Одноклеточный - Олег Никитин

— «Марс» хотел купить, он круче будет, — сказал я.

— Это кепка такая с гироскопом? Я тоже в рекламе видела. Очки можно в брови вживить или на козырьке таскать. Разные схемы и подсказки на них возникают… — Торико оживилась и подхватила тему. — Внутрь зданий можно заглянуть, с архитектурой познакомиться. Далёкий предмет рассмотреть. И не заблудишься, если без смарта вышел. — Классно она по ролику шпарила.

— Точно. Меню всех ресторанов, инфракрасное зрение… Мне из-за распознавания лиц «марс» понравился. Не надо ему говорить «приятно познакомиться» и вообще голосом что-то втолковывать. Он сам всё запоминает. Только дорого стоит, симатта.

Разговор о рекламе затух. Я пригляделся к ребёнку и увидел, что у мальчика на правой руке четыре пальца, и мне тут же слова Флоры вспомнились. Торико заметила мой интерес и сказала:

— Это натальный эффект. Доктор говорит, что он каждого сотого поражает. Чем дальше, тем таких людей будет больше. Потому что эволюция, говорит, так вперёд идёт. А я думаю, он всех мамаш утешает разными глупостями про эволюцию.

— Это необычно. А почему робот лучше живого ребёнка?

— Знали бы вы, сколько с ним хлопот! В районный хойкуэн не берут, а в специальный, для детей-инвалидов, далеко возить. Вот я и решила пока деньгами пособие брать. У Хисаси же ещё искусственный коленный сустав, — добавила она. — Родной никуда не годился, пришлось по страховке заменить.

А то я уже подумал, что инвалидом мальчишку за четырёхпалость назначили. Хотел спросить про Давида, но потом догадался, что вряд ли он отец. К тому же, по-моему, не принято такие личные темы при первой встрече поднимать.

— А вообще-то у меня работа есть, я могу на неё вернуться.

— А где вы трудитесь, Торико-сама?

— Фирма «Микродвижки», я там протоколы совещаний оформляла, пока не родила… Светом молекулы облучаешь, они форму меняют и двигаются, как пружинки. Что-то типа того. Гаракута, короче, всякая. Не нравится мне в «Движках», я на другую специальность хочу выучиться. На гуманитарного технолога. Сейчас в Инете курсы подешевле ищу.

Что за технология такая гуманитарная, я не знал, но спрашивать не стал, чтобы не грузиться. Мы помаленьку сасими доели и теперь колу пили, чтобы поскорее рыба в желудках растворилась. Торико перестала в окна Давида высматривать и на меня пристально поглядела. А потом взяла мою руку и развернула ладонью кверху.

— Я теперь всё про руки знаю… Разные файлы без счёта пролистала, когда про четыре пальца думала. — Она принялась водить зелёным ногтем по линиям на моей ладони. — Если пальцы длинные, то на человека в утробе тестостерон сильно влиял. От него аутизм бывает, шизофрения и депрессия. Особенно когда четвёртый палец длиннее указательного… А если наоборот, то с генами обычно всё в порядке. — Девушка уставилась мне в глаза и спросила: — У тебя чёрный ген-паспорт, Егор?

— Ну, в общем…

— Хисаси тоже чуть не присвоили, но потом дали красный, как мне. Хорошо, что у тебя рост огромный, вероятность депрессии ниже. В общем, когда я на свои руки поглядела, поняла — не надо было мне рожать. — Торико повертела передо мной ладошкой. — У меня тоже безымянный длиннее указательного. Это значит, плодовитость не очень.

Я опять почему-то вспомнил Херми и её неприступную варэмэ. Вот у неё с плодовитостью точно никак, с такими заморочками. Конечно, зачать можно по-всякому…

Давид так и не появился, и я проводил его девушку и ребёнка до ворот. Даже тэдди мне лапой помахал, а Хисаси вдруг улыбнулся, и Торико вслед за ним. Она купила флэшку с сёнэн-манга и показала мне двухместную машину, на которой они приехали.

А потом мне Урсула позвонила и сказала, что насчёт моего прихода в лабораторию с начальством договорилась. То есть часов в шесть, когда посетителей всех выставят и если с робококами будет порядок, мне можно к ней в здание администрации прийти.

Часа в три ко мне в ангар Давид заявился.

— Ну как ты? — спросил он. — Не достала она тебя своими тупыми фразами из помощника?

— Она его быстро вырубила.

— Надо же! Родственную душу в тебе увидала, что ли?.. — Давид уселся на верстак и покачал ногой. Что-то его тревожило. — А вообще Торико терпимая, с другой бы трудно было прожить. Есть у нее, конечно, разные глупости в башке типа астронавта… — непонятно высказался он. — Я вот, когда самим собой стать решил, то есть нагвалем, приготовился непонимание встретить. А она приняла моё учение и не спорит. Можно сказать, она меня в этом мире поддерживает, не даёт о своём предназначении забыть.

— Как жена то есть?

— Нет, не так. Понимаешь, все люди, которых ты встречаешь каждый день, отдают тебе толику своей энергии, чтобы ты просто жил. А ты с благодарностью прикидываешься приличным гражданином, членом общества. Ты показываешь, что один из стаи! Но я решил стать самим собой, не похожим ни на кого. Я стал чужим для всех непосвящённых.

— Но ты же работаешь, — не понял я. — Спишь и ешь, как все. И женщина вон у тебя тоже есть.

— Всё это маска. Я всего лишь делаю вид, что один из вас, на самом деле я другой, потому что всегда могу отказаться от обыденного.

Давид внезапно соскочил с верстака, схватил пробегавшего робокока и стал кататься по бетонному полу. При этом он вскрикивал и плевался, будто сломанный поливальный автомат на газоне. К счастью, робокок не пострадал и тотчас убежал вон, когда Давид его выпустил.

— Понял? Вот в чём я отличаюсь от тебя и всех остальных.

Я потрогал пол носком бота и согласился с ним. В самом деле, барахтаться на бетоне в обнимку с роботом совершенно не хотелось.

— Так и наш Генки — занимается чем хочет, — сказал Давид. Он опять взгромоздился на рабочий стол, к вороху маслянистых деталей. — Как ты думаешь, он разумный или такой же, как его макака?

— Шимпанзе…

— Какая разница, такая же мутантка. Скажем, если у него детёныша отнять, он будет мстить или нет?

— По-моему, он должен затаить злобу и потом оторвать голову врагу. Или прыгать и орать за решеткой, когда добраться до него не выходит. У Генки иногда бывает такой вид, как будто он нас всех убить хочет. А на младенца он с любовью глядит. Рожа улыбчивая становится. Помнишь, когда журналисты его снимали, так он чуть камеры им не погрыз.

— Ну-ну… — пробормотал Давид и задумался. Потом спрыгнул и спросил: — Ты как, с тренажёром-то занимаешься? Он у тебя с собой?

Я показал цилиндр — он лёгкий, мне не трудно его под рубахой таскать. Только успехами похвалиться я пока не мог, потому что передвигать бритву у меня не получалось. Но Давид всё равно ободрил меня и ушёл на свой участок.

Робокок, которого он тискал, пострадал только психически, да и то не слишком сильно. На покатушки меня сегодня не позвали, никто не позвонил… Вот я и отправился вечером не на стоянку, а к Урсуле, как и собирался. Не знаю, что бы я выбрал, если бы меня Аоки пригласила. На входе в администрацию я прошёл контроль ладонного чипа и покрасовался перед термокамерой, чтобы робарт меня дальше пропустил.