Загадка тауматургии - Виктор Борзов

— Ты сам сказал, что не умрешь, — нервно хохотнул Сэмюэль. Шесть метров.

Четыре. Немо замахнулся...

В спину через дверь ударила волна. Зажмурившись, Сэмюэль налег на ручку двери всем весом и упал в проход.

Тяжелая поступь мужчины сменилась игрой скрипки. Парень открыл глаза. По серому потолку паутиной ползли трещины. Он больше не был в театре.

О, мир. Ничего... Ничего не желаю я, — запел чарующий женский голос.

Сэмюэль поднялся. На глаза попал столик с армией медных солдатиков.

«Комната Адама», — подумал он.

Ни монет златых, ни славы, ни короны...

На углу кровати сидел Дерек. Мужчина не отрывал взгляда от играющего граммофона.

О, любовь моя. Жажду я... Лишь тебя!

— Спасибо, мистер Нейви, — присел в другом углу Сэмюэль.

— Он был здесь, Сэмми, — бесстрастно произнес Дерек. — Расставлял солдатиков. Говорил со мной.

Парень не нашел что ответить. Не знал, что нужно говорить. Посочувствовать; соврать, что понимает; ободрить. Разные возможности приходили на ум. Разум метался меж двух выборов: сказать что-то или промолчать. Сэмюэль выбрал промолчать.

«Иногда лучше оставить человека с самим собой».

Предметы постепенно теряли очертания, размывались в палитру красок. Сэмюэль и Дерек молча наблюдали, как разрушался мир под грустную игру граммофона.

▪ ▪ ▪

Поздним вечером после работы Сэмюэль зашел к Луи и отдал тридцать два медных нила за книгу с тростью. Сто двадцать парень отложил на аренду квартиры сразу.

Мужчина осторожно сгреб монеты в мешочек и отодвинул в сторону. Когда Сэмюэль только открыл дверь, Луи приказал парню стоять подальше от стойки. Одет Луи был также, как той ночью: плащ, платок и очки на лице, плотные перчатки на руках.

— Луи, хочу спросить, — издалека начал Сэмюэль. — Я тут узнал о библиотеке.

— На Гнисенова?

— Нет. О той, где... — прикусил губу парень. — О той, где есть запрещенные книги. Не знаешь, где я могу найти ее?

Луи смерил Сэмюэля взглядом и тяжело вздохнул.

— Не дождешься.

— Что?

— Не дождешься. Вот что! — рявкнул мужчина. — Ты болен, Сэмюэль. Тебе нужно дома сидеть, а не расхаживать по графству и заражать других!

— Я не болен! Я... — запнулся парень. Он не мог сказать, что во сне на него напала фея и откусила руку. Это звучало бы, как помешательство.

— Ты?

— ... Я не болен. Я влез в очень неприятную историю. И мне нужны знания, чтобы выпутаться. Луи, прошу! Я готов заплатить!

Мужчина цокнул и скрестил руки на груди.

— Обмотай рот и нос платком, а лучше двумя! Натяни на руки перчатки и не дыши ни на кого. Ты меня понял?

— Конечно, — кивнул Сэмюэль и сделал, как велел Луи. — У тебя есть перчатки?

Мужчина тяжело вздохнул.

— Пять нилов, — кинул через стойку пару кожаных перчаток парню. — Знаешь, где астрологическая лавка миссис Краговой?

— Та, что на улице Тирова?

— Да, она. Попроси старушку составить тебе гороскоп на имя Джейми Нургова.

Любой, кто проживал в графстве дольше пары месяцев, знал про астрологическую лавку. Заведовала ей чудная старушка, которую все звали миссис Краговой.

Сэмюэль не верил в астрологию. В стране, где за тауматургию сжигали заживо целые семьи, на чтение судьбы по звездам смотрели сквозь пальцы, а гороскопы свободно печатали в газетах. Но все же, одни искали покой и уверенность в туманных описаниях дня грядущего, вторые — лучик света в бескрайней тьме бытовой драмы, а третьи прожигали все деньги второй половинки ради развлечения.

В семье Сэмюэля относились к астрологии с пренебрежением. Мама каждый раз фыркала, проходя мимо; а отец описывал в повестях жалких звездных колдунов, что всегда терпели неудачу. Сам Сэмюэль косо смотрел на «науку», но никогда не ругал в открытую.

Путь до лавки занял полчаса. В свете уличных фонарей из земли рос небольшой одноэтажный дом. На темно-синих стенах желтели пятиконечные звезды. Они собирались в разные созвездия: человека, кошки, лягушки, гигантского червя и многих других.

Присмотревшись, Сэмюэль понял, что они застыли в середине представления. Человек с кошкой преследовали червя, пока остальные наблюдали со стороны.

Парень помотал головой. Чем больше он смотрел на рисунок, тем сильнее желал уйти подальше от этого места. Вездесущий желтый смог был того же мнения. Плотный туман обступал здание, боясь заразится царящим на стенах безумием.

Сэмюэль толкнул тяжелый металлический лист двери и пролез сквозь висящие в проходе занавески из бус. Обстановка внутри развивала основную задумку. Стены, полки, столы и стулья покрывали темно-синие, как ночное небо, шторы. В центре на круглом столе возвышался единственный