И меркнет свет - Кейти Роуз Пул

Он не ответил.

– Дело в чувстве вины? – спросила она. – Из-за того, что ты сделал с Антоном?

Он слабо улыбнулся ей, но эта улыбка не коснулась глаз.

– Беру вон там, в конце коридора.

Она пыталась найти что-то в его лице, но безуспешно, ни трещины в фасаде, которая бы подсказала, что она близка к разгадке. Он не собирался ей отвечать.

Не проронив больше ни слова, Илья развернулся и спустился вниз по лестнице.

Эфира вздохнула. Беру была здесь, в безопасности. Все остальное может подождать.

Она подошла к двери, и сердце подскочило в груди, но прежде, чем она успела постучать, дверь распахнулась, и вышел Гектор.

Они уставились друг на друга.

– Джуд? – спросил он с ноткой отчаяния в голосе.

Эфира кивнула:

– Он будет в порядке. Сейчас отдыхает.

Он отрывисто кивнул ей:

– Спасибо.

А потом отошел, и Эфира ворвалась в комнату, больше не оглядываясь.

Беру встретила ее, мирно сидя на кровати снова с ошейником на горле.

Эфира обняла ее и почувствовала, что впервые за много дней дышит полной грудью.

– Мы справились. Мы сбежали.

Беру отстранилась, и на ее лице мелькнула знакомая тень тревоги. Она покачала головой:

– Но почти потерпели неудачу.

Эфира взяла ее за руку, сжимая ее в ладонях:

– Но мы справились.

Беру опустила взгляд:

– Бог… становится сильнее. Когда он взял верх, я думала, что не смогу его победить. Каждый раз, когда я использую его силы, он становится немного сильнее. У нас кончается время.

Эфира пробежала пальцами по волосам сестры и погладила ее по голове:

– Ничего нового. У нас всегда кончается время, разве не так?

Беру грустно ей улыбнулась, а потом потеребила выбившуюся из простыни нитку.

– Наверное, так оно и есть.

– Мы найдем способ, – пообещала Эфира. – Чего бы это ни стоило.

Прошло восемь часов, но Джуд так и не проснулся. Антон сжимал его безжизненную, лихорадочно горячую руку, смотрел, как опускается и поднимается его грудь при дыхании. Рядом стояла позабытая тарелка с едой.

– Антон? – раздался неуверенный голос Эвандера.

Он оторвал взгляд от неподвижного лица Джуда и повернулся к Эвандеру. Тот стоял в дверях, хрупкий и потерянный, а его обычная жизнерадостность и энергичность угасли.

– Ты в порядке? – спросил Эвандер.

Антон постарался натянуть на лицо успокаивающую улыбку.

– Я в порядке. А ты?

Эвандер медленно подошел и осторожно сел рядом, глядя на Джуда:

– Не волнуйся за меня.

Антон понял, что тот меняет тему.

– Почему Иерофан схватил тебя? Что ты делал в Паллас Атосе?

Эвандер посмотрел широко распахнутыми голубыми глазами на Антона:

– Когда вы покинули Эндаррион, пришел отряд свидетелей. Они искали вас. Думаю, некоторые гости с вечеринки леди Беллроуз запомнили вас двоих и то, что это я привел вас.

– И они сдали тебя свидетелям? – угадал Антон.

Эвандер кивнул:

– Они… как только они узнали, что вернулся Паллас, бо́льшая часть города поклялась ему и Паллас Атосу в верности. Эндаррионские торговцы вроде моего отца во многом зависят от торговли с Паллас Атосом. Наверное, они все решили, что прибыль важнее моей жизни. И важнее Одаренных в Эндаррионе.

Антон тяжело вздохнул:

– Прости, Эвандер. Прости, что мы тебя в это втянули.

Эвандер нахмурился. Антон не привык видеть на его лице такое выражение.

– Я не виню тебя. Ничуть. Просто мне бы хотелось хоть чем-то тебе помочь.

Антон посмотрел в его голубые глаза, на его спутанные темные волосы и почувствовал, что никогда не был справедлив к Эвандеру. Он считал, что знал все, что нужно знать об этом парне в красивой одежде и с фривольным стилем жизни, но под поверхностью всегда скрывалось то, что он не утруждал себя изучить.

– Ты помог мне, – заверил его Антон. – Тогда, в Эндаррионе, ты помог нам вернуть меч Джуда. И раньше ты всегда был мне хорошим другом. Прости, что я не был таким для тебя.

На лице Эвандера мелькнула надежда, а потом грусть:

– Я всегда видел, что ты не открываешься мне. Когда мы впервые встретились, ты так понравился мне, и иногда я думал, что тоже нравлюсь тебе, но ты тут же возводил эту… эту стену между нами. Даже когда показывал свою уязвимость. Не хочу говорить, что ты делал это специально, потому что не считаю, что ты врал. Но ты позволял мне видеть эту твою сторону, только когда тебе это было нужно.

Антон напрягся, впервые понимая, что Эвандер не был таким слепым, каким казался ему, зато сам Антон был прозрачным.

– Ты мне небезразличен, Эвандер, – сказал Антон. – И тогда был. Наверное, я не понимал в то время насколько. Прости.

Эвандер покачал головой, слабо улыбаясь.

– Не нужно извиняться. Просто… – Он вздохнул и кивнул на спящего Джуда. – Постарайся в этот раз лучше.

Антон проследил за его взглядом и вцепился пальцами в простыни. Были вещи, о которых он не мог рассказать Джуду, о которых ему придется молчать, но, лишь только увидев паладина, покрытого синяками и израненного, в своих снах, он решил, что не будет держаться подальше.

Раздался стук в дверь, и Антон с Эвандером повернулись к стоящей там Страннице.

– Надеюсь, не помешала, – мягко сказала она. – Остальные ждут на верхней палубе. У них много вопросов. Я подумала, может, они захотят услышать ответы от тебя.

От мысли о том, чтобы встретиться со всеми остальными, пока Джуд все еще без сознания, все еще уязвимый, Антону стало тошно.

– А ты не можешь с ними поговорить?

Странница одарила его взглядом, который легко можно было интерпретировать: «Теперь это твоя обязанность, Антон. Вот что значит быть пророком».

– Я могу посидеть с ним, – тихо предложил Эвандер. – Чтобы он не оставался один.

Антон подавил протест и быстро кивнул Эвандеру, прежде чем подняться на ноги. Бросив последний долгий взгляд на Джуда, он последовал за Странницей по коридору и вверх по лестнице в гостиную, где уже ждали остальные.

Эфира стояла в углу, облокотившись о стену и скрестив руки. Хассан сидел возле Гектора за столом. И, к неудовольствию Антона, напротив них сидел Илья. Все четверо повернулись к юноше и Страннице, как только они вошли в комнату.

– Итак, – нарушила тишину Эфира, – каков план? Я же полагаю, он есть. Потому что мы провели почти два с половиной месяца во власти Палласа, и, пусть я ужасно рада оказаться на свободе, у нас появилась еще одна гигантская проблема.