Совершенное сочетание вина и еды - Филипп Бургиньон

Вино всегда должно быть качественным. Это лейтмотив Анри Жейе (Henry Jayer), «отца» бургундского Vosne. В бочке, до или после розлива по бутылкам вино не должно иметь никаких оправданий. Однако у виноделов всегда найдется полно всяких извинений, если качество вина не очень хорошее — «его только что разлили по бутылкам», «оно слишком молодое» или, наоборот, «оно слишком старое», «это плохая луна»… Каждый защищает свое любимое дитя. Тем не менее необходимо придерживаться объективности, несмотря на дружбу или человеческие отношения. Нужно беречься любых предрассудков и не сомневаться сказать, что находите это вино плохим, если оно действительно плохое, невзирая на его этикетку, даже если это трудно допустить. Этот принцип стал для меня еще более важным, когда г-н Эрлих (Ehrlich), гендиректор фирмы Laurent, поделился им со мной, когда я делал свои первые шаги в этой профессии.

Я вспоминаю о профессиональных дегустациях, в которых я принимаю иногда участие. О тех дегустациях, когда приходится выплевывать вино, не глотая его. Оканчивается это тем, что суждению подвергаются нестандартные вина, сделанные единственно для того, чтобы произвести впечатление и победить. Позже замечаешь, что за столом эти вина «чувствуют себя» не так хорошо. А если за столом сидят двое, то им трудно выпить бутылку такого вина! Это нецелесообразно для нашей западной культуры потребления вина. Я бы хотел, чтобы вино всегда присутствовало на столе, именно в этом его призвание. Оно высвобождает смелость, подогревает чувства, помогает влюбленному объясниться в любви, делает робких более решительными. Вино позволяет мечтать, помогает отправиться в путешествие.

В то же время «вина-монстры» породили к жизни в США и в Азии спекулятивные тенденции. Вина коллекционируют, как картины. Погреба составляются таким образом, чтобы не пить вина в дальнейшем, когда они будут обладать наилучшей выразительностью, а чтобы на них наживаться. Это уже не погреб «частного человека». Мне кажется, что лучше коллекционировать пустые бутылки, этикетки, пробки… Я храню воспоминание о содержимом бутылки Mouline’83[3] как о более волнующем и более дорогом, чем эта же самая бутылка, но целая и упоминаемая на торгах аукциона! Богатство заключается не в погребе, а в бутылках, которые ты выпил. Так будем же собирать воспоминания о хороших винах как воспоминания о путешествиях, которые мы когда-то совершили.

Фотографии, помещенные в этой книге, часто демонстрируют лучшие условия для достижения правильной сочетаемости. Также я отверг слишком большие бокалы, иногда выполненные в стиле барокко, которые чаще выявляют дефекты вина, чем подчеркивают его достоинства, равно как и низкие бокалы (без ножки), которые не позволяют судить о плотности и структуре вина. Игнорируя искусство приготовления блюд, я решил акцентировать внимание на самом вине, а именно на его цвете. Для этой цели были выбраны белые и светлые скатерти, а не красивые цветные с рисунком. Наконец я остаюсь умеренным в описаниях вин, даже если я думаю, что можно все себе позволить, и стараюсь избегать быть слишком кратким и бедным в изложении, так же как и быть излишне образным и педантичным.

Тот, кто хочет передать испытанные им ощущения от дегустации какого-либо вина, должен избегать употребления поэтических выражений, иначе его слова не будут достоверны.

В качестве иллюстраций я выбрал как престижные крю, так и более скромные вина — великие или нет, они дарят одинаковое удовольствие. Со всем не обязательно, что наиболее известные кюве оставляют самые лучшие воспоминания, и не самые прекрасные бутылки доставляют самую огромную радость.

Лучшее сочетание будет всегда сочетанием атмосферы за столом, на строения присутствующих, окружения в целом. Намного лучше плохое сочетание вино-блюдо, но о котором мы спорим и которое разделяем, чем хорошая пара, но не прочувствованная и не оцененная. Вино — это прежде всего акт деления и причастия, со всей его символической силой, которое вызывает в уме суждения, привитые нашей цивилизацией.

Несмотря на то что в Провансе в 1960-х годах зародилась мода на розовые вина, это не только родина одних лишь rose, здесь также производят качественные красные вина, среди которых наиболее интересным является бандоль (Bandol), блестящее отражение сорта Мурведр, самого прекрасного средиземноморского сорта винограда, который в этом случае проявляет свои лучшие качества.

Это вино создано не для того, чтобы его пить молодым, — в свои первые годы оно еще слишком танинное и суровое. Зато с возрастом, когда чудесный черный оттенок этого вина начинает приобретать медные отливы, его танины смягчаются, а присущие ему ароматы пряностей и косточковых фруктов эволюционируют в нотки кожи, чабреца и чернослива, за которые его так ценят. Присущая бандолю сладковатость и плотность структуры равняет его с другим прославленным вином из Долины Роны — вином шатонеф-дю-пап (Châteauneuf-du-Pape), с которым его даже можно спутать во время слепой дегустации.

Вкус красного бандоля, достигшего зрелости, расцветает в сопровождении тушеных маслянистых блюд. Оссо буко (osso buco[4]), специалитет миланской кухни, выступает весьма достойным компонентом в этом альянсе. Цитрусовые нотки этого блюда, и особенно цедра апельсинов, перекликаются с букетом бандоля, а некая сладость каждого из партнеров этой пары проявляется наилучшим образом. К зрелому бандолю хорошо подходит кролик с черносливом, так как чернослив удачно сочетается с ароматами сухофруктов, которые присущи этому вину. Такие блюда, как козленок или косуля, приготовленные с незначительным добавлением пряностей и ароматизированные лавровым листом, хорошо сочетаются с танинами вина. А бандоль, предлагаемый к крупной дичи, например с мясом кабана, привнесет в это сочетание горячую нотку, которая так хороша с зимними или осенними блюдами.