Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

смог что тихо простонать.

Привязав его за щиколотки к ножкам стула, мать, не давая пошевелиться, принялась опутывать его шнурами, и там, где веревка касалась свежих ран от нанесенных хааханов, тело обжигало огнем.

– Не открывай глаза, – предупредила мать.

Он послушался и уже через мгновение почувствовал у самых ресниц прикосновение чего-то влажного, холодного и мертвящего кожу. Казалось, веки настолько отяжелели, что поднять их не получится уже никогда.

– Слушай меня внимательно, – сказала мать. – Человеческие глаза несовершенны и лгут. Ты должен научиться видеть мир не только ими.

– Но как?

– Ты научишься, и это поможет тебе. – Он почувствовал, как она сунула ему в карман кошель, похожий на тот, что сама носила на шее. Если бы он пошевелил пальцами, то запросто мог бы дотянуться до него, а сейчас только чувствовал, что внутри находится мелкий порошок. – Спрячь его и используй, только когда это понадобится.

– Как я узнаю, когда это понадобится? – обеспокоенно спросил он, опасаясь, что может ее подвести.

– Ты научишься, Серапио, – сказала она мягким и настойчивым голосом. – И когда это произойдет, ты должен будешь вернуться домой, в Тову. Там ты снова откроешь глаза и станешь богом. Понимаешь?

Он не до конца понял, но все равно сказал:

– Да, – а затем спросил: – Ты пойдешь со мной?..

Она всхлипнула, и этот звук напугал его сильнее, чем все остальное произошедшее сегодня.

– Мама?

– Тише, Серапио. Ты задаешь слишком много вопросов. Отныне тишина твой самый главный союзник.

Игла пронзила веко, но он как-то смутно осознавал это, чувствуя, как стежки закрывают его глаза, как проходит, натягиваясь, нить сквозь кожу. Только начавший затухать страх усилился, заставил задергаться на стуле – раны на спине горели огнем, но веревки держали крепко, а выпитое зелье ослабило все мышцы.

Резкий стук в дверь – и оба вздрогнули от неожиданности.

– Открой дверь! – рявкнул громкий голос, способный сотрясти стены. – Если ты прикоснешься к мальчику, клянусь, я оторву тебе голову!

Отец!

Мальчик хотел крикнуть ему, что с ним все в порядке. Что воля Бога-Ворона должна быть исполнена, что он сам хочет этого, что его мать никогда не причинит ему вреда!

Мать же вернулась к своей работе, не обращая внимания на угрозы отца.

– Уже почти закончили.

– Саайя, пожалуйста! – взмолился отец, и голос его дрогнул.

– Он плачет? – обеспокоенно спросил мальчик.

– Ш-ш-ш, – уголок его левого глаза натянулся, когда мать завязала последний узел.

Ее губы на мгновение прикоснулись ко лбу, и женщина нежно провела рукой по волосам сына.

– Ребенок в чужом месте, рожденный от чужого мужчины, – пробормотала она, и Серапио понял, что она говорит сама с собой. – Я сделала все, что требовалось. Даже это.

Он понимал, что последние слова означали все перенесенное сегодня. И у него впервые зародилась тень сомнения.

– Кто, мама? Кто просил тебя сделать это? – было еще так много того, что он не понимал, того, что она не сказала ему…

Она откашлялась, и он почувствовал, как шевельнулся воздух, когда она встала.

– Я должна идти, Серапио. Ты продолжишь свой путь, а мне же пришло время присоединиться к предкам.

– Не оставляй меня!

Она склонила голову и шепнула ему на ухо. Тайное имя. Его настоящее имя.

Он задрожал.

А затем она направилась прочь, звук ее шагов удалялся по направлению к открытой террассе. Она бежит. Бежит – куда?

Там была только террасса, за которой было лишь бесконечное небо.

И он знал, что она бежит, чтобы взлететь.

– Мама! – закричал он. – Нет!

