Восточное наследство - Андрей Анисимов

С фасада дачи, где на асфальтированной площадке дремал Севин «СААБ», раздался автомобильный гудок;

— Кто-то к нам приехал, — потер руки Сева, предвкушая обеденное ускорение. Внутри дачи послышался смех и веселая суета. Сева узнал голос Нади. «Прибыла сестричка, не обманула», — подумал Сева, откладывая газету.

Надя, как повелось, подбежала к Кроткину, чмокнула его в щеку и пощекотала ему живот.

— Я не одна. Придется тебе сегодня часть своего обеда отдать моему другу.

— Я бы весь свой обед не прочь отдать…

Мою диету только парнокопытное может принять с радостью…

Сева улыбнулся, но сообщение Нади ему не понравилось. Кроткин не любил незапланированных встреч. Подойти к нему случайному человеку — дело из ряда вон. Но Надя — девочка умная. Абы кого не привезет. Сева держал газету, но не читал, ждал незнакомого гостя. На террасу вышел мужчина возрастом сильно за сорок, но спортивного сложения. Сева имел удивительную зрительную память на лица и сразу понял, что мужчину раньше видел. Небольшое умственное напряжение — и из своего мозгового компьютера Кроткин достал всю имеющуюся информацию. Этот человек был на его свадьбе.

В списке приглашенных его не значилось. Приезжал со своим шефом, генералом Грыжиным.

С Грыжиным Сева познакомился в самолете два года назад. Генерал уже лет десять ходит в замминистрах. Министры меняются один за другим, а он сидит. Сева так же быстро вспомнил, что его новый гость после ранения возглавляет службу безопасности на фирме тестя. Вот фамилию гостя Сева припомнить не мог.

— Петр Ерожин, — протянул руку прибывший спутник Нади.

— Сева. — Кроткий пожал руку, покосившись на Ерожина. Тот здоровался левой рукой. — Рана не совсем зажила?

— Вы в курсе моего ранения? — улыбнулся Ерожин, показав крепкие белые зубы. — Нет, теперь не болит, но пока лечился, привык подавать левую. Заработал рефлекс.

— Вы уже познакомились? Ну и молодцы, — сказала Надя, быстро стащила со стола яблоко и вернулась на дачу. Оттуда продолжали звучать женский смех и возгласы.

— Садитесь, будем вместе ждать обеда. Должен еще Гансик подрулить. Но очень долго мы их ждать не станем. Австрийцы должны демонстрировать немецкую пунктуальность. — Сева указал на соломенное кресло напротив.

— Я, вообще-то, не голоден. Если у вас деловой обед, я с удовольствием прогуляюсь.

Никогда не видел настоящих полей для гольфа. Только на экране. — Ерожин присел по-военному прямо.

— Друзья моей семьи — мои друзья, — ответил Сева и стал соображать, в каком качестве прибыл новый гость. Варианта всего два. Или он охраняет Надю как члена семьи Аксенова, или…

Но Кроткин не любил беспочвенных размышлений За обедом он с интересом изучит этот вопрос. Обед наполнялся новым смыслом, что некоторым образом могло для хозяина компенсировать пресный крапивный супчик.

— Спасибо, — сказал Ерожин и уселся в кресле поудобнее, — А вы, Сева, играете в гольф?

— Даже недурно. Прекрасное занятие.

В нем много такого, чего нет ни в одном виде спорта. — Сева снова вытер лоб полотенцем.

— Ты не хочешь переодеться к обеду? — спросила Вера, выставляя на плетеный стол бутылки с винами.

Кроткин оглядел свой живот, обтянутый майкой белого трикотажа, слегка увлажненного, притянул жену к себе, чмокнул в губы.

— Верочка, я же на даче…

— Как хочешь, но майка твоя давно намокла. Майку я тебя прошу переодеть. — Вера взяла мужа за руку. Тяжелая масса супруга с трудом оторвалась от плетеного кресла и послушно проследовала за женой.

— Прошу прощения. Послушание входит в кодекс семейного счастья.

Оставшись за столом в одиночестве, Ерожин огляделся. Цепкий глаз ищейки мгновенно засек группку иностранцев возле соседнего коттеджа и двух томящихся охранников в тени орешника на скамейке. Поселок от внешнего мира ограждал высокий бетонный забор. Чтобы попасть на территорию, надо миновать шлагбаум с вооруженной охраной. Три парня в камуфляжной форме с короткими автоматами несли службу четко. Надю и ее машину тут знали, но Ерожина попросили выйти и внимательно осмотрели. Обыск произвели только визуальный, но по направлению взглядов Петр понял, что на вахте дежурят профессионалы.

Виллы в поселке прятались в лесу. Заборов между ними не поставили, и от этого комплекс выглядел не по-нашему. Шикарные лимузины, заснувшие возле вилл и ожидавшие хозяев, дополняли впечатление. Ерожин часто бывал на даче бывшего шефа в новой правительственной вотчине на Калужском шоссе. Там шик и богатство начинались с высоченных кирпичных заборов. Перед несколькими домами, смахивающими на дворцы в бутафорском исполнении для сцены провинциальных оперных театров, вместо лимузинов дежурили вертолеты. Торговой точки в новом поселке открыть не успели, поэтому жители поселка часто посещали коммерческую палатку, сооруженную для дачников в чистом поле сообразительным местным фермером.

От поселка до палатки раскинулись полкилометра пашни. Члены правительства преодолевали это расстояние на вертолетах. Один раз Ерожин с удивлением наблюдал, как рядом с палаткой опустился военно-транспортный вертолет МИ-6, Из него высыпала охрана, ощетинив дуло своих скорострелов, после чего из вертолета вышел хозяин и гордо направился к палатке за пивом. В самом поселке часто слышались выстрелы из самого разнообразного оружия. Члены кабинета на досуге любили пострелять. Иногда за пивом прямо по пашне гоняли «БМВ». Ерожин не знал, как чувствовали себя пассажиры внутри, но снаружи зрелище впечатляло. Ничего подобного в поселке Нахабино не происходило. Тут жили тихой цивильной жизнью, а для разрядки ходили в поля для гольфа.

Сева вернулся в кресло, дожевывая на ходу кусок ветчины, украденный им по дороге на кухне.

— Жена меня сильно ограничивает в еде, но я хитер и ловок, — сообщил Сева и подмигнул Ерожину. Крюгер опаздывал.

— Подождем еще минут двадцать? — спросила Вера.

— Нет уж. Пунктуальность — вежливость королей. Гансик не король, а раз не король, чего его ждать. Давай обедать, — ответил Сева и отщипнул от длинного батона горбушку.

Сестры скинули фартуки и уселись за стол.

Сева исподтишка наблюдал за Надей и гостем.

Надя села рядом с Ерожиным и по-хозяйски обеспечила его тарелку закусками. Пили пиво.

Виски и водка стояли на столе. Люба шутила и улыбалась, но в ее глазах Сева сразу заметил затаенную грусть. Волнуется за Фоню, понял он.

Люба так же, как и он, уже четыре дня не имела никаких известий от Михеева. Фоня сделал Любе предложение, и такая рассеянность в отношении невесты логике не поддавалась.

Педантичный Михеев два раза в день выказывал Любе внимание вне зависимости от своего местонахождения. Даже из Америки он умудрялся точно рассчитать время и по телефону желал возлюбленной доброго утра и доброй ночи. Старомодная внимательность Фони подвергалась остракизму друзей, но была непоколебима. И тут четыре дня ничего…