📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыИндийская принцесса - Мэри Маргарет Кей

Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 183
Перейти на страницу:

Гигантская мелия во дворе бунгало Уолли была серой от пыли выжженной равнины, и, когда дул знойный ветер, листья дерева не шелестели, а сухо щелкали, точно игральная кость в кожаном сосуде для встряхивания, или стучали, как иссохшие кости скелета. Горы больше не были видны, скрытые облаками пыли и знойным маревом.

– Каково это – снова стать простым лейтенантом после восьми месяцев важничанья в должности капитана, облеченного властью над бессчетными тысячами? – с любопытством поинтересовался Уолли.

– Скучно, – сказал Аш. – Скучно, но спокойно. Как по-твоему, сколько пар носков мне взять?

Со дня возвращения Аша прошла почти неделя, и он снова готовился отбыть из Равалпинди, на сей раз в отпуск. Он должным образом явился в штаб армии, где коротко доложил о выполнении задания и подробно рассказал о недостойном поведении раны некоему полковнику Дортону, который заслужил прозвище «Соня» благодаря привычке засыпать в рабочие часы в конторе. Полковник подтвердил свое полное соответствие прозвищу и просидел все время доклада с закрытыми глазами, которые открыл через две минуты после того, как доклад был закончен, уставился затуманенным взглядом в точку пространства между собой и Ашем и промямлил, что мистеру Пелам… э-э… Мартину следует явиться в департамент генерал-адъютанта, где майор Бойл поручит ему новое задание.

Но предсказание окружного инспектора в Динагунже оказалось верным. Никакой особой причины для спешного возвращения Аша в Равалпинди не было. Майор Бойл лежал с тяжелым приступом дизентерии, а больше никто в департаменте генерал-адъютанта, похоже, слыхом не слыхивал о лейтенанте (а впоследствии капитане) Пелам-Мартине и тем более не имел для него никаких приказов. Судя по всему, он вполне мог не приезжать: после того как Аша лишили почетного звания, которое он носил последние восемь месяцев (и после отправки немедленного уведомления об этом в бухгалтерию), никто не знал толком, что с ним делать дальше. Аш попросил позволить ему вернуться в свой полк, но ему довольно резко ответили, что такие вопросы решает командующий корпусом разведчиков, который пришлет за ним, когда сочтет нужным.

В общем и целом возвращение домой получилось безрадостным, и если бы не Уолли, Аш, вполне возможно, сразу же подал бы в отставку и отправился исследовать Тибет или поступил бы на грузовое судно палубным матросом – все, что угодно, лишь бы убежать от томительной скуки гарнизонной жизни и избавиться от гложущего чувства беспокойства, поселившегося в душе с того момента, как он в последний раз увидел Джули у Жемчужного дворца в Бхитхоре. Во время быстрого путешествия через Раджпутану и Пенджаб обратно в Динагунж оно временно утихло, но здесь, в Равалпинди, где заняться было почти или совсем нечем, вернулось мучить Аша, и только присутствие жизнерадостного Уолли, выказывавшего живейший интерес к подробностям каридкотско-бхитхорского предприятия, не позволяло этому чувству развиться до болезненной степени.

Аш поведал Уолли историю, вызвавшую столь мало интереса у сонного полковника Дортона, но на сей раз более обстоятельно и подробно, хотя он не открыл правды о Джули и, как ни странно, умолчал о том, что Каридкот оказался Гулкотом его детства. Даже со своим близким другом он не хотел – не мог – говорить о Джули, и имей он возможность вообще исключить ее из рассказа, он бы так и сделал. Но за отсутствием такой возможности он упоминал о Джули лишь по необходимости и так, словно она была не столько конкретной личностью, сколько абстрактной проблемой, которую приходилось улаживать с правителем Бхитхора. Почему он умолчал о другом обстоятельстве, оставалось загадкой даже для него самого. В конце концов, это было самым удивительным во всей истории, и Уолли, знавший сагу о гулкотском детстве, пришел бы в восторг, узнав, что Каридкот – то самое княжество, которое Аш описывал ему однажды лунной ночью среди руин Таксилы.

Однако Аш скрыл сей важный факт, и без него рассказ о смерти Биджу Рама потерял значительную долю смысла. Со всем остальным никаких проблем не возникло, и Уолли слушал и задавал вопросы с таким же живым любопытством, как Джхоти, и с таким же энтузиазмом.

По сравнению со столь увлекательными приключениями, признался Уолли, его собственная жизнь в этот период была прискорбно неинтересной. Он, как и следовало ожидать, воспылал любовью и охладел к нескольким очаровательным молодым женщинам, сочинил уйму скверных стихов, сломал ключицу во время игры в поло и за один вечер просадил в покер месячное жалованье.

Сдав наконец экзамен на звание лейтенанта, он получил и принял предложение поступить в корпус разведчиков, куда отправится в августе.

Выслушав поздравления друга, Уолли добавил, что отложил подачу заявления об отпуске перед переходом на новое место службы, надеясь дождаться Аша и провести время с ним.

– Тебе, разумеется, тоже положен отпуск. Ты не отдыхал с прошлого лета, и, ясное дело, если ты попросишь отпуск на пару месяцев, твою просьбу удовлетворят без всяких возражений.

Такая мысль не приходила Ашу в голову – главным образом потому, что добрые две трети времени, проведенного с каридкотским табором, представлялись ему некой восхитительной формой отпуска и требовать сейчас еще один казалось уже наглостью. Но, принимая в расчет то, что у департамента генерал-адъютанта нет для него никаких приказов, а майор Бойл по-прежнему остается на больничной койке, он решил, что ничего плохого не будет, коли он обратится с такой просьбой. В худшем случае начальство ответит отказом, а в лучшем – даже обрадуется возможности избавиться от него на некоторое время.

Посему он безотлагательно подал заявление об отпуске на шесть недель и получил вовсе не отказ, а предложение взять восемь недель: две дополнительные недели в порядке вознаграждения, поскольку он непрерывно находился при исполнении служебных обязанностей длительный период времени, включающий Новый год, христианские праздники Рождества, Троицы и Пасхи, индусский праздник Дивали и мусульманский Ид-аль-Фитр.

Аш не особо обрадовался дополнительным двум неделям, когда узнал, что запрет на его въезд в Северо-Западную пограничную провинцию по прежнему остается в силе, а следовательно, он не сможет посетить Мардан и не увидит Зарина (разве что тот сумеет взять увольнительную на несколько дней и приехать в Равалпинди) еще целый год, а возможно, и дольше, если командующий корпусом разведчиков сочтет целесообразным продлить срок действия запрета.

Вернувшись в бунгало, Аш сообщил новости Уолли и написал три письма: одно – командующему, полковнику Дженкинсу, с просьбой разрешить ему вернуться в свою часть; второе – Уиграму Бэтти, с просьбой замолвить за него словечко, и третье – Зарину. Полковник Дженкинс находился в отпуске и не мог ответить, но его заместитель написал, что просьба Аша принята и будет, он уверен, сочувственно рассмотрена командующим сразу по возращении последнего в Мардан. Уиграм же в теплом письме, полном новостей из полковой жизни, пообещал сделать все возможное, чтобы ускорить восстановление Аша на прежнем месте службы. Зарин не написал, но через странствующего барышника, хорошо знакомого им обоим, передал устное послание, в котором уславливался о встрече с Ашем в одном доме на окраине Аттока.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 183
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?