Дурка - Гектор Шульц

обмякнуть на полу, а Гвоздь секундой спустя зажимал ладонью сломанный нос, из которого на пол закапала кровь. Рая, тихонько подвывая, уползла в угол, смотря на насильников стеклянными глазами. Для меня её лицо стало красной тряпкой.

Гвоздь, получив «троечку» по роже, отлетел в сторону и ударился головой об стену. Но мне было плевать. Каждый всхлип Раи наполнял сердце ненавистью, которую отчаянно хотелось выплеснуть. Выплеснуть на тех, кто сделал ей больно. Барану я заломил руку и резко ударил коленом в грудь. Воздух вылетел из его впалой груди с громким свистом, но мне было мало. Двумя ударами в лоб, я отправил Барана в нокаут…

– Тише, Вано! – на плечо легла тяжелая ладонь Георгия и я еле сдержал порыв, чтобы врезать и ему. Внутри все еще клокотала ярость, хотелось бить, хотелось рвать на куски, хотелось утолить эту жажду… И это отрезвило меня. Я всегда старался избежать насилия. Даже в стычках с гопниками старался до последнего уйти от драки. Но сегодня внутри меня словно что-то сломалось.

– Неплохо он их уделал, – с одобрением проворчал Артур. Правда он осекся, когда встретился со мной взглядом. – Остынь!

– Уже остыл. Отпусти, – глухо буркнул я, скидывая руку Георгия. Грузин понимающе хмыкнул, а потом злобно улыбнулся. Но злость его была обращена не на меня, а на стонущих на полу насильников.

– Забери Раю, Вано, – тихо сказал Георгий, наматывая на руку эластичный бинт, который всегда носил с собой. – Пойди, чаем её напои. Успокой маленько.

– Иди, иди, – кивнул Артур, тоже доставая из кармана бинт. – А мы поговорим с ними. Сами. Как умеем. И как ума хватило-то на сестричку лезть… На, халат возьми.

Я поймал брошенный мне халат и заботливо укутал в него Раю. Её собственный халат был разорван, но девушка отстраненно смотрела в сторону, словно витала в одних ей понятных мирах. Она скривила лицо и, спрятав его у меня на груди, беззвучно заплакала. Я услышал, как скрежетнул зубами Жора.

– Иди, Вано, – повторил он. Я не стал спорить, взял Раю под руку и вышел из кладовой. Да, мне было известно, что сейчас Гвоздя и Барана изобьют. Но я был даже рад этому. Вот только вопрос о том, зачем они на это решились, как-то незаметно отступил на второй план.

– Артур покурить пошел, – глухо сказала Рая, когда я отвел её в кабинет, усадил на стул и налил в большую чашку крепкий чай. Руки девушки еще дрожали, как и голос, но по крайней мере она начала говорить. И это радовало. – А я проверить больных… После того случая… ну, Арина Андреевна сказала, что надо их чаще проверять. Я и пошла…

– Рай. Твоей вины тут нет, – вздохнул я. Губы Раи затряслись, но она собралась с силами и дёргано кивнула.

– Они сказали, что хотят посмотреть, что у меня под халатиком. Сказали, что если буду орать, убьют, – сдавленно ответила она. Глаза покраснели, в них блестят слезы и боль. – Опять.

– В смысле, «опять»? Они уже приставали к тебе? – нахмурился я. Затем, достав пачку сигарет, закурил.

– Не они. Другой больной. Сильный, огромный. Он меня в туалете ночью подкараулил. В служебном туалете.

– Я слышал об этом случае, – ответил я. – Но без подробностей.

– В общем… ну, ему почти удалось, – скривилась она. – А я… я ничего не могла сделать. Второй месяц работала, смущалась всего. Еще и санитаров не хватало. Жора на вязку пошел, а я… в туалет. Там меня и… ну, сам понимаешь.

– Ты сказала, что почти удалось.

– Да. Я его за руку укусила, а потом закричала. На крик Жора прибежал и Саша, еще один санитар. Работал тут до тебя, пока не уволился. Я сидела на полу возле унитаза, пыталась туалетной бумагой сперму с халата вытереть, а ребята его… ну, били, в общем. Сильно били. Он на утро бурый весь был. Арина Андреевна никого наказывать не стала. Утащила меня в свой кабинет и водки налила. А я водку не люблю, Вань.

– Да, я тоже, – кисло улыбнулся я и взял её за руку. Правда Рая тут же побледнела и руку отдернула, словно до горячей плиты дотронулась. – Прости.

– Ничего, – нервно рассмеялась она. – До сих пор не могу в реальность вернуться. Любое прикосновение истерику вызывает.

– Понимаю, – вздохнул я и сделал глоток чая. Но чай не согрел. Лишь усилил дурное послевкусие от рассказа. – Не понимаю другого. Почему ты еще здесь? Почему не любая другая больница, где на тебя не будут прыгать психбольные?

– Я людям помогать хочу, Вань, – улыбнулась Рая. На бледных щеках неожиданно расцвел румянец. Словно в мутную серую воду макнули кисточку с красной краской. – Всегда об этом мечтала.

– Тут людей нет. Только дураки, – мрачно ответил я.

– Это не так. Ты увидишь. Потом. Как и я, – пожала плечами Рая. – Здесь есть люди. Есть и звери, которым нельзя помочь. Но людей больше.

– Хотелось бы верить.

– Ты сам увидишь. Поверь, – тихо ответила она. Затем пригубила чая и слабо улыбнулась. – Можно я одна побуду?

– Конечно. Я на смену в женское на ночь заступаю, – кивнул я. – Но если что, приходи.

– Спасибо, Вань, – обронила Рая, смотря пустым взглядом в стену. Вздохнув, я поднялся со стула и, взяв со стола пачку сигарет, направился к выходу. – А можешь одну сигарету оставить? Пожалуйста.

– Конечно, – повторил я. Положил сигарету на стол и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Естественно, Витя разворчался, что я заменил Степу только спустя час. Его не смутили мои стеклянные глаза и общая заторможенность. Витя просто не мог не ворчать, словно в этом он находил долгожданное успокоение от работы, которую ненавидел.

– Ты должен был прийти час назад, – пробасил он, когда я вошел в отделение. – Водяру опять глушили втихаря?

– Нет, буйных вязали, – коротко ответил я, доставая пачку сигарет. – Покурю пойду в туалет.

– Потом покуришь. Присмотри за отделением, я пока в столовку метнусь.

Проводив его взглядом, я вытащил сигареты и направился в туалет. Плевать, кто там и что сказал. Сейчас мне просто хотелось покурить и успокоить захлебывающееся от ненависти сердце. То, что Витя проторчит в столовке ближайший час, сомнений не было. А значит, не было смысла его ждать. За пять минут перекура точно ничего не случится.

Я проигнорировал жадный взгляд Копытца, прошел мимо Бяши, продолжавшей бодать стену, и завернул в туалет. Две женщины, замершие над дырами в полу, возмущенно что-то воскликнули, но тут же заткнулись, увидев санитара. Но мне было плевать