Черные маски - Виталий Егоров

Тимур знал, что уголовный авторитет Яша Резаный недавно подал официальное заявление в прокуратуру, что сыщики избили и поместили его в камеру. Сейчас оперативников мурыжили в прокуратуре, грозя наказать и их руководителей.

– Да Яшу никто пальцем не тронул, – заступился за сыщиков Тимур. – У него нашли маковую соломку (наркотики), только наши допустили «косяк»: неправильно оформили протокол изъятия. Вот он и изгаляется, чтобы уйти от ответственности. А насчет Старого не беспокойтесь, я его вывезу в лес для поиска трупа Пятака. Походим по лесу, могилу пропавшего будем искать, поговорим по душам, – хитро и многозначительно улыбнулся он. – Пока не найдем труп, никто дело не возбудит, хоть припугнем эту братию немного. А если найдем – разговор с ними будет уже предметный, тогда уж они от нас не уйдут – расколем всех по самое не могу. Одно плохо – скоро снег.

– Хорошо, только без рукоприкладства! – пригрозил ему пальцем Гамов. – Этого Старого надо обставить со всех сторон, чтобы дыхнуть ему было нечем.

На второй день Овчинников решил посетить базу Сирого. Тот был одним из пионеров кооперативного движения, держал небольшой заводик по изготовлению кирпичей и скобяных изделий. Дела у него шли неважно, строительство в городе и его окрестностях давно умерло, людей в первую очередь интересовали товары легкой промышленности и продукты питания. Поэтому он подумывал перепрофилироваться на изготовление стирального порошка и мыла, но непредвиденные обстоятельства с похищением Пятака отодвинули его планы на неопределенный срок. Зная Рэмбо, он не сомневался, что тот долги Пятака в удесятеренном размере повесит на него, поскольку он прятал беглого официанта на своей базе. Немного подумав, Сирый от греха подальше решил уехать в Краснодар, где жила его семья, и переждать там до лучших времен.

Оперативники прекрасно знали, где находится база. Там полгода назад была поножовщина во время пьяного застолья – убили одного из рабочих Сирого.

Тимур со своим напарником Василием Киреевым нагрянул на уже знакомую базу поздно ночью.

С Киреевым они работали вместе уже два года, он подтянул Василия в свой отдел с «земли» – из одного поселкового отделения милиции. Василий был инициативный и бесшабашный опер, никого, в том числе и начальства, не боялся, был мастером перевоплощения. Однажды он, переодетый и загримированный (с гримом помогли артисты местного драмтеатра), бродяжничал под видом бомжа до тех пор, пока не поймал искомого им преступника. Побывал однажды даже в роли наперсточника, и в этой ипостаси тусовался на рынке три дня. Числился заместителем у Тимура, но тот его для большей благозвучности называл напарником. Напарники понимали друг друга без слов, достаточно было встретиться взглядом, чтобы тот и другой поняли, какие действия предпринять в следующий миг. Был случай: на планерке у начальника уголовного розыска, когда речь зашла о задержании преступника, убившего супругов прямо в машине, Василий, глядя на Тимура, высказался: «А может, нам сделать так…» Тимур не дал ему закончить мысль: «Нет, так не пойдет, он чухнет». – «Ну, тогда вот так…» – хотел продолжить Василий, но Тимур его вновь перебил: «А вот так будет правильно, в этом русле и будем действовать». Остальные оперативники переглянулись между собой, пожимая плечами, а начальник уголовного розыска, глядя поверх очков на неразлучных напарников, строго спросил: «Вы о чем только что говорили? Потрудитесь изъясниться на человеческом языке!»

Покосившиеся тяжелые ворота когда-то передового советского предприятия были закрыты. Перепрыгнув через забор, оперативники направились к серому балку, откуда, очевидно, и похитили Пятака. Когда они открыли дверь, в нос ударил резкий запах перегара; на деревянном топчане в бушлате и валенках спал человек. Тимур толкнул его в плечо – никакой реакции. Тогда оперативники схватили его за воротник бушлата и посадили на топчан.

– Эй, подъем, милиция!

Наконец мужик подал признаки жизни и дыхнул на оперативников таким перегаром, что те резко отшатнулись в сторону.

– К-кто? – непонимающе озирался он по сторонам. – Какая милиция?

– Родная, советская! – Тимур снял с мужика шапку-ушанку и усмехнулся: – Что-то рано надел валенки, на улице еще лужи.

Мужик долго, как будто впервые, разглядывал валенки, а затем, ловко стряхнув их с ног, натянул кирзовые сапоги:

– Надеваю только в балке, тут холодно.

– Как тебя зовут-то? – поинтересовались у него оперативники.

– Кузя… Кузьма Петрович.

– Слушай, Кузьма, где твой хозяин?

– Сергей Михайлович на югах. Мы охраняем базу.

– Кто это «мы»?

– С Женей Лошаковым.

– А где он?

– Дома. Сегодня моя смена.

– Хозяин свернул производство?

– Давно.

– А что так?

– Кто сейчас кирпичи купит-то? Людям жрать нечего, а он кирпичи, гвозди… Хотел мыло варить, да, по всей видимости, не успеет в этом году.

– Почему хозяин рванул на юга, что его толкнуло к этому?

– А бес его знает, вы у него самого спросите.

– Спросим, не сомневайся. Пятака знал?

– Кто такой?

– Тот, кого похитили бандиты. Он в этом балке жил?

– Никакого Пятака не знаю, – отрицательно покачал головой Кузьма и уставился в пол.

– Смотри, Кузьма, увезем с собой в милицию! – припугнул его Василий. – В камеру захотел?

– Да слышал, что кого-то здесь похитили, – наконец после настойчивых вопросов сдался Кузьма, видимо, не желая остаток ночи провести в каталажке. – В ту ночь меня здесь не было, тот парень, по-моему, его звали Сеня, был в балке один. Никто не видел, как его увозили.

– А хозяин?

– Сергей Михайлович, видимо, догадывался, потому и уехал так быстро.

– А напарник твой что-нибудь знает?

– Женя? – Кузьма криво усмехнулся. – Откуда? Он у меня спрашивал, что произошло. Человек он семейный, непьющий, коммунистом был при советской власти.

– Хорошо, надо будет – мы тебя найдем, – предупредил его Василий. Оперативники попрощались с Кузьмой, перемахнули через закрытые ворота и, сев в машину, выехали в ночной город.

Во время следования в управление Тимур обратился к Василию:

– Оформи командировочные и поезжай в Краснодар, а я тем временем займусь Старым. Надо ему пощекотать нервы.

Тимур не заметил, как пролетела неделя после разговора с Гамовым. Более срочные дела помешали вовремя осуществить задуманную комбинацию в отношении Старого. Однажды утром, встав с постели и выглянув в окно, он обомлел: земля была вся белая от выпавшего первого снега.

– Сегодня-завтра надо выдернуть Старого, – подумал он с тревогой, одеваясь в прихожей. – Не дай бог, зарядит снегопад, мероприятие придется отменить.