Исчезающие в темноте. Кольцо бессмертной - Наталья Тимошенко

– Вот дерьмо, – выругался Данил. – Нужно посоветоваться с другим врачом.

– Старостин – лучший.

– И что? Это не значит, что он никогда не ошибается!

– Даже если он ошибся с прогнозом, то результаты обследования все равно правдивы.

Рита почувствовала обжигающий взгляд на своей щеке. Должно быть, удивляется ее спокойствию. Она и сама удивляется. Возможно, пониманием происходящего накроет позже, когда будет время подумать.

– Мне не нравится твое настроение, – проворчал Данил, снова возвращаясь к дороге. – Ты как будто уже сдалась.

– Я не сдалась, – возразила Рита. – Просто… знаешь, полтора года назад я уже думала, что умираю. И мне было очень страшно. Но потом, когда все закончилось, я много думала и поняла, что в смерти нет ничего страшного. Там, с той стороны, не так и плохо. Там есть люди, которые тебя ждут, которые тебе все покажут и будут рядом. Жалко тех, кто остается здесь, кому тебя будет не хватать. Мне жалко, что моя дочь будет расти без меня, но я знаю, что мой муж о ней позаботится. А там меня встретят родители и бабушка. Так что есть жалость, страха нет.

Данил снова посмотрел на нее и на этот раз смотрел долго, благо красный светофор позволял.

– Значит, ты веришь в загробную жизнь?

Рита кивнула, не став уточнять, что она в нее не верит, она точно знает, что после смерти существование не заканчивается. Более того, она даже со Смертью знакома, та, как выяснилось, ее дальняя родственница. От последней мысли губы тронула непроизвольная улыбка. Повезло, что уже загорелся зеленый сигнал и Данил снова следил за дорогой, иначе точно отвез бы ее к психиатру.

До самого дома они ехали молча. Рита порой украдкой поглядывала на Данила, видела, что он о чем-то думает, то нервно постукивая пальцами по рулю, то хмурясь каким-то своим мыслям.

– Твой муж дома? – спросил он, остановившись возле нужной парадной. – Тебе есть с кем поговорить?

– Нет, он в Москве на каком-то фестивале, – покачала головой Рита, а затем едва заметно улыбнулась. – И я уже поговорила с тобой.

– Если хочешь, мы можем поговорить еще. Мне кажется, тебе это нужно.

Рита внезапно поняла, что Данил ждет от нее приглашения домой, но она не была к такому готова. Одно дело – обед в больничной столовой, и совсем другое – пусть и банальная чашка кофе у нее дома в отсутствие мужа. Даже если бы Рита действительно была обижена на Марка, она не смогла бы так поступить. А уж в ситуации, когда он ничего не знает, и подавно. Данилу она была благодарна, и в каком-то роде ей было приятно нравиться ему, но Марка она по-настоящему любила, а мелко мстить ему за невнимательность было не в ее правилах. Рита как наяву представила бабушкино лицо, если бы та узнала о подобном приглашении. Бабушка воспитывала ее не так.

– Няня уже должна была привести Соню из сада, – сказала она. – Полагаю, в ближайшее время мне будет не до разговоров.

Прикрываться ребенком было некрасиво, но Рита не чувствовала в себе сил на расставление точек над «i». Да и обижать Данила не хотелось.

– Да, конечно, я все понимаю, – кивнул он, и Рита надеялась, что он действительно понял все. – В таком случае, до встречи. Просто хочу, чтобы ты помнила, что я всегда готов помочь. Что бы тебе ни понадобилось.

Он протянул руку и коснулся ее ладони, сжимая вроде бы в поддерживающем жесте, но Рита поторопилась открыть дверь.

– Спасибо, – улыбнулась она, чтобы не выглядеть невежливой. – Я помню. До встречи на работе.

Она выбралась из машины и направилась к парадной, замечая боковым зрением косые взгляды соседок на лавочке у детской площадки. Наверняка они прекрасно разглядели, что ее привез домой посторонний мужчина и еще какое-то время они сидели в машине, о чем-то разговаривая. Теперь будут перемывать ей кости. Бабушку в доме очень любили и уважали, любили и Риту как ее внучку. Но вот Марка местные кумушки терпеть не могли, и теперь, когда Веры Никифоровны не стало, а Марк остался, в немилость начала впадать и Рита. Впрочем, сейчас это была наименьшая из ее проблем.

– Целая толпа юристов – и ни одного галстука. Только ради этого уже стоит пойти!

Рита, до этого бессмысленно перебиравшая украшения в шкатулке, подняла голову и встретилась в зеркале взглядом с мужем.

– То есть шестидесятипятилетие отца для тебя недостаточный повод? – поддела она.

Марк выразительно закатил глаза.

– Ты же знаешь, как я люблю все эти званые вечера.

Рита знала. Марк их терпеть не мог. И она могла бы поклясться, что если бы его отец решил отмечать свой юбилей как полагается, в ресторане и с дресс-кодом, Марк бы не пошел. Нашел бы способ увильнуть и поздравить отца отдельно. Но тот решил устроить просто дружеский прием в формате барбекю, без пиджаков и галстуков, благо погода позволяла, а потому искать повод отказаться младший сын не стал. Хоть и проел Рите всю плешь уверениями, какая это будет скучная вечеринка.

Рита захлопнула шкатулку, решив, что наряд из джинсов и клетчатой рубашки вполне может обойтись и без украшений. За два прошедших с обследования дня она так и не нашла времени сообщить Марку о его результатах. Не потому, что не хотела расстраивать его. Потому, что не была расстроена сама. Она все ждала, когда же реальность дойдет до нее, когда она испугается, поймет, чем ей грозит поставленный диагноз, но этого пока так и не произошло. И в глубине души пугало гораздо сильнее, чем оставшееся незначительное время.

Почему ей не страшно? Почему она не рыдает в подушку? Рита не знала, а потому молчала. Ведь сказав Марку о диагнозе, придется сказать и о том, что с ней самой что-то не то в совсем другом плане.

Она повернулась к Марку, намереваясь что-то ответить, но замерла, наткнувшись на его встревоженный взгляд.

– Что?

Он спохватился, шагнул к столу, вытащил из пачки салфетку и протянул ей.

– У тебя снова кровь.

Рита прижала салфетку к носу, удивляясь, когда она успела пойти. Ведь только что смотрела в зеркало.

– Тебе нужно пройти обследование, – как всегда в такие минуты, сказал Марк.

Вот он, момент, когда стоит во всем признаться. И Рита уже открыла рот, чтобы сказать, что прошла его, но наткнулась взглядом на Соню, выбирающую, что из игрушек взять с собой. Не стоит говорить о таких вещать при ребенке. Ей всего четыре года, но она уже прекрасно все понимает. И может быть, ее не пугает смерть других людей, но Ритина наверняка не обрадует. Да и зачем портить всем настроение перед праздником? Скажет позже. Если молчала два дня, помолчит и третий.

– Обязательно, – как можно легче заверила она, опасаясь встречаться с ним взглядом. – Помоги Соне собраться, не то мы опоздаем. А мне надо сменить рубашку, эту я заляпала кровью.

Марк еще несколько секунд разглядывал ее, а потом подошел к Соне, Рита же повернулась к шкафу, чтобы выбрать новую рубашку.