в камин, я залезла на лавку с ногами и замоталась в плед. С той стороны, куда ушли ведьмаки, не доносилось ни звука. Огонь весело взялся за деревяшку, и, глядя на языки пламени, я думала о том, как сильно мне не хватает близких рядом. Вместе мы что-нибудь бы да придумали.

Наконец, послышались шаги, ведьмаки вернулись к столу. Ламберт мрачно кривился, я воспряла духом.

— Мы обсудили, — Весемир пристально посмотрел на меня, — ты можешь остаться до весны, до приезда Геральта. Но у нас маленькое хозяйство, мы всё делаем сами, так что тебе придется взять на себя кое-какие обязанности.

— Согласна, спасибо! — я соскочила с лавки, ступни обожгло холодом. — Только скажите, что делать!

— Экая, успеешь ещё. Я бы для начала поел, мы ещё не ужинали.

— Посмотрю, что есть, — Эскель направился в комнату по ту сторону камина. Все потянулись за ним. Я думала помочь чем-нибудь, но ведьмак кивнул на мои босые ноги. — Сиди, первый ужин в счёт заведения.

Весемир взялся накрывать на стол. Ламберт исподлобья глянул на меня.

— Только предупреждаю, без фокусов. И ещё, даже не думай трогать мои вещи.

— Ты их подпиши, вышей монограммы, и не буду.

— Я предупредил по-хорошему.

Весемир и Эскель вернулись, нагруженные посудой, куском мяса на блюде, краюхой хлеба и пузатым глиняным горшком. Ламберт благосклонно осмотрел еду, вылез из-за стола и достал из шкафа в