Любовь к каждой собаке - Виктория Казарина

Ева убедилась, что все свои рядом, спокойно свернулась калачиком, сбросила рога и уснула. Как я и мечтала, она встретила Новый год дома, с хозяевами.

В Москве я опубликовала в соцсетях нашу с Евой фотографию, на которой она в рожках, и подписала, что самый лучший хозяин найден – собака остается у нас. Несколько человек написали в комментариях, что после моего недавнего поста решились было забрать Еву, но раз все так удачно сложилось, желают всего наилучшего.

Фильм монтировался долго и мучительно. Несколько раз я бросала почти готовую картину и начинала заново.

Я была довольна материалом, мне с ним хорошо работалось, но мешала вовлеченность в тему. Если бы получилось до конца съемок остаться только наблюдателем, я бы сняла сюжет про Еву и сделала бы ее историю стержнем фильма. Но увлекшись волонтерским подвигом, стала участником событий, ослабив режиссерскую хватку.

Монтаж растянулся на несколько месяцев. Нетерпеливые зрители уже присылали мне письма с вопросом «Когда, наконец, выйдет фильм?» До окончания работы было еще далеко, а мне уже звонили с кинофестивалей и спрашивали, можно ли взять фильм в программу. Из-за этих звонков и писем я волновалась, а для работы нужны спокойствие и уединение.

На лето мы всей семьей перебрались в деревню.

Это было первое Евино лето на свободе. Как трогательно она открывала новый мир! Я не расставалась с фотоаппаратом и снимала все ее приключения. Вот Ева впервые увидела ежа и попыталась ухватить его зубами. Вот она пошла с Санькой на пруд, на рыбалку, сидит рядом в траве, крутит мордой, клацает зубами – ловит комаров. Подружилась с местным дворнягой Бимкой, носится с ним по деревне, они толкают друг друга, кусают за загривок, лают, потом отдыхают в тенечке и снова играют.

А вот Ева впервые на озере Селигер. Правда, купаться она не захотела. Она даже ходила с нами в поход и жила несколько дней в палатке. Мы жгли костер, варили картошку с тушенкой, пели под гитару… Для нас все обычно, но для собаки в новинку.

Ева изменилась. Она перестала всего бояться, научилась играть в игрушки, приносить мячик и грызть палочку. Через полгода после приюта у нее прошел нервный тик. Мы привыкли к Евиной особенности и не обращали внимания на вздрагивания, даже забыли о них. А когда вдруг вспомнили, никакого нервного тика у Евуси уже не было. Дом и забота близких – чудодейственные лекарства!

Когда я была беременная, мне везде и всегда попадались беременные. Я видела их в магазинах, кино, во дворе, на рынке. Казалось, что полгорода забеременело одновременно.

Когда я сшила красную юбку и вышла в ней, чтобы выгодно отличаться от других, оказалось, что девушка в красном найдется в каждом вагоне метро, в кафе и отделении банка.

С тех пор, как я начала снимать фильм о приюте, и тем более с момента, когда мы удочерили Еву, собак в моей жизни становилось все больше и больше.

Отрываясь от монтажа, я ездила в приюты фотографировать собак, помогала волонтерам-новичкам найти передержку для подкидышей, участвовала в благотворительных зоофестивалях, пристраивала бродячих псов. Не буду останавливаться на всех эпизодах, но подробно расскажу одну трогательную историю.

Вспоминая ее, вижу, как сильно я, Леша и Санька изменились со времен Безухова, и с благодарностью понимаю: не встретился бы нам с сыном безухий щенок, не было бы в моей жизни ни съемок «Каждой собаки», ни знакомства с девчонками-волонтерами, ни Евы, ни этой трогательной истории.

На железнодорожном столбе возле переезда появилось объявление: «В деревню прибилась собака». Да-да, именно так, прибилась. Не нашлась, не найдена, а прибилась.

«Прибилась» собака к нашим соседям, они и повесили объявление. Санька его внимательно прочел и побежал смотреть найденыша. Обратно он вернулся с той самой прибившейся собакой и с порога запричитал:

– Пожалуйста-пожалуйста-припожалуйста, мамочка! Пожалуйста-припожалуйста, папочка! Нам очень нужна вторая собака!

Так она «переприбилась» к нам. Первым делом я осмотрела ошейник – ни адреса, ни телефона. Мы сели за стол и принялись писать объявления о поиске хозяина. Ева рычала в сторону гостьи, а кот Тема нервничал, изгибался и шипел. Чтобы конфликт не разгорелся, решено было оставить потеряшку до утра на веранде.

Потеряшка была самой настоящей лайкой, рыже-белой, с пушистым хвостом, скрученным колечком, с внимательно торчащими ушами. Мы разглядывали ее и пытались предположить, откуда она и кто ее хозяева. Собака красивая, весьма упитанная, с блестящей шерстью и белыми зубами – по всему видно, не бесхозная.

Лайка оказалась очень послушной, сразу поняла, что нужно лечь на предложенное ей место, согласилась с тем, что в дом заходить нельзя, а на кота рычать запрещено. Она была всем довольна: и подстилкой, и едой, и постоянными Санькиными обниманиями, и прогулкой на поводке. Казалось, потеряшка нисколько не переживает разлуку с домом и была бы рада остаться у нас. Но оставить ее невозможно, скоро возвращаться в город, поэтому надо срочно искать хозяина.