Три последних дня - Анна и Сергей Литвиновы

Зарплату, правда, платили хорошую. Маршрут красивейший, от горной деревеньки Тревеллез до Капилейры и дальше, в Гранаду. Ущелья, горы, пронзительный воздух, дремлющие по обочинам облака. Дорога опасная (в прошлом году из их сельца четверо на своих машинах разбились насмерть), но он, пусть водил неповоротливый автобус, ни разу в авариях не бывал. Изучил уже на родной дороге каждый поворот, выбоинку, малейший изгиб. Даже – высший шик – при встречных разъездах проезжал точнехонько по краю обочины, ни единого камушка в пропасть не сбрасывал.

В Капилейре, откуда был родом, все разумные люди предпочитали ездить на его автобусе. Пусть не очень быстро, зато всегда надежно и точно по расписанию.

Где-то в больших городах, далеких странах, он знал, на маршрутах водителю помогают кондукторы. У них в горах подобных излишеств нет: на входе – касса, самому приходится принимать деньги, выдавать сдачу и билет. Местные уже знали: водитель любит, когда дают ему под расчет, специально собирали монетки. А с туристами, да, приходилось возиться. Крупные купюры суют, по-испански не понимают. Зато наблюдать за ними интересно.

В последние годы в их скромную Капилейру (560 человек населения!) много народу приезжать стало. Хайкеры, байкеры. Альпинисты ночевали – утром уходили покорять трехтысячник Мулансен, до него от деревни пятнадцать километров на машине, а потом пять часов пешком. В буддийский центр, что тоже был неподалеку, йоги со всего света зачастили. Как везде, путешествующих пенсионеров полно. Ходят, горным воздухом дышат, вечерами угасают над morcilla[2]да пивом.

А на его автобусе по соседним деревенькам разъезжают. Особенно часто в Тревеллез ездили – местечко не самое уникальное, стандартный набор горных видов. Зато объявили себя ушлые местные жители «столицей хамона». На центральной площади с десяток магазинчиков, и в каждом под потолком – сотни и сотни копченых свиных окороков. Туристы как увидят – визжат восторженно, фотографируются. А самые неразумные в качестве сувенира окорока покупают. Водитель всегда про себя хихикал. Представлял, каково путешественникам будет таскать за собой свиную ногу весь остаток поездки. А потом еще требовать, чтобы вместе с нею пустили в самолет!

Но над туристами он хотя и посмеивался, но относился к ним, кормильцам, доброжелательно. Пусть шумные, зато деньги приносят всей их деревне. Поводы для размышлений дают. Есть что в собственном блоге записать – он, как все современные люди, его вел: «Почему русские всегда жалуются, что на горных дорогах их тошнит – но при этом обязательно пьют в пути пиво?» Или: «В действиях американцев никакой логики – носят футболки с рекламой organic food, но всю дорогу лопают гамбургеры».

А иногда попадались совершенные оригиналы. Как, например, сегодня.

В родной Капилейре в автобус залез один. Мужчина в годах, подтянутый, высокий, внешности европейской. Попросил на хорошем испанском билет до Тревеллеза, протянул два евро. (Водитель отсчитал тридцать восемь центов сдачи.) Испанец? Нет, в речи пусть легчайший, но есть акцент. Англичанин? Вряд ли, очень смугл. Серб, болгарин? Не похоже. Слишком для выходца из Восточной Европы сдержан.

Явно не местный, но на упоительные виды за окном – ноль внимания, хотя обычно народ по салону бегает, выгодный ракурс ищет. А у этого, кажется, даже фотоаппарата нет.

Сидит весь в мыслях своих, с кислым видом. Оживился странный путник единственный раз. Когда в Бубийоне, следующей после Капилейры деревеньке, в автобус вошла семейка Санчес, мамаша и дочка. Обе, благо время уже обеденное, поддатенькие, громкоголосые, одеты, как всегда, в черное, рыжие волосы встрепаны ветром.

– Милок, ты сегодня задержался на целую минуту! – жеманно приветствовала водителя младшенькая.

– Mas rapido, mi querido, llegamos tarde[3]! – озабоченно произнесла старшая.

Хотя он им много раз по-соседски советовал: хотите успевать на работу (трудились обе в Тревеллезе официантками) – выезжайте автобусом на полчаса раньше.

Дамы оплатили проезд, прошли через весь салон, развалились на пятиместном заднем сиденье (мамаша – прямо в сабо, но замечания ей водитель делать не стал: все равно неисправима).

А странный турист обернулся со своего третьего ряда и уставился на женщин.

– Ola! – кокетливо улыбнулась ему старшенькая.

Санчес-младшая (считала себя еще красоткой хоть куда) надменно фыркнула:

– Тебе чего, дедуля?

– Простите, дамы, – покаянно откликнулся мужчина.

Однако продолжал прожигать мамашу с дочкой внимательным взором.

«Чего ему до них?» – задался вопросом водитель.

И вдруг услышал, как путник очень явственно сказал:

– Эврика! Они ведь всегда были на одно лицо! Что тогда – что сейчас. Теперь, правда, обе старухи…

– Кто еще тут старуха? – нахмурилась мамаша.

Странный незнакомец не ответил. Отвернулся от женщин. По лицу бродила счастливая, немного сумасшедшая улыбка.

А водитель подумал: «Все-таки странные у меня на маршруте появляются люди…»

* * *

Карибские острова. Глэдис Хэйл

Ее многие считали странной, но Глэдис на всех плевала. Считала, когда бедный чудит, его называют глупцом. А богатых вроде нее именуют законодателями моды. Причуды же – если их, конечно, грамотно подать – становятся прекрасным поводом для пиара.

Пробовали, например, смеяться над ее домом. Мол, купила вместо особняка (как положено женщине более чем обеспеченной) почти развалины. Старый форт. А она в прессу дала пару карточек с выгодного ракурса: на одной сторожевая башня надменно нависает над морским берегом. На второй – крепостная стена с развевающимся флагом.

И пожалуйста, очень быстро подражать ей начали. Строить новодел в виде старинных фортов, смех! Но разве может даже самый талантливый архитектор воспроизвести архитектуру давних веков? К тому же современные строительные материалы, пусть искусственно состаренные, – совсем не то, что древние камни.

А когда немого дворецкого на работу взяла? Мало того, что насмешничали, еще крик подняли: Глэдис эксплуатирует инвалидов! Но однажды попала она с верным холопом в аварию, машина загорелась, двери заклинило. Любая нормальная прислуга в подобной ситуации впадает в глупую панику. А ее дворецкий присутствие духа сохранил, окна разбил, хозяйку оттащил в сторону, прежде чем машина взорвалась. Тоже теперь народ завидует, пытается верного вассала переманить.

«Глэдис. Ты слишком сильная, это тебя не красит», – укорял ее бывший муж.

Но если б она была слабой – разве смогла бы стать тем, кто есть? Без родительского наследства, без всякой поддержки выбиться в люди? Первая работа ее была – кошмар! – горячие сосиски на улице продавать. А теперь она хозяйка крупной компании. Журналисты охотно верят в красивую сказку: мол, сначала торговала в передвижной палатке. Накопила денег – наняла помощников, купила еще пару торговых точек. И по ступенечке, по шажку – к нынешним ее миллионам.