Мастер силы - Андрей Жвалевский

– Сразу видно человека коммерческого. Да, будет одна просьба.

– Стучать?

– Вы всё-таки невнимательно слушали. Я не собираюсь вас вербовать. Отличный виски. Повторим? Любезный! Повторите, пока несут закуски! Благодарю. Нет, просьба моя будет иного толка. Итак, какие полезные сведения вас интересуют?

– Да уж спасибо, - сказал Леденцов, - никакие. У меня и так от сведений… голова пухнет.

– Как знаете, - Сергей Сергеевич откинулся на широкую спинку лавки и прижмурился.

Почему-то Леденцов представил в руке подполковника дымящуюся сигару.

– Я тут вспомнил, - сказал Минич, - ваш ответ на не заданный мною вопрос.

Емельян Павлович понюхал свежую порцию душистого напитка и решил не реагировать. И так все расскажут. Он не ошибся.

– Вы предположили, что я захочу знать, откуда взялся человек с пистолетом. И ответили: "Видел его впервые в жизни". Просто чудо, а не ответ!

Минич снова хохотнул, но это пока не раздражало.

– Вопрос предполагался "Откуда?", а ответ последовал "Видел впервые". Небольшое несоответствие, не находите? А все потому, что любой человек, даже если приходится врать, даёт ответ… скажем так, относительно правдивый. Я знаю, что вы впервые видели стрелка. Более того, его впервые видели и все остальные. Но это не значит, что вам неизвестно его происхождение.

Емельян Павлович не отрываясь смотрел на маслянистую поверхность янтарной жидкости.

– Это фантом, - Минич поднял свой бокал повыше и смотрел сквозь него на солнце, - призрак, пришедший в мир по щучьему велению, по чьему-то там хотению.

Леденцов продолжал слушать.

– Повторяю, - весёлость ушла из голоса Сергея Сергеевича, - вас никто ни в чём не обвиняет. Испуг и попытка защититься суть естественные реакции человека. И всё-таки вы должны согласиться, что последствия испуга оказались не совсем адекватными.

Емельян Павлович залпом допил свою порцию.

– Очень интересная история, - сказал он. - Но вы хотели у меня что-то попросить?

– Да, - Минич слегка покачал бокалом, - просьба очень проста, хотя и не совсем обычна. Пожелайте Николаю Николаевичу крепкого здоровья.

Такого Леденцов не ожидал. Он почувствовал, что его челюсть неприлично отвисла.

– Что? - сказал он. - Кому?

– Николай Николаевич - это тот человек, в которого стреляли сегодня ночью в казино. Он в больнице, в реанимации. Вот его фотография и список повреждений. Думаю, это поможет.

Ошалевший Емельян Павлович принял стопку бумажек безропотно.

– Это ваш друг? - спросил он. - Родственник?

– Не совсем, - подполковник вернулся к выпивке, - просто мне нужно его арестовать.

Следующие несколько дней Емельян Павлович пребывал в состоянии хорошо налаженного робота-андроида. Сказали желать здоровья по фотографии совершенно незнакомому человеку - желал. Сказали, что нужно сидеть в номере и приходить в себя - сидел. Но в себя вернуться всё никак не мог. Мысли были окутаны дымкой, желаний не было, глаза ни на чём не могли сфокусироваться. Катенька даже сказала ему как-то вечером:

– Леденец! Ты что, наркотики тайком глотаешь? У тебя зрачки всё время расширены. И, в конце концов, где твоя мужнина ласка?

С мужниной лаской дело обстояло плохо. Емельян Павлович слышал, что после тридцати у мужчин часто возникают с этим делом проблемы, но сам всегда держался молодцом. Теперь-то он понимал, что это заслуга не его, а живущего в нём мастера силы. И раз заслуга перестала работать, значит, мастер силы…

Леденцов облизал пересохшие губы.

Когда-то, в детстве, он страшно перепугался, обнаружив у себя качества "топора". Потом постарался напрочь забыть о них. А теперь пришёл в ужас от мысли, что его ненормальность могла вдруг исчезнуть.

Емельян Павлович встрепенулся и порывисто обнял Катеньку.

– Придушишь! - взвизгнула она. - Палыч, не рви блузку, я за неё знаешь сколько денег отдала…

Это был самый страстный секс в его жизни. Да и в её, наверное, тоже.

– Хватит, миленький, хватит, - шептала она, - все хорошо, ты самый классный мужчина в мире! Я не могу уже.

Он откидывался на одеяле, закрывал глаза и пытался расслабиться. Это ему понемногу удавалось - но тут же возвращалась серая вязкая дымка, а с ней и страх.

Уснул он от истощения. Весь следующий день проспал До вечера. Правда, несколько раз Катенька его будила и поила чем-то горячим. Емельян Павлович глотал обжигающую жидкость залпом и тут же падал в постель. Зато на ужин вышел в ясном уме и твёрдой памяти, хотя и приходилось придерживаться за Катину руку - пошатывало.

В ресторане их ждал Иван Иванович. Он не стал обсуждать подробности, сказал только:

– Ничего не вышло, вы его не погасили. И ещё: вам нужно вернуть контроль над собой. В следующий раз…

– В какой следующий раз? - с неизбывной тоской в голосе сказал Емельян Павлович. - В следующий раз я точно кого-нибудь убью. Ну ладно, не я убью. Мной убьёт. Силой моей, которой я мастер.

– Мастер не тот, у кого много силы. Мастерство - это умение силу использовать. У вас это мастерство было в крови, а теперь вы его теряете. А следующий раз неизбежен.

– Вы меня не заставите… - начал было Леденцов, но понял, что сил на окончание фразы у него недостаточно.

– Я и не собираюсь. Процесс вышел из-под контроля. Вы думаете, этот "отбойник" оставит вас в покое? Теперь, после того как вы покушались на него? Тяжело ранили его учителя?

– А мы уедем, - вдруг затараторила Катенька, - домой уедем. Правда, Палыч? Он же ничего про нас не знает. Мы будем жить тихо, он нас не найдёт.

– Он вас не найдёт, - подтвердил Иван Иванович и потёр переносицу. - И даже пытаться не станет. Незачем.

Емельян Павлович почему-то не успокоился от этих слов Портнова. И был прав.

– Он сделает так, что вы сами будете его искать.

– Не буду, - дёрнул плечом Леденцов.

– Будете. И вы снова сойдётесь в поединке. Только на сей раз он будет сильнее. В первой стычке вы оба проиграли. Он умеет делать правильные выводы из поражений - он ведь мастер сглаза, помните? Не дожил бы ваш соперник до зрелого возраста, если бы не умел держать удар.

– И пусть держит, - сказал Емельян Павлович, - только не мой удар. Хватит с меня, наударялся.

Катенька смотрела на мужа огромными сырыми, как лужи, глазами. И тихонько, кончиками пальцев, гладила его руку под столом.

Тягучая пелена апатии все больше охватывала Емельяна Павловича. Все реже были вспышки яростного желания доказать себе и окружающим (в основном окружающей Кате), что он ещё жив, что он по-прежнему мастер силы. Если бы Леденцов смог собраться с мыслями, то сообразил бы, что его пребывание в чужом городе утратило всякий смысл: вылазки в казино прекратились, Иван Иванович перестал донимать своими лекциями, да и их дружная команда разбрелась. Саня исчез на другой же день после стрельбы в "Жар-птице", а ещё через трое суток Емельян Павлович поймал себя на том, что он давно не видел компенсаторш. На четвёртый день пропал и Портнов.