Требуются доказательства. Бренна земная плоть - Николас Блейк

– Ну и что, собираешься доложить Перси?

– Как бы не так! Я вообще терпеть не могу ябедничества: старост выбирают не для того, чтобы распространять сплетни. – Это последнее заявление представляло собой удивительно точную реконструкцию нравоучительных высказываний досточтимого Вэйла.

Староста школы, серьезный, опрятный подросток тринадцати лет, выносит суждение:

– Нет, обращаться к Перси нет смысла. Но мы можем сами устроить суд…

– Я – прокурор!

– А я палач!

– Заткнитесь! Я не шучу. Как он ведет себя со стариной Симми, это уж чересчур. С тех самых пор, как он у нас появился…

– Матушка Стивенс кудахчет над своим цыпленком Симми!

– Кончай! Мне жаль Симми. Да, он прирожденная задница, но все равно Вимис слишком много себе позволяет.

– Слушай, Стивенс, а что, если натравить на него твоего брата вместе с его шарагой? Ведь Вимис не из «Черного Пятна», верно?

– По-моему, нет; правда, они столько таинственности вокруг себя напустили. Идея, конечно, сумасшедшая. Но на перемене я поговорю с братом.

– Тайное общество задает трепку племяннику директора.

– Использовать наемников… я бы даже сказал бандюганов – вряд ли это… э-э… пристало старосте школы или английскому джентльмену, и так далее, и так далее.

Перейдем теперь от старейшин с их рассуждениями к другому столу. Коротконогий толстячок лет одиннадцати или около того со злобным выражением лица и явными признаками наличия слишком большого количества карманных денег жадно поглощает кашу и одновременно донимает соседа. Это и есть пресловутый Вимис, или, точнее, досточтимый Элджернон Вайверн-Вимис. Сосед же – тоже толстяк с мрачным взглядом и безнадежно замедленной речью и движениями; родители его – фермеры, а в школу эту он попал как жертва их стремления поднять свой социальный статус. Одного или двоих в таком роде, буквально рожденных, чтобы попасть на крючок, найдешь в большинстве школ; их родителей, любил повторять Майкл, следовало бы предать суду за такое обращение с детьми.

– Ну что, Смизерс, как там ваша живность?

– Как смешно!

– Откармливаете – и на убой?

Эту фразу Смизерс несколько семестров назад сам неосторожно бросил во время очередной стычки, и теперь соученики неизменно оборачивали ее против него.

– Ты достаточно откормлен, так что можно и на бойню, верно, парни? – Грохот аплодисментов.

– Все шутишь?

– Твой отец носит легинсы?

– Может, заткнешься наконец?

– Если он похож на тебя, пари держу, коровы бодаются, когда он их доит.

Терпение Смизерса лопается, и он влепляет своему мучителю пощечину. Досточтимый Вайверн-Вимис закатывается театральным криком. Со всех сторон звучат возгласы: «Откормить – и на убой», «Пошевеливайся, первоклассный окорок» и так далее. Тивертон устало поднимается с места, дабы положить конец этой демонстрации первородного греха.

Еще один разговор, и наш пролог будет закончен. Стивенс-младший, диктатор (титул позаимствован из уроков истории, которые дает Эванс) общества «Черное Пятно», наклоняется к своему адъютанту, круглолицему, улыбчивому малышу Понсонби, и шепчет: «Сегодня; сразу после обеда; в домике Маулди; узкий круг; пароль: «сундук мертвеца», отзыв: «бутылка рому».

– Ты что, дурак? – шипит в ответ адъютант. – У нас же в это время общее собрание.

– Ничего, смоемся, там ведь поименно не проверяют. А это вопрос жизни и смерти.

Двумя часами позже. У Майкла перерыв в занятиях. Он набивает трубку и идет по длинному коридору, разделяющему аудитории и ведущему к спортивным площадкам. С обеих сторон доносятся звуки, свидетельствующие, что идет учебный процесс. Звуки странно диссонируют: скрипучий, уверенный речитатив учителя перемежается дискантом или хоровым исполнением. В аудитории, где ведет урок Симс, колоратурное сопрано накладывается на нечто напоминающее шабаш ведьм. Майкл пожимает плечами и продолжает путь. Слева слышится раздраженный голос Тивертона, справа, в младшем классе, – невнятная, сбивчивая речь Рэнча. Впрочем, учитель он хороший, у него настоящий дар. Надо быть добрее к нему, думает Майкл. Но до чего противные голоса! Просто ужас какой-то… И мой наверняка не менее отвратителен, и я явно льщу себе, полагая, что обращаюсь к ученикам своим естественным тоном. И все же не может быть, чтобы я так же нудно тянул слова, как Перси. Нет, не люблю я этого человека, определенно не люблю. И как это моя чудная Геро умудрилась выскочить за такого типа?

Он вышел на воздух, раскурил трубку и побрел по асфальтовой дорожке, отделяющей Большое поле от сенного. Маулди, охранник, разлиновывал беговые дорожки. Большие круглые стога сена, пустотелые посредине, напомнили ему о вчерашнем сенном сражении. Занятная игра. Завтра их раскидают и сено увезут. Майкл дошел до конца дорожки, где поля ограничивались кустарником, и повернул назад. Обогнув учебные корпуса и дом, где жил директор, он вышел к высокой кирпичной стене, огораживающей частный сад. В дальнем его конце, где густые заросли почти вплотную примыкали к внешней ограде, скрывался почтовый ящик Геро. Очень на нее похоже, не в первый уж раз подумал он: странное сочетание бесшабашной и безоглядной игры со столь романтическим способом общения. Майкл быстро, украдкой (при этом пришедшем ему в голову слове он недовольно поморщился) огляделся и с бьющимся сердцем вынул легко поддавшийся кирпич, переложил из образовавшегося отверстия в карман сложенный лист бумаги, вернул кирпич на место. Затем зашагал назад, к Большому полю, присел на трибуну и прочитал ее записку.

«Дорогой, завтра, в обеденный перерыв, буду ждать тебя в V-образном стогу. Очень легкомысленно с моей стороны, правда? Но, пожалуйста, приходи. Мне надо тебя видеть. Я должна тебя видеть. Г.»

Майкл, довольный тем, как легко ему дышится, не двигался с места до тех самых пор, пока не прозвонил звонок на перемену. Он поднялся и пошел в общий зал. Неужели на его лице все написано, неужели видно, что он парит в воздухе от счастья? Вон и Тивертон, как-то странно он на него поглядывает. Майкл попытался сосредоточиться и придать себе деловой вид. Кажется, безуспешно.

– Чем занимался? – спросил Тивертон.

– Да ничем, у меня перерыв.

Подошел Гриффин.

– Посмотришь, чтобы ребята переоделись после обеда? Мне надо бросить последний взгляд, а то как бы Маулди не перепутал чего. Да, и еще Симс просил узнать, будет у тебя нынче секундомер?

– Конечно, если только он не хочет, чтобы…

– А ты уверен, что это Симс?

– Да. Ну и славно, тогда все в порядке. А то я в прошлом году прилично облажался. Так, понимаешь, увлекся, что забыл кнопку нажать.

– В порядке-то в порядке, только как бы я и сам в чем-нибудь не промахнулся.

– Только, ради бога, не во время забега на четыреста сорок ярдов, – взмолился Гриффин, – а то я веду Стивенса на рекорд. Три против одного – есть желающие? Нет? Неужели все такие неазартные? Ладно, пусть будет два против одного.