Основная операция - Данил Корецкий

И еще случился казус. Институт выписывал периодическую литературу со всего мира, разумеется на подставное учреждение, и вдруг на настоящий, засекреченный адрес приходит письмо из Соединенных Штатов: «Мол, такой-то университет начинает выпуск нового журнала по расщепляющимся материалам, не желаете ли оформить подписку?» Снова все на ногах, снова шум, гам, суета…

Только никто это случайностями не посчитал. Расценили оба факта однозначно: как проявление интереса иностранных спецслужб к стратегически важному объекту. Зачем иноразведкам этот свой интерес афишировать? А кто их, гадов, разберет… Но выводы сделали: начальника первого отдела на пенсию отправили, бдительность усилили, инструктаж с сотрудниками провели!

А вот зачем к нему Игорь Бобренков подкатывался? Кто его подослал? Наша контрразведка, чужие разведслужбы, конкуренты? И что им всем, сволочам, известно?

Маша вела машину уверенно. За окном мелькали ярко освещенные витрины, вспыхивали разноцветные неоновые рекламы. Красные, зеленые, желтые блики высвечивали тонкий профиль с сосредоточенно сжатыми губами. Дорога требовала внимания, и она напряженно смотрела сквозь лобовое стекло. Не успевшая растаять пороша делала трассу опасной. И поведение Игоря Бобренкова было действительно очень опасным. Глядя на милое лицо жены, Сливин окончательно пришел к такому выводу.

Оставив машину на площадке, в конце панельной девятиэтажки, они пошли вдоль длинного фасада, напоминающего борт океанского теплохода. Почти все иллюминаторы освещены: скоро самый комфортабельный и безопасный в мире лайнер унесет своих обитателей в увлекательное путешествие, где они почувствуют себя спокойными, богатыми и счастливыми, где исполняются сокровенные желания, где торжествуют добро и справедливость… Жаль только, что чудесное путешествие скоротечно и прервется утром противными звонками будильников…

За мусорными баками скорчилась темная фигура, похоже, человек прятался от кого-то или по пьянке справлял нужду. Он что-то бормотал себе под нос — значит, действительно какой-то алкаш. Напротив подъезда распласталась роскошная иномарка с тонированными стеклами. Со стороны водителя стекло было чуть приспущено, в черной щели метались быстрые сполохи цветомузыки, мощные колонки выдавливали наружу рваные децибельные ритмы.

«Как они там не одуреют? — подумал Сливин. — В замкнутом пространстве… Надо иметь огрубленное восприятие и полное отсутствие эмоциональной чувствительности…»

Маша тоже обратила внимание на шикарное авто.

— Надо бы поменять нашу старушку… Такую, конечно, не потянем, но «девятку» или «Волгу» взять, наверное, можно? Как думаешь, милый?

— Можно-то можно, только ее уже так не бросишь… Надо гнать на стоянку или покупать гараж. Сплошная морока… — рассеянно ответил Сливин, а про себя подумал: лишние траты всегда привлекают внимание контрразведки, даже в современном бардаке могут взять на заметку. Он же не в частной фирме работает.

В лифте они поднялись на шестой этаж, Маша отперла недавно поставленную стальную дверь. Сливины жили в стандартной, обставленной без всяких излишеств, двухкомнатной квартире. Детей у них не было. В свое время и он и она достаточно наездились в командировки: Томск-7, Арзамас-16, Семипалатинск… А закономерность проста: если на атомных объектах работает один супруг, вероятность деторождения снижается на тридцать процентов, если оба — на семьдесят. За все надо платить.

Как только захлопнулись надежные запоры, зазвонил телефон. Словно звонивший видел, что хозяева зашли в дом. Сливин почему-то подумал об иномарке у подъезда.

— Слушаю вас, — резко сказал он в микрофон. Большое зеркало на стене отражало его до колен: среднего телосложения тридцативосьмилетнего мужчину с большим выпуклым лбом, растрепанными шапкой волосами, в расстегнутой, сброшенной с одного плеча дубленке, явно чем-то озабоченного.

— Здравствуйте, Василий Семенович, — послышался в трубке приветливый голос, который мог быть и властным, и строгим, и повелевающим — в зависимости от ситуации.

— Здравствуйте, дорогой Сергей Петрович, рад вас слышать, — это не было данью вежливости, человек на другом конце провода решал любые проблемы, и Сливин сразу же сбросил неприятное напряжение, вызванное Бобренковым, и ощутил чувство облегчения. Хотелось сказать доброму другу что-нибудь приятное, и повод сразу же нашелся.

— Видел вас по телевизору, очень удачное выступление. Если бы я не знал, за кого голосовать, то после передачи уже не колебался.

— Спасибо, Василий Семенович. Сейчас к вам зайдет мой хороший знакомый, окажите ему необходимую помощь. А при встрече мы поговорим обо всем подробно.

Сергей Петрович всегда был предельно краток по телефону.

Сливин не успел положить трубку, как раздался звонок в дверь.

— Кто там? — спросила осторожная Маша, накидывая цепочку.

— От Сэргея Пэтровича, — гортанно представился высокий крепкий кавказец в длинном кожаном пальто и меховой шапке. Прямо через порог он вручил хозяйке букет голландских роз на метровых стеблях, потом втащил в прихожую позвякивающую стеклом объемную сумку и корзину с фруктами. Кто-то явно помог ему поднять все это на шестой этаж, да и вряд ли он шел так по улице. Значит, это он ждал в иномарке и сообщил по радиотелефону Сергею Петровичу о возвращении хозяев. Сливин поймал себя на мысли, что еще год назад не обращал внимания на такие детали и не умел их анализировать.

— Вы с работы, я с работы, время ужинать, а здэсь уже все готово, — показав на сумку и широко улыбаясь, пояснил он, словно был давним другом или даже родственником семьи. — Меня зовут Лечи, по-русски Леша, — гость быстро разделся и понес сумку на кухню.

Ужин прошел отменно. Отборные дорогие деликатесы, прекрасные вина и коньяки, красочные кавказские тосты. Лечи был учтив, предупредителен и остроумен.

— Я почэму к вам пришел? — подняв бокал с маслянистым, ароматным и баснословно дорогим коньяком, вопрошал он. — По делам, да? Нэт! По делам можно на работу прийти, по телэфону позвонить. Так, да? Пусть мужчина скажэт!

Широко распахнутые черные глаза доверчиво уставились на хозяина, искренне ожидая поддержки.

— Так, так, — кивнул Василий.

На самом деле все обстояло совершенно иначе. На работу посторонних не пропускали, а по телефону о делах, по которым к нему обычно обращались, никто не говорит. И гость это прекрасно знал, но бурно обрадовался заведомой не правде.

— Вот, слышала?! — спросил он Машу, будто она сомневалась в его словах. — Я по другому пришел. Потому что Сэргей Пэтрович сказал: это замечательные люди! Тебэ надо с ними познакомиться. Я и пришел познакомиться! Так давайте выпьем за знакомство!

Лечи одним махом опрокинул рюмку, супруги последовали его примеру. Коньяк был великолепен.

— Вы на кого-то похожи! — разрозовевшаяся, с блестящими глазами, Маша уставила на визитера тонкий пальчик. — Вася, на кого похож Лечи?

Сливин пожал плечами. Ему показалось, что гость насторожился.