Шоу для богатых - Фридрих Незнанский

— Турецкий, в чем дело, — резко перебила его Ира, — что с тобой происходит? Ты мной не интересуешься уже месяц, ну ты понимаешь, о чем я говорю!

От неожиданности «важняк» растерялся.

— Ира, ну что ты говоришь, я очень тебя люблю, но понимаешь. Я ведь уже не тот пацан, который был готов в любой момент. Работа такая. Я вот тут с ребятами разговаривал, у всех такие же проблемы.

— Мне наплевать на всех! — и тут Ирину осенило, — упаковка с огоньком!

Она вспомнила, как пару месяцев назад разговаривала со своей одногруппницей Татьяной, у мужа которой одно время вообще ничего не получалось. Татьяна плакалась, что Славка жутко психует, постоянно срывается, да и вообще они разводиться собираются. Ирина уже стала присматривать подруге нового жениха, и тут Татьяна спустя какое-то время огорошила, мол, они со Славкой только что в Турции отдыхали, провели второй медовый месяц. А все благодаря левитре. Это уникальный препарат, захлебывалась от восторга счастливая Танюшка, надежный. Действует сразу, да с таким эффектом, что, мол, Славка и в молодости такого не вытворял, тараторила радостным голосом подруга. Еще и с алкоголем совместим, что на отдыхе ну просто необходимо. А купить его в аптеке вообще элементарно: спросить упаковку с огоньком.

Все это Ирина, смущаясь, рассказала оторопелому Турецкому. Он сначала отнекивался, но пару дней спустя Ирина увидела приметную коробочку в сумке у любимого. Да-а-а, вот уж действительно, такого огня у них не бывало давно.

От воспоминаний Ирина даже раскраснелась и поспешила скинуть ненужные сейчас мысли. В общем-то, с этим клиентом все было понятно, и пора было завершать разговор.

— Ну так что, вы еще не раздумали поручать нам это дело? Или все-таки оставите в милиции заявление?

При слове «милиция», которое, видимо, у него ассоциировалось со словами «участковый», «адвокат», «суд» и «судья», зрачки Крупенина потемнели и он хрипло произнес:

— Я, кажется, уже извинился перед вами, так что не будем возвращаться к прошлому.

— Хорошо, — согласилась с ним Ирина Генри-ховна, — не будем, так не будем. Но в таком случае…

— Да, но ведь я еще ничего не рассказал вам о сыне, — вскинулся Крупенин. — А вы сами только что сказали, что вам необходимо знать буквально все, что касается моего Стаса. Или… или вам уже…

Теперь уже в его голосе звучали нотки откровенной растерянности, непонимания и обиды. Он, мол, уже готов раскрыться, а его в этот момент «фэйсом» о «тэйбл». Нехорошо как-то получается.

«Нехорошо, — согласилась с ним Ирина Генри-ховна, — однако не только тебе, служивый, время дорого, но и нам, грешным. А посему…»

— Прошу вас, не обижайтесь, ради Бога, и поймите меня правильно. Я сама мать уже взрослой дочери и могу вас заверить, что лучше меня никто не знает всех тех проблем, в которые она сейчас окунулась. И поэтому нашим сотрудникам будет необходимо переговорить сначала с матерью Стаса и уже после этого, если, конечно, появится необходимость, еще раз встретиться с вами.

Все-таки он был умным человеком и кажется понял ее.

— Да, конечно, — согласился Крупенин. — Признаться, я не подумал об этом. — И тут же: — Вам, видимо, потребуется телефон жены?

— Обязательно. Кстати, она в курсе того, что вы решили обратиться в наше агентство?

— Пока что нет, — замялся Крупенин, — но… но я прямо сейчас могу позвонить ей. Тем более, что она буквально умоляла меня предпринять что-нибудь для поиска Стаса.

«А сам-то ты, голубчик, так бы и не додумался до этого», — с нарастающей неприязнью не столько к данному посетителю, сколько к мужьям-дуракам вообще подумала Ирина Генриховна, и снова вынуждена была скрыть свои чувства.

— Спасибо. Думаю, будет лучше, если я сама позвоню вашей жене. Все-таки две женщины, две матери…

— Да, конечно, — согласился с ней Крупенин и чувствовалось, он рад тому, что ему уже не надо объясняться со своей бывшей женой.

«Все мужики — козлы!» — почему-то вдруг всплыла в памяти давным-давно увиденная надпись на заборе, и она потянулась за шариковой ручкой, готовая записывать все телефоны несчастной женщины, у которой пропал сын и которая в силу материальных обстоятельств вынуждена обращаться за помощью к такому вот…

М-да, точнее, пожалуй, не скажешь.

Когда Крупенин ушел, учтиво распрощавшись с обворожительной женщиной уже «постбальзаковского» возраста, которая неизвестно что делала в профессиональном сыскном агентстве, по крайней мере, только этот вопрос и можно было прочесть в его глазах, Ирина Генриховна потянулась к телефонной трубке и набрала номер служебного телефона Крупе-ниной, который отыскал в своей записной книжке ее бывший муженек. Трубку подняли сразу же после первого сигнала, словно убитая горем, несчастная женщина все это время сидела у телефона, надеясь, что, наконец-то, прозвонится подгулявший сынок. Ирина Генриховна, прекрасно понимая состояние матери Стаса, деликатно представилась и тут же спросила, когда можно будет встретиться, чтобы более конкретно поговорить о сыне.

— Да хоть сейчас прямо! — спохватилась Крупе-нина. — Я могла бы в любой момент подъехать к вам.

Рассказывая о своей бывшей жене, как о матери Стаса, Крупенин упомянул, что она работает экономистом в какой-то фирме, и поэтому не очень-то располагает свободным временем, однако по тому, КАК она откликнулась на звонок из «Глории», можно было догадаться, что ее начальство в курсе случившегося и готово пойти ей навстречу.

— А мы могли бы подъехать к вам домой? — предложила Ирина Генриховна. И почувствовав замешательство Крупениной, пояснила: — Конечно, можно было бы встретиться и в агентстве, но… понимаете, нам хотелось как можно больше узнать, чем жил и дышал ваш сын в последнее время. А этого, как сами понимаете, в официальной обстановке не достигнуть. К тому же нам нужны будут его фотографии и, возможно, даже записные книжки.

— Да, конечно, я все понимаю, — неожиданно всхлипнула Крупенина. — Конечно же дома лучше. Да и альбом с фотографиями с собой не потащишь. Но… но когда?

Ирина Генриховна посмотрела на часы — без двадцати одиннадцать, да и ребята, кажется, все на местах.

— Вы смогли бы освободиться к двум часам? — спросила она и затаилась внутренне, ожидая, что вновь услышит крупенинское «естественно», и вздохнула облегченно, услышав в телефонной трубке простенькое «да, конечно».

— В таком случае, договорились. В два у вас дома. Диктуйте адрес.

Записав адрес Крупениных, Ирина Генриховна опустила трубку на рычажки и устало откинулась на спинку рабочего полукресла. Закрыла глаза. Вроде бы процесс пошел, как любил говорить ее Турецкий, однако теперь надо было решать, с кем конкретно ехать на разговор к Крупениной и, соответственно, кому поручать это дело. Вроде бы из всех мужиков более всего свободен сейчас Плетнев и логично было бы, чтобы он начал раскручивать ближайшее окружение пропавшего парня, но…