Последняя тайна Египта - Михаил Шторм

Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха!

Когда стоишь на заре под небесным куполом и слышишь, как стараются муэдзины, в это легко поверить…

Но все кончается. Закончились и молитвы. Быков услышал шум просыпающегося города. Звезды редели, электрические огоньки бледнели, автомобильные фары гасли, на тротуарах стали появляться человеческие фигурки. Будничное утро вступало в свои права. Очарование сказки стремительно таяло, как ночь. Быков отправился в ванную комнату.

Он приехал в Каир не для отдыха и не из любопытства, а по работе. Как это ни банально, от него ожидали высококачественных фотографий египетских пирамид. Причем на сей раз заказ поступил не от издательства или журнала. Снимки потребовались эксцентричному миллионеру, который задумал выстроить дом в стиле пирамиды и украсить стены соответствующим образом. Дизайнер пообещал превратить увеличенные фотографии в стилизованные фрески и барельефы. Миллионер, упиваясь своей крутизной, отказался пользоваться изображениями, доступными в Интернете. Ему хотелось чего-то оригинального, даже уникального.

Быков с удовольствием послал бы его, однако был вынужден согласиться и даже поблагодарить за оказанное, так сказать, доверие. Дело в том, что с усилением холодной войны и понижением градуса отношений с Западом до уровня глубокой заморозки заказов у Быкова стало вполовину меньше, чем прежде. Американцы, например, вообще ставили крест на любых проектах, как только видели или слышали славянскую фамилию. Вначале Быков пытался подлаживаться, а потом плюнул и стал искать другие источники заработка. Так появился этот эксцентричный миллионер.

Звали его Максом, он позвонил Быкову, когда тот завтракал в ресторане отеля, и сообщил, что передумал насчет пирамид.

— Хочу такое, знаешь ли, колоритное, — сказал он. — Типа индийского храма в джунглях. Когда сможешь вылететь?

— Куда? — опешил Быков.

— В Индию. Говорю же, мне храм нужен. Я уже архитектора заменил.

— Сам лети в Индию.

— Чего? — не понял миллионер.

— Ты слышал, — сказал Быков. — Контракт расторгнут.

— Чего ты выйогиваешься? Я же все расходы оплачиваю!

— Мне тропический климат противопоказан, Максим. Ищи другого фотографа. Адью.

Не дожидаясь возражений, Быков выключил связь, а потом еще и заблокировал номер миллионера. После этого он почувствовал себя просто превосходно. Как будто гора с плеч свалилась. Только теперь Быков понял, как внутренне противился необходимости фотографировать пирамиды для человека, которому они нужны лишь в качестве антуража и как способ выпендриться. Деньги? Черт с ними. Всех не заработаешь. Лучше голодать, чем обслуживать всяких недоумков. Да и не будет Быков голодать! Голова на плечах имеется, руки из нужного места растут, профессиональное мастерство на должном уровне. Времена, они меняются. А помимо Запада еще целых три стороны света имеются. Есть где развернуться.

Обратный билет у Быкова был взят на послезавтра, так что свободного времени образовалось выше крыше. Чтобы провести его интересно и с пользой, он взял такси и отправился в Каир исламский, точнее, в старый город. Дорога шла через центр, сначала по набережной Нила, потом через центральные кварталы в направлении Хелуана[3]. Вот промелькнула вывеска отеля «Семирамис», затем американское посольство, библиотека Кеннеди. Справа Быков опознал остров Рода, виденный им в Интернете во время подготовки к путешествию в Каир. А дальше, за высоченной аркой, под которой когда-то текла вода в Каир, начался Старый город.

Улицы сменились улочками, где такси с трудом разминалось с другими машинами, ишаками и конскими подводами. Здесь было настоящее столпотворение народа: большеглазые чумазые детишки, женщины, закутанные в белое и черное, мужчины в стоптанных сандалиях и тюрбанах. За очередным поворотом открылся вид на Город мертвых, служащий не только последним приютом для покойников, но местом жизни сотен бродяг, нищих и беглых преступников. Туда, как помнил Быков, не отваживались заходить даже полицейские, не говоря уже о туристах. А если кто и забрел сдуру, то вряд ли кому-нибудь когда-нибудь расскажет.

Слева, на возвышении, находилась самая яркая достопримечательность Каира — Цитадель, крепость, построенная около девятисот лет назад. От нее сохранились только южная и восточная стены. Возле них Быков и высадился.

Войдя в ворота, он миновал алебастровую мечеть с могилой Мухаммеда Али, обнесенной бронзовой оградой. Обойдя площадку по периметру, он остановился полюбоваться панорамой Каира и наткнулся взглядом на пирамиды Гизы, виднеющиеся в знойном мареве. Правильно ли он поступил, когда ответил миллионеру отказом? Если уж так хочется, то можно было бы сегодня пофотографировать пирамиды, а потом вылететь по заданию дальше. Почему он заартачился? Из-за болезненного самолюбия?

Нет, конечно. Причиной было элементарное человеческое достоинство. Не для того Быков избрал поприще свободного художника, чтобы быть на побегушках у любого, кто помашет в воздухе пачкой денег. Конечно, все в этом мире так или иначе танцуют под музыку, заказанную другими. Но терять гордость при этом совсем не обязательно. «Я артист, а не шестерка», — сказал себе Быков, и на этом вопрос был закрыт.

Пока он стоял на площадке, солнце успело подняться довольно высоко. Оно еще не достигло зенита, но уже палило вовсю. Тени постепенно съеживались, как будто спасаясь от зноя. Благо жара не сопровождалась духотой: воздух в Египте был сухой. Было видно, как он колышется и идет волнами над далекой пустыней.

Покинув раскалившуюся возвышенность, Быков вернулся в центр города, где укрылся под тентом кафе на набережной Нила. Там гулял свежий ветерок, разнося аппетитные запахи. Бегали официанты с подносами. Стоило остановить одного, как через несколько минут на столе образовались бутылка минеральной воды, салат, соусы и приправы в разных тарелочках, дымящийся кебаб, прикрытый сверху бумагой, чтобы не остывал, и густой суп в плошке. Быков первым делом жадно выпил два стакана воды, потом откусил кусок лепешки, обмакнул ее в блюдце с тахинной приправой и занялся обжигающим супом.

Настроение улучшалось с каждой съеденной ложкой, а когда дело дошло до кебаба, Быков уже и думать забыл о привередливом миллионере. Разве из-за этого балбеса жизнь перестала быть прекрасной и удивительной? Нет, конечно.

Когда Быков, угостившись кофе (таким густым, что в нем могли бы плавать, не погружаясь, египетские монетки), расплачивался с официантом, в окрестных минаретах зазвучала дневная молитва. Так было вчера, позавчера и тысячу лет назад. И так будет, возможно, еще не одно столетие.

После небольшой сиесты в гостиничном номере, охлажденном до восемнадцати градусов, Быков вернулся в каирское пекло и отправился с фотоаппаратом в Хан эль-Халили, грандиозный крытый базар, основанный султаном Ашрафом Халилем то ли семьсот, то ли восемьсот лет назад. Пересекая площадь, Быков бегло сверился с Интернетом и выяснил, что Хан эль-Халили представляет собой сплошную цепь магазинов, которая тянется на сотни метров. На этот базар легко войти, воспользовавшись одним из шести входов, а заблудиться еще легче. Непросвещенному, блуждающему в глубине бесконечного лабиринта, выбраться оттуда без проводника почти невозможно. Быков, совершивший не один поход по амазонским джунглям и прошедший Долину Смерти от начала до конца, решил, что может положиться на свою интуицию.