Куклы - Марина Валерьевна Кравцова

— Куклы не едят.

— Хм… Да уж… А ты хочешь… м-м-м?..

Чего же ей предложить-то? Погулять? Поиграть?

— У кукол нет желаний, — пояснила Летти. — Но иногда мы хотим спать. Мы тоже устаем. Устают даже машины. А мы — куклы. Мы живые.

— Живые. Но нет желаний… однако. А что же у вас есть?

— Эмоции. Мы можем плакать.

Она опустила уголки ярко-розовых губок вниз, и в бирюзовых глазах засверкали слезы.

— Или смеяться…

Улыбнулась — слез как не бывало.

— Смена напускных эмоций? Значит, вы внутри… — он замялся. Слово, которое пришло Сержу на ум, было слишком резким, а ему не хотелось обижать куклу.

— Мы целиком сделаны из волшебной глины и водорослей с морского дна. Мы не пустые. Не как куклы людей, те, что из фарфора.

— Я не об этом, — он даже почти не удивился, что она угадала слово. — Чувства. Как можно двигаться, разговаривать, смотреть собеседнику в глаза — и ничего не чувствовать?

Кукла скривила губки — у нее это, похоже, было признаком глубокого раздумья.

— Тут сложно для меня, — призналась она. — Мы крепко связаны с нашими хозяевами. Может быть, некоторые чувства исходят от них.

И снова сам собой вплыл вопрос: «как же ты, если Альсени…», но Серж не хотел снова его задавать.

— Почему ты пришла именно ко мне, Летти? — негромко спросил он.

Она растерялась.

— Не знаю. Шла и шла.

Призадумалась.

— Меня как будто сюда притянуло.

— Что притянуло?

— Не знаю.

— И что же ты теперь собираешься делать?

— Не знаю… — она почти по-настоящему, а не демонстративно заплакала.

— Да уж, вот счастье мне привалило… — пробормотал Серж.

Их беседа была прервана стуком в дверь. Затем раздался звонкий женский голосок:

— Сержи, ты дома?

Летти быстро захлопала ресницами и умоляюще сложила ладошки.

— Спрячь меня куда-нибудь, пожалуйста, спрячь!

— С чего бы это? — удивился лесник.

— Прошу!

— Ладно… в сундуке не задохнешься?

— Мы же не дышим! Пожалуйста, пусть сундук.

Покачав головой, Серж осторожно перехватил широкой ладонью куклу за тоненькую талию, открыл крышку сундука, поместил Летти на старые вязаные свитера и снова захлопнул крышку.

Потом рывком распахнул дверь. На пороге стояла Мария.

Серж сердечно улыбнулся, пропуская ее в дом.

— Рад видеть! Ты одна?

— Здравствуй! Ага, я одна. — Мария свободно прошла в дом, без спросу опустилась на грубо сколоченный березовый стул, аккуратно оправила тяжелую длинную юбку. — У конца моста отпустила экипаж, потом меня крестьянин на телеге подвез до леса, а до тебя — пешком дошла.

— Смелая…

— Чего бояться в лесу, который охраняешь ты?

— И вправду — чего? Дай-ка подумать… Диких зверей, может быть?

— Хи-хи. У меня магия есть.

— Толку-то с вашей магии, как волк пасть раззявит. Небось, все из головы вылетит.

— Ну… я бегаю быстро. — Мария посмеивалась.

— Ясно. Только не говори, что ты…

— За грибами!

Они рассмеялись.

— Нет, Сержи, ну правда. У меня завтра дружеская вечеринка. Из твоих отличнейших грибов Петри изумительное блюдо приготовит. Ты, кстати, тоже приглашен.

— Брось, Мари. Ты же знаешь, что я не привык к такому обществу.

— Сержи, я очень тебя прошу. Это же дружеский вечер — а ты мой друг. Я сотворила свою первую куклу! Я теперь совершеннолетняя!

— От души поздравляю.

— Спасибо. Но поздравь меня еще и завтра, у меня дома, хорошо? Будут только мои друзья. Официальный семейный праздник уже был вчера. А мне хочется собрать еще и для себя… для души… Собственно, и будет-то наша четверка. И еще один человек. То есть, не человек, а…

Мария призадумалась.

— Демиан? — Сержа удивила эта пауза в разговоре.

— Нет… Он… даже не знаю, как сказать. Сам он говорит, что дальний потомок крылатых людей с Севера, говорит так, словно шутит. Но глядя на него, почему-то ему веришь.

Серж пристальней присмотрелся к Марии. Она покраснела — чуть-чуть, как только и могут демиане. У них, в отличие от людей, очень белая, всегда матово-гладкая кожа, к которой не пристает загар, которая не знает сильного румянца. Еще демиане отличаются от людей не очень высоким ростом, худощавостью, слегка увеличенным размером глаз… и, как казалось Сержу, легкомыслием и непрактичностью. На всех восьми островах, включая столицу, жили преимущественно люди, и только Хрустальный остров, главный город, обитель знати, люди делили с кукольниками. Последних немало было, кстати, и при Дворе, хотя здравствующий король — человек, а его супруга — полукровка. Что же, неглупый народ, все ж таки потомки древних магов. Но представить себе демиана с его куклами где-нибудь в лесной деревне или в рыбацком поселке… нет, никак невозможно.

— Я с ним познакомилась совсем недавно… — наверное, Мария покраснела бы еще сильнее, если бы могла, но ее крупные глаза-вишни мягко заблестели. — И… в общем-то неважно. Так ты придешь?

— Слушай, Мари, у меня ведь и фрака нет приличного.

— Ах, да сейчас на это никто уже не обращает внимания. Все эти предрассудки давно уже вышли из моды. Тем более, повторяю — дружеская вечеринка.

— Что ж… Ну-у… Ладно… Если ты так просишь… Хорошо.

— Наконец-то. Спасибо, что решился!

— Пожалуйста… А как зовут, кстати, этого потомка крылатых?

— Элиот.

В ее устах это имя прозвучало хрустальным звоном.

Сержу оно ни о чем не говорило.

…Мария пила ароматный чай с медом, не переставая весело улыбаться. Серж смотрел на длинную пружинку темно-каштановых волос, ниспадающую на ее левую щеку, — и в его сердце заползало смутное беспокойство. Все-таки эти молодые кукольники… и кукольницы… у них в голове ветер, им так легко потеряться в жизни. Похоже, они взрослеют медленнее, чем люди.

С Марией он познакомился так же, как с Альсени. Его мать, Рения Альвари, лечила тяжело заболевшего отца Мари и буквально вырвала его из цепких лап смерти.