Песнь любви - Солодкова

лучше. В сравнении с икрами. Мышцы бугрились под сухой кожей, но даже среднее нажатие не приносило боль, если только по боковой части бедра.

— Он красив, но не как я, — ответил Александр, сминая твёрдую мышцу. — У нас разный типаж.

— Вот как…

Александр разминал руки принца, затем его шею и плечи и, в итоге, дошёл до кожи головы. Принц тихо простонал от наслаждения, и Александр в который раз неприятно удивился тому, что тот ещё не спит. Когда с головы Александр скользнул ниже, желая потщательнее простимулировать нужные области и наконец усыпить мужчину, тот лениво махнул ему рукой.

— Ты закончил?

— Вы ещё не спите, Ваше Высочество…

— Ты закончил? — повторил принц уже со стальными нотками в голосе, и Александр понял, что это приказ.

— Да, Ваше Высочество.

— Тогда иди сюда.

Александр кивнул сам себе. Он сел на принца сверху, касаясь возбуждённой плоти бёдрами, и стал невесомо исследовать его тело уже не на предмет зажимов, а на наличие чувствительных точек. От нежных поцелуев в шею у принца дёргался член, от покусывания сосков он едва заметно вздрагивал, чувствительной была и кожа на боках. Скорее всего, принцу ещё понравились бы прикосновения к ногам, но Александр решил оставить их на потом.

Мужчина жмурился, закинув руки за голову, а затем внезапно открыл глаза, взял Александра за подбородок своей огромной тяжёлой ручищей и запустил большой палец ему в рот.

Александр знал, что нужно делать.

Он сосал шершавый, как наждачка, палец, медленно ёрзая бёдрами по чужой налитой плоти, и наблюдал принца из-под ресниц. Не уснёт ли?

Что ж. После того поцелуя, который Александр ему подарит, он просто обязан отрубиться.

Александр терпеливо ждал, пока принц насытится зрелищем, а затем скользнул вниз и освободил большой член от лишней ткани. Полностью взять его в рот не получилось, но это и не было нужно. Александр использовал одно из масел, чтобы облегчить скольжение, и помогал себе руками, действуя языком и губами лишь с конца. Ласки яичек принца не зацепили, зато ему, кажется, очень нравилось смотреть. Им всем нравилось смотреть.

Вопреки его ожиданиям, принц не давил. Он гладил его по волосам мягко, перебирая тёмные с медным отливом пряди, и лишь в самом конце охнул, вздрагивая, и запустил в них пальцы.

— Не глотай, — сказал принц, и Александр сплюнул в ночной горшок. — Я буду спать.

— Доброй ночи, Ваше Высочество, — тихо попрощался Александр, бесшумно подобрал свой сундучок и выскользнул за дверь. Вслед ему донеслось тихое сопение.

Уголки губ немного побаливали, но как-то приятно горел весь рот. Словно ему понравилась эта солёная тяжесть на языке, твёрдая толстая плоть, утопающая в ласковых руках…

Глава 2

Утром принц был очень вял, едва ли реагировал на голос и чуть не зашиб Александра рукой, когда переворачивался.

Помня о расписании принца, Александр заранее заготовил тонизирующие травы, которые ему помогал собирать Кальвиг и Бьорн, его приятель.

— Ты так не суетись, наш принц всегда встаёт сам, — говорил Бьорн, тоже очень большой мужчина, но не такой большой, как принц или Кальвиг. — Обычно просыпается от каждого шороха.

Александр приподнял бровь скептически, но спорить не стал.

— Не собирай с северной стороны, — сказал он Бьорну, — от них ноги мёрзнут.

— Неужто? — Кальвиг выронил все свои травы.

— А от чего стоять будет крепче? — усмехнулся Бьорн, выбрасывая неправильные стебли.

— Бьорн! — прирыкнул на него Кальвиг.

За неимением женщин в крепости, Кальвиг, кажется, теперь воспринимал за неё наиболее изящного мужчину поблизости.

— Чтобы стояло крепче, пьют корень имбиря, — невозмутимо научил Александр, — но здесь его не достать, поэтому просто пей пива поменьше.

Бьорн икнул.

— Да ты это… у меня всё нормально!

Они с Кальвигом переглянулись. Мужчина улыбнулся кривой улыбкой: по правой стороне её оттягивал старый шрам.

Он поджёг высушенные травы, и только тогда принц начал просыпаться.

— Что-то горит? — равнодушно спросил он.

— Всего лишь травы, Ваше Высочество.

Принц Хельвиг сморщил свой породистый нос и позволил подготовить себя к тяжелому дню. Александр сновал вокруг него, мыл, помогал расслабить нужные точки на теле, обтирал полотенцем. Всё это время принц следил за ним, не отрывая глаз. Как и при вечернем мытье, его плоть периодически наливалась. И всё же больше, чем нужно, принц к нему не прикасался.

После они выехали по делам в близлежащий городок. Принца сопровождал Александр и трое солдат из числа самых приближённых. Был среди них и Кальвиг, и он всю дорогу подтрунивал над Александром и его ездой.

— Ты ездишь как дама, — улыбался он.

— Такое чувство, что ты никогда в своей жизни женщины не видел, — фыркнул Александр. — Они ездят боком. А вот ты ездишь как медведь.

— Медведь бы лошадь раздавил, — расхохотался Кальвиг.

— Вот именно.

— Александр даже ездит красиво, не то что ты, старик, — рыжий Вильд, чуть отставший от принца, посмотрел на Кальвига глумливо. — Может быть, он тебя и в армрестлинге победит? Что скажешь? — Вильд посмотрел на Александра. — Когда вернёмся из города, сразишься с нами? Я слышал, дроу очень сильны.

— Я был бы сильнее, если бы всю жизнь провёл в бою, как вы. Но я не могу сражаться.

— Даже если я тебя сейчас стукну?

— Да.

— Так это не шутки? Пакт до сих пор действует?

Пакт, который дед нынешнего короля заключил с побеждённым Властелином дроу, заключался в том, что ни одно существо, в чьих жилах течёт кровь дроу, не может сражаться. Чудовищное условие, которое не спасло, но отсрочило вымирание целой расы.

— Пакт будет действовать до тех пор, пока от него не откажется наш король, — сказал принц, и все притихли, особенно Александр.

Александр не считал себя дроу. Его отец был им. И, возможно, есть до сих пор. Но он — нет. Он человек. По крайней мере, так всегда внушала мать.

В городе было уныло, и вообще он городом назывался, кажется, только в шутку. Принц договаривался о чём-то с местным глашатаем, потом ещё с кем-то, а потом ещё… Под конец Александру уже стало совсем скучно, и он просто механически прислуживал, рассматривая своего принца. Тот был, как всегда, спокоен и немного печален. Если его пытались обмануть, он хмурил брови, а голос становился холодным и пугающим, если разговаривал с кем-то из сопровождения, то даже мог посмеяться и улыбнуться. Взгляды, которые принц бросал на самого Александра, были скорее изучающими.

— Я смотрю, у Вас есть слуга-дроу, Ваше Высочество, — взгляд торговца был красноречиво-похотлив. — Правду говорят, что они в постели холодны, как лёд?

Александр заметил, как напрягся Кальвиг,