Он попытался распахнуть глаза, но швы были крепки, а веки не открывались. Он хотел вцепиться ногтями себе в лицо, но веревки крепко держали его, а время тянулось слишком странно.

– Сынок! – взвыл отец. Что-то огромное ударило в дверь, дерево раскололось, и дверь обрушилась.

– Мама! – воскликнул Серапио. – Вернись!

Но его мольбы остались без ответа. Матери не было.

Глава 2

Город Кьюкола

325 год Солнца

(за 20 дней до Конвергенции)

Вне воды тик плавает в вине.

Поговорки тиков

Ранние продавцы фруктов прогуливались по улицам Кьюколы и криками призывали купить напитки. Голоса их разносились по узким улочкам и широким проспектам, мимо скромных, крытых соломой овальных домов простых жителей, прямо к крышам богатых многоэтажных каменных особняков торговых правителей. Эти крики петляли и среди стел, увенчанных головами ягуаров, что охраняли великие четырехгранные пирамиды, и по старой королевской площадке для игры в мяч – все еще пустынной в царившей вокруг предрассветной темноте. Эти крики заполнили гробницы и рыночные площади, церемониальные места и вылетали за пределы городских стен. До тех пор пока даже Ксиала, блаженно потерявшая сознание всего несколько мгновений назад, не услышала их.

– Кто-нибудь, пожалуйста, заткните их, – пробормотала она, прижимаясь щекой к холодному грязному полу, на котором спала. – У меня от них голова болит! – Подождав и убедившись, что никто ей не ответил, повторила просьбу, уже чуть громче.

Вместо ответа кто-то пнул ее под ребра. Не сильно, но достаточно для того, чтоб Ксиала, заворчав, приоткрыла глаз, чтоб рассмотреть того, кто осмелился на это.

– Заткнись, – скомандовала виновница ее пробуждения – худая женщина вдвое старше ее, с застывшей, подобно маске, левой половиной лица и зловещим шрамом на шее. – Ты шумишь сильнее, чем они.

– М-м-м… Нет, – протянула Ксиала, одарив незнакомку лучшим из своих взглядов, но к губам прилипла грязь. Пришлось вытереть рот рукавом, и лишь потом она хорошенько оглядела комнату, в которой находилась: темные мокрые стены и деревянная решетчатая дверь там, где должен быть выход. Слишком много женщин, от которых исходил запах немытого тела и перебродившего кактусового пива, распласталось на полу. Несколько счастливчиков прижимались друг к другу под изношенными хлопчатобумажными одеялами, скрываясь от холода. Кто-то тихонько плакал в темном углу.

– Проклятье, – вздохнув, сказала она. – Я снова в темнице.

Пнувшая ее тощая женщина хихикнула. У нее явно не хватало зубов: двух передних и одного нижнего. Ксиала задумалась – сгнили они или их продали. Судя по лицу, незнакомка вполне могла продать свои зубы.

– Это не дом торгового правителя, – ухмыльнулась женщина. – Это уж точно.

– Хвала младшим богам хотя бы за это, – ответила Ксиала – и, кстати, совершенно искренне. Торговых правителей она не любила, хотя сама, если честно, работала на одного из них и благодаря этому и оказалась здесь, хотя и не сразу. Если бы господин Пек не пытался обвести ее вокруг пальца, его бы не пришлось сбросить в океан. Причем она даже не задержалась, дабы посмотреть, спасся он или нет, предпочтя вместо этого уединиться в кантине на утесе – слишком убогой для того, чтоб кто-то вроде господина Пека мог часто ее посещать. Ненавидя его обман и свою невезучесть, она напилась.

Конечно, она бы напилась в любом случае, но никогда не помешает найти хорошее оправдание.

Чувствуя себя изможденной, она с трудом заставила себя сесть. Увы – слишком быстро, и голова закружилась. Вот она, плата за благие начинания! Ксиала сжала виски