Озил. Автобиография - Месут Озил

С порога комнаты, где меня ожидали, я заметил эмблему «Реала» на тренировочном костюме, который, судя по всему, являлся для Моуринью предметом особой гордости. Ни с чем не перепутать эту королевскую корону и сочные цвета. Я уже видел себя в сливочном трико и мысленно бежал в нем по мадридскому стадиону «Саньтяго Бернабеу». Я замечтался и толком не расслышал, что Моуринью произнёс при встрече.

Впрочем, я недолго парил в мечтах – суровая реальность заставила меня спуститься на землю. А вдруг я не потяну уровень легендарной команды? Ишь, чего захотел, из «Вердера» да в «Реал Мадрид», из команды – скромной участницы Бундеслиги – в величайший футбольный клуб на свете? Чего стоят все мои успехи по сравнению со звездами «Реала»? И как будет принят никому не известный игрок на мировом уровне?

Я трезво смотрю на вещи и готов к неудачам. Было бы безрассудством не допускать возможного провала. Для начинающего дело обстоит так: недостаточно просто выдавать хорошие результаты. Твои достижения перестают что-либо значить с финальным свистком судьи. Играй ты на приличном уровне хоть десять матчей подряд – это быстро забудется. Футболист не может выигрывать впрок. Неубедительно отыграл пару матчей – и уже выпал из обоймы. Тогда все приходится начинать с нуля. Так есть ли у меня шанс в составе «Реала»? Этот вопрос не давал мне покоя.

«Да, я даю тебе этот шанс, – сказал Моуринью. – Уникальный шанс! Тренируйся как следует. Потом выйдешь на поле. Покажи, на что ты способен ради места в команде, и я в долгу не останусь. Чем больше усилий приложишь, тем больше получишь от меня. «Реал Мадрид» для тебя вовсе не прыжок выше головы. «Реал Мадрид» – это твой единственно верный путь. Доверься мне. Станешь играть у нас в основном составе. После чего для тебя будут открыты все двери. Ты еще явишь миру, что в тебе заложено. А заложено в тебе чертовски много, уж поверь».

Тут все мои сомнения как рукой сняло. Моуринью сказал именно то, что мне необходимо было услышать, чтобы решиться на переход.

Затем мы отправились на «Сантьяго Бернабеу». Вальдано провел меня через анфиладу залов славы в самом сердце королевского стадиона. Перед моими глазами предстали трофеи, собранные за более чем вековую историю «Реала». Я увидел свое отражение в блестящих, тщательно отполированных кубках. Невероятное зрелище. Очень заманчиво! И посыл ясен: добро пожаловать в клуб лучших! Здесь одерживают славные победы и завоевывают высшие награды.

Краем глаза я заметил, что руководство «Реала», в свою очередь, присматривается ко мне. Наверное, стоило вести себя сдержаннее при виде всех этих наград, кубков и скульптурных фигур. Но разве можно было скрыть свой восторг! Трофеи сверкали, и лицо мое тоже просияло.

Как раз такого приема мне и не хватило в случае с «Барселоной». Каталонцы не устроили никакой экскурсии по «Камп Ноу», решив обойтись без демонстрации своих успехов, которая в Мадриде у «Реала» проняла меня до мурашек. «Барселона» не оставила особого следа в моем сердце. Не пустили на стадион, не показали свои тренировочные площадки и вообще проявили гораздо меньше радушия, тогда как я был горячим поклонником их стиля игры.

Решающим фактором стало то, что тренер команды, издревле соперничающей с «Реалом», не нашел времени для встречи со мной.

До этого приезда в Барселону я почти не колебался. «Барса» казалась правильным выбором. В ту пору с ними никто не мог сравниться. Величайшим наслаждением было наблюдать за колдовскими комбинациями, которые они разыгрывали на поле. Они способны были выполнять по двадцать, а то и по тридцать передач друг другу с такой виртуозной точностью, что их движения напоминали отрепетированный танец.

Помнится, отсутствие Пепа Гвардиолы меня насторожило. По приезде из Барселоны я изводил своего агента одним и тем же вопросом: «Почему же не пришел тренер?» Ответом было: «Тренер уехал в отпуск». Позднее Гвардиола все равно не позвонил, не снизошел даже до коротенького сообщения. Энтузиазма по поводу «Барселоны» у меня заметно поубавилось.

Посетив оба маститых клуба, мы с агентом стали думать. «Ну, Месут, – сказал он мне, – вот твой расклад. В пяти местах зараз играть нельзя». Поэтому мы решили набросать список со всеми «за» и «против». Прямо как в школе.

«Круто играют» значилось в графе за «Барселону». Там же: «Товарищи по команде: Хави, Иньеста, Месси». Всего у меня набралось не меньше десяти положительных моментов, ради которых я был почти готов сказать каталонцам «да». Впрочем, было одно «но», которое перечеркивало все. «Пеп Гвардиола – он вообще во мне заинтересован? Сработаемся ли мы?» Мой скепсис нарастал.

Поведение Пепа Гвардиолы стало причиной моего отказа от сотрудничества с «Барселоной». Особенно на фоне того, как за меня боролся Моуринью. Он был так красноречив, так ласков, так неутомим. Полная противоположность тренеру «Барсы». Так я, наконец, сделал выбор в пользу Жозе Моуринью и «Реала».

И этот самый человек сейчас утверждает, что я кругом виноват. Тем временем десятиминутный[2] перерыв почти кончился. Чего не скажешь о гневной тираде Моуринью. Всё, с меня хватит.

«Ну, и чего ты так раскричался?» – бросаю я зло. И потихонечку говорю Рамосу: «У меня от него уже крыша едет. Пусть замолчит. Все время он чем-то недоволен».

«Я не вижу, чтобы ты старался изо всех сил! – взревел Моуринью. – Я хочу, чтобы ты боролся как мужчина. Ты себя на поле-то видел? Нет? Так я покажу».

И Моуринью встает на цыпочки, прижимает руки к бокам, вытягивает губы в трубочку и скачет между шкафчиков. «Вот как ты играешь. Ой, не трогайте меня, ах, только бы маечку не запачкать», – с этими словами он снова пародирует меня.

Он очень разгорячился. Пульс у него сейчас, наверное, под 180. А мой давно за 200. Я не могу больше сдерживаться. Южная кровь взыграла у меня в жилах.

«Ах так! – кричу я в ответ. – Раз ты такой умный, выходи и играй сам, – срываю я с себя форму и бросаю к его ногам. – Вот. Это тебе. Давай надевай».

Моуринью саркастически смеется. «Сдаёшься, значит? – спрашивает он. – Ну ты и трус, – говорит он с вызовом, стоя в каких-то сантиметрах от меня. – И что теперь? Залезешь в теплый душ? Намылишь головку? Будешь грустить в одиночестве? Или пойдешь и покажешь своим товарищам, болельщикам и мне, чего ты стоишь?»

Сейчас Моуринью вдруг стих. Перестал сыпать едкими фразами на всю раздевалку, принял деловой вид, что окончательно вывело меня из себя. Как он может оставаться таким спокойным, тогда как я чуть не лопнул от злости? Я и сейчас все еще злюсь. Мне хочется запустить ему в голову бутсами. Я хочу положить этому конец. Пусть оставит меня, наконец, в покое.

«Знаешь что, Месут, – произносит Моуринью так, чтобы слышали все. – Иди поплачь! Хоть обрыдайся! Ты ведёшь себя как ребёнок. Отправляйся в душ с глаз моих. Ты нам больше не нужен».

Я медленно встаю, скидываю бутсы, срываю полотенце и молча плетусь в душ, демонстративно не глядя на Моуринью. А вот он знает, чем меня добить. «Тебе не сравниться с Зинедином Зиданом. Ни за что! Никогда! Тебе до него как до Луны!»