Цветок для счастливого дома - Тереза Карпентер

– Да не хочу я вставать.

«Почему бы ей просто не уйти?» – с досадой подумал он.

– Не хотите или не можете встать? Это разные вещи, – язвительным тоном заметила она.

Боль запульсировала в висках с новой силой. Он невольно поморщился и приложил руку ко лбу. Как ни странно, несмотря на настойчивость, эта женщина производила на него приятное впечатление. Ее присутствие действовало на него даже как-то успокаивающе.

– Послушайте, вы красивая женщина. И даже нравитесь мне. Но сейчас прошу оставить меня в покое. Я неважно себя чувствую.

– Я и не собиралась с вами заигрывать. – Ее голос задрожал от негодования. – Уверяю вас, вы совершенно не в моем вкусе. Я просто беспокоюсь за вас.

– Вы уверены, что дело только в этом? Еще никогда полицейские не гладили меня по голове.

– Так, значит, вас уже задерживала полиция?

Он хотел покачать головой, но понял, что в таком состоянии этого делать не стоит.

– Нет, просто к слову пришлось.

– Ну, хорошо. Тогда я вызову «скорую помощь».

Ему ужасно не хотелось в больницу.

– Подождите, – попросил он.

Она стояла перед ним, нахмурившись. Голубые глаза потемнели и стали похожи на море во время шторма. Он сел на кровати, потом осторожно встал. Эти простые движения стоили ему невероятных усилий. Он всеми силами сдерживался, чтобы не застонать. Сжав зубы, приподнял голову и посмотрел прямо в ее прекрасные глаза. Одним словом, сделал все, как она хотела.

– Ну, что, удовлетворены?

Женщина осмотрела его с головы до ног тем цепким взглядом, каким обычно полицейские окидывают подозреваемых, и удовлетворенно кивнула. Он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не упасть на кровать.

– А теперь скажите, как вас зовут.

Он едва держался на ногах. Впервые за все это время, подумал, что, возможно, женщина права, и ему действительно необходимо показаться врачу.

– Я не помню, – признался он, по-прежнему глядя ей в глаза.

«Я не помню». Эти слова эхом разнеслись по камере.

Грейс растерянно заморгала. Некоторое время молча смотрела на него, стараясь понять, говорит ли он правду.

Или у него амнезия?

В принципе, вполне возможно. У него довольно серьезная рана на голове и все признаки сотрясения мозга. Возможно, именно поэтому он не смог ничего рассказать о себе и совершенно дезориентирован. Как ни странно, эта мысль ее успокоила. И почему она так о нем беспокоится, вполне могла бы оставить его в камере на ночь, а утром выпустить вместе с остальными.

– Значит, вы не помните, как вас зовут? – констатировала Грейс, не в силах в это поверить.

– Да, не помню.

– А вы знаете, какой сейчас год?

Как ни странно, он ответил правильно.

– А кто сейчас президент Соединенных Штатов?

Он не ошибся и в этом. Судя по виду, он едва держался на ногах, чувствовалось, что у него очень болит голова. Грейс твердо решила отвезти его к врачу.

– Пойдемте, – она помогла ему выйти из камеры и подвела к своему столу, где лежала кожаная куртка и остальные вещи. – Я позвонила Паркеру и попросила отвезти вас к врачу. Он будет здесь с минуты на минуту.

– Боже, как вы меня осчастливили, – саркастическим тоном проговорил незнакомец.

– Я думала, вы действительно обрадуетесь, – она слегка обиделась. – Ведь вы уже знаете этого человека. В вашем теперешнем состоянии это большое преимущество.

– Да, у меня проблемы с памятью. Но не стоит обращаться со мной, как с умственно неполноценным, – возмутился он.

Губы Грейс тронула едва заметная улыбка. Надо отдать ему должное. Даже в таком положении Джон Доу находит в себе силы шутить.

– Все равно лучше, чтобы в больницу вас отвез человек, которого вы хоть немного да знаете. – Она упрямо гнула свою линию.

– Ну, вас-то я знаю еще лучше. И с вами приятнее иметь дело, чем с тем копом.

Грейс покраснела от смущения.

– Я бы с радостью отвезла вас в больницу, но мой рабочий день заканчивается только через полчаса.

– Внимание, – раздался из рации глубокий голос одного из патрульных офицеров. – Я на месте. Но со мной задержанный. Паркер пока не может покинуть свой пост. Поэтому Брукбэйкер, новый шериф, распорядился, чтобы вы сами сопроводили Джона Доу в больницу.

– Пойдемте, – обратилась она к Джону Доу, накинула на плечи кожаную куртку, закинула за плечи рюкзак со своими вещами и направилась к выходу.

Мужчина с огромным трудом встал со стула. Некоторое время пошатывался. Как и в камере, он едва держался на ногах. Поморщившись от боли, надел кожаную куртку.

Они молча дошли до машины.

– Так, значит, я теперь Джон Доу? – проговорил он, когда они сели. – Вообще так именуют неопознанные трупы. Или подозреваемых, личность которых не установлена.

– Вы правы, – согласилась она и притормозила на светофоре.

– А что, если память никогда не вернется ко мне? Как вы тогда узнаете, кто я на есть самом деле?

Грэйс искоса взглянула на него в зеркальце заднего вида. Глаза его были наполнены болью и ужасом.

Трейс задумалась. Действительно, как они смогут установить его личность?

– Возможно, все не так серьезно. Посмотрим, что скажет врач. – Она тщательно подбирала слова. Джон Доу иронически хмыкнул.

Через несколько минут они подъехали к больничной парковке, переполненной машинами. У врачей, как и у полицейских, в эту ночь было много работы.

– Здравствуйте, шериф, – поприветствовал администратор. – К сожалению, палаты сегодня переполнены.

Он с сомнением посмотрел на Джона Доу.

– Я понимаю, но не могли бы вы все-таки найти место для моего задержанного? У него серьезная травма головы.

– Присядьте, а я пока схожу за врачом.

– Спасибо.

Грейс и Джону Доу с огромным трудом удалось найти свободное место в переполненном приемном покое. Неудобно занимать последний свободный стул, но ему было плохо, он просто не держался на ногах. Кем бы ни был, какие бы мрачные тайны не скрывало его прошлое, Джон Доу настоящий джентльмен.

Приемный покой был ярко освещен. И теперь Грейс могла как следует рассмотреть задержанного. Красивые зеленые глаза, темные волосы отливают медью. Ее вдруг охватило смущение, и она перевела взгляд с задержанного на стойку регистратора.

– Почему вы назвали меня задержанным, когда говорили с администратором?

– Но ведь это действительно так. До утра я не могу вас отпустить.