Сценарист - Александр Молчанов

Между рамами лежала кучка чего-то черного и рыхлого. Лупоглазый предположил, что это мох, почерневший от сырости. Окно было закрыто изнутри. Запором служил коричневый от ржавчины гвоздь-сотка, вбитый в балку над окном и загнутый.

Лупоглазый попробовал подцепить гвоздь пальцами, но это было бесполезно – гвоздь глубоко врос в дерево.

Лупоглазый осмотрелся. Подошел к шкафу, открыл его. Вот оно. То, что нужно. Шило с деревянной ручкой, отполированной до блеска.

Лупоглазый вернулся к окну и с размаху воткнул шило между гвоздем и деревянной балкой. Только бы не сломалось. Осторожно. На себя. Медленно.

Капля пота скользнула по его лицу. Заболела раненая грудь. Только бы не сломалось шило. Бог знает, как на это отреагирует хозяин. Щелк. Гвоздь поддался. Между шляпкой гвоздя и балкой образовался зазор в полмиллиметра.

Лупоглазый медленно вынул шило, развернул его и с размаху ударил рукояткой по шляпке. Гвоздь развернулся вокруг своей оси.

Теперь тем же шилом подцепить раму. И потянуть на себя.

Рама осталась у Лупоглазого в руках.

Лупоглазый понял, что он не ошибся в своих предположениях по поводу рам. Если внутренняя рама была просто вставлена в оконное отверстие, то внешняя была поставлена по всем правилам – на шарнирах. И закрывалась она обычной защелкой. Лупоглазый повернул ее, толкнул раму – и в лицо ему ударила лесная свежесть.

Окно выходило прямо в лес. Еловые ветки почти касались дома.

– Долго тебя ждать? – раздраженно спросила Рыжая девочка.

– Соскучилась? – усмехнулся Лупоглазый.

– Я же тебе сказала, – серьезно сказала она, – хочу тебе кое-что показать.

– Поможешь мне вылезть? – спросил Лупоглазый и протянул ей руку.

– Очень смешно, – ответила она.

Вылезть оказалось не так-то просто. Простреленная грудь болела. Кажется, всего-то делов – поставить колено на окно, перекинуть через подоконник вторую ногу, сесть на подоконник и спрыгнуть вниз, с высоты примерно метр десять.

У Лупоглазого это заняло минут двадцать.

С той стороны, где Лупоглазый вылез из окна, к дому примыкал лес. С другой стороны была довольно большая поляна, которая спускалась вниз метров на двести. В низине был виден ряд невысоких кустов, а дальше поднималось что-то вроде зеленого горба, заросшего густой травой. Скорее всего, там, в зарослях, течет ручей или небольшая речка.

Лупоглазый обошел дом. Как он и предполагал, дверь была приперта деревянным чурбаком, другой конец которого был зафиксирован в щели между досками крыльца. Напротив крыльца стоял небольшой деревянный сруб без крыши, за ним стояла избушка русской бани, а слева от нее стояло дощатое сооружение, в назначении которого нельзя было усомниться – это был туалет.

Лупоглазый заглянул через дверной проем в сруб – ничего, только заросли крапивы и борщевика, заполнившие сруб изнутри.

А что он ожидал увидеть?

– Иди за мной, – сказала Рыжая девочка. Что она там нашла?

Бесполезно пытаться доказать самому себе, что она ничего не могла там найти. Она – это голос его опухоли, голос его безумия. Она может видеть только то, что уже видел он.

Он пошел за нею.

Она прошла между баней и туалетом.

Пахнуло аммиаком.

Лупоглазый поморщился.

В лес уходила тропинка. Девочка шла по этой тропинке, не оглядываясь. Она была уверена, что он идет за ней.

– Конечно, ты идешь за мной.

Пора бы ему уже к этому привыкнуть.

Они шли довольно долго. Слева осталась березовая роща, а потом густой малинник. До ягод было еще далеко.

В ветвях деревьев отчаянно, как в последний раз, пели птицы. Лупоглазый никогда не разбирался в голосах птиц. Ну, наверное, мог бы отличить трель соловья от карканья вороны, но не более того.

– Почти пришли, – сказала Рыжая девочка и остановилась.

– Я подожду тебя здесь. – сказала она и показала куда-то вперед.

Лупоглазый остановился рядом с ней и посмотрел туда, куда она показывала. Там стояло что-то вроде большого навеса. Он был высотой метров шесть и шириной двадцать – двадцать пять метров. Навес держался на деревянных столбах. Под навесом было что-то странное. Лупоглазый не мог разглядеть с того места, где он стоял.

– Ну что ты встал? Иди, – сказала Рыжая девочка, – тебе это понравится.

Лупоглазый медленно двинулся вперед. Пение птиц вдруг смолкло разом, как по команде.

Не дойдя до навеса несколько шагов, Лупоглазый остановился. Он увидел то, что находилось под навесом.

– Ну как, нравится? – спросила Рыжая девочка.

Лупоглазый не ответил.

– Я тебя никуда не отпущу.

Бабушка встала в дверях.

– Как это ты меня не отпустишь? – возмутилась Ася. Она держала в руках свой паспорт и красную сумку.

– Ехать непонятно куда, непонятно к кому.

– Бабушка! Не начинай!

– И ты не знаешь, что в сумке.

– В сумке – ноутбук. Вот, посмотри.

Ася открыла сумку и показала бабушке.

– Ты не знаешь, что это за ноутбук. Может быть, это какая-нибудь контрабанда, и тебя арестуют в аэропорту.

– Бабушка, что за глупости. Там данные. Цифры. Их нужно передать нужному человеку в Красноярске. Все очень просто.

Ася чуть было не добавила – так все делают. На самом деле бабушка была права – во всем этом была какая-то странность. Если данные в ноутбуке не слишком ценные – их можно было бы отправить через Интернет. Если они ценные – то почему их отправляют с человеком, который только что устроился на работу. Есть повод для размышления, есть. Но Ася отгоняла эти мысли. Ей была нужна работа, а это была работа.

– Ты хоть понимаешь, что с тобой там могут сделать все что угодно!

– Ну что со мной могут сделать?

– А вдруг это шпионы и тебя убьют после того, как ты передашь сумку? Как свидетеля?

– Бабушка, ты пересмотрела телевизора. Тебе везде мерещатся воры, убийцы и насильники! Так нельзя. Люди гораздо лучше, чем ты о них думаешь.

В этот момент Ася подумала о том, что она сделала для Мирона в машине. Неважно. Сейчас главное – убедить бабушку. Она не упустит эту работу. Если она уступит ей сейчас – будет уступать всегда.

– Я знаю, что происходит, – сказала она, – ты просто не хочешь, чтобы я вообще нашла работу.

– С чего бы это, – всплеснула руками бабушка.

– Ну конечно! Ты привыкла к тому, что я твоя куколка, твоя собственность. А тут вдруг я начала проявлять самостоятельность. А если у меня будет работа, да еще появится мужчина – этак ведь я и вовсе могу уйти от тебя. А ты этого не хочешь